Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев - Зоя Ножникова

Ночлег

Когда посольства пересекали границу Московии и оказывались предоставленными сами себе, приходилось самостоятельно искать ночлег.

Поссевино давал советы путникам, собиравшимся в Московию:

«Пусть у него будет и палатка, которую можно было бы разбить среди поля, когда нет никакого убежища. А если привезти куски простой черной ткани, которыми можно разделить спальню на несколько частей, это очень поможет послу сохранить благопристойность. Я даже не могу выразить это словами, потому что в одном и том же теплом помещении, где живет вся семья, зимой помещаются все, особенно в Польше и Литве, там же до большей части находится и скот».

Помнится, что-то похожее уже встречалось в прочитанных бумагах, подумал Барон. Он подозвал секретаря, и тот сразу вспомнил, что о корове в жилом доме писал в стихах Турбервилль:

Европейский замок

Не было ничего лучше ночлега в замке гостеприимного и богатого хозяина. Путники по ровной дороге зигзагами поднимались на холм, где располагался замок. Вперед высылался гонец с почтительной просьбой к хозяину пустить переночевать. Стража раскрывала наружные ворота. Пройдя через эти ворота, посетители миновали скотный двор и иные хозяйственные сооружения и подходили ко рву, опоясывавшему замок. Опускался подъемный мост, открывались еще одни ворота, и посетители через узкую крытую галерею попадали во внутренний, парадный двор. Он часто бывал украшен зеленой лужайкой, колодцем и липой, любимым деревом народов, чьим родным языком был немецкий.

Нотебург, из А. Олеария

Возле стены находилась сторожевая башня, где коротала время караульная стража и где обитатели замка могли найти последнее пристанище в случае штурма. Двор окружали главные жилые строения. Центральной частью главного дома была большая зала. В нее вводили гостей и старались убрать красиво. В самых торжественных случаях пол в ней устилали коврами, а стены обивали шитыми обоями. Летом пол усыпали цветами, а в другое время — сухим тростником. Вдоль стен тянулись широкие лавки, на которых лежали тюфяки и перины. От дворца отделялось жилище женщин, которое состояло по меньшей мере из трех покоев: комнаты, где хозяйка спала и куда приходил ее супруг; комнаты для рукоделья, которою хозяйка разделяла со своими служанками; и, наконец, спальни служанок. Должно было быть отдельное помещение для детей, а часто и не одно.

Кроме того, в замке была, разумеется, кухня с большой плитой посередине помещения, с громадным камином, где без труда можно было над открытым огнем жарить крупного гуся или молодого барашка. По стенам кухни была развешана утварь, стояли лавки, разделочные столы, бочки и сосуды с водой. К кухне примыкала маленькая комната, в которой мог жить повар. Его кровать пряталась за дверьми шкафа и ее не было видно снаружи. В поварской комнате всегда было тепло от очага, но душновато, так как в ней не было окна. Там же была и кладовая комната, где хранились припасы, необходимые для недолгого времени или те, которых в силу их дороговизны бывало немного — пряности, например. Припасы, количество которых должно было быть значительным, и для хранения которых требовался холод, держали внизу, в подвалах и погребах. В стене, выходящей на внешний ров, был проделан специальный проем с желобом для сброса нечистот.

Комнаты, примыкавшие к кухне, были самыми теплыми в замке, так как нередко от очага прокладывалась широкая труба, по которой поступал горячий воздух.

Вдоль толстых наружных стен дома устраивались оконные ниши с каменными скамьями, откуда женщины смотрели на окрестности. В древности окна обычно были узкими, но с конца XV — с середины XVI века их научились расширять настолько, что в них при желании мог пролезть тучный человек.

Конечно, в хорошем замке должна была быть собственная часовня, а в самой глубокой и холодной части подвала устраивалась тюрьма. Правда, хорошие хозяева старались, чтобы она пустовала. Считалось, что если правильно управлять слугами и вассалами, солдатами и землепашцами, можно избегать конфликтов и жить со всеми в мире.

Когда часовой со сторожевой башни давал знать, что гости приблизились, хозяева старались встречать их по всем правилам вежливости. В почетной зале сама хозяйка или ее дочь приветствовала приезжего, как только он сходил с лошади во дворе замка, снимала с него тяжелое вооружение, необходимое в дороге, и подавала чистую одежду, специально хранившуюся в кладовой. Затем гостю подносили выпить с дороги и готовили ванну, то есть наливали теплой воды в небольшую продолговатую деревянную лохань. Когда вымытый с дороги и переодевшийся гость возвращался к хозяевам, подавался ужин. Гость занимал почетное место напротив стула хозяина. Хозяйка или ее старшая дочь садилась рядом с гостем, предлагала и разрезала ему кушанья и подносила напитки. Когда гость удалялся на покой, то хозяйка или заменявшая ее дочь провожала его в комнату, чтобы проверить, все ли там в порядке. Фома Мурнер, немецкий автор XVI века, писал:

«Кое-где существует обычай, что хозяин, когда у него есть дорогой гость, предоставляет ему в полное распоряжение свою жену».

Этот высший акт подлинного гостеприимства дорогого стоил и был очень привлекателен для гостя, если хозяйка была молода и красива, но тягостен, если молодость хозяйки осталась в далеком прошлом. Конечно, гость всегда мог очень вежливо сослаться на крайнюю усталость. Правда, ко времени, когда Барон путешествовал по Европе, от обычая остались только воспоминания.

Ночлег в замке, где хозяева в силу традиции чувствовали себя обязанными принять гостя, и, кроме того, были искренне рады новым людям, от которых могли узнать, что происходит за пределами ближайшей округи, а если гость побывал за морем, в чужих странах, так просто цены ему не было, — такой ночлег был прекрасен. Однако найти его можно было далеко не всегда. Чаще путникам приходилось ночевать на постоялых дворах.

Европейский постоялый двор

Барон хорошо помнил эти постоялые дворы. Лучше всего их описал великий Эразм из Роттердама. Возможно, он сгустил краски, так как сильной стороной его писаний была сатира.

Эразм Роттердамский:

«Когда придешь, никто не выйдет тебя встретить, чтобы не показать, что рады гостям, так как это у них считается низким, непристойным, унизительным для достоинства хозяина. Успеешь досыта накричаться, пока наконец высунется голова в крошечное окошечко жарко натопленной комнаты, выглядывая, точно черепаха из своего дома. В таких жарко натопленных комнатах они живут почти до летнего солнцестояния. К этой выглядывающей в окошечко голове ты должен обратиться с вопросом, можно ли тут остановиться, и если тебе не ответят отказом, то значит, для тебя есть место. На вопрос о конюшнях тебе ответят движением руки, и ты уже сам убирай свою лошадь, как знаешь, так как слуг никаких не полагается. Если попадешь на особенно хороший постоялый двор, то конюх укажет место для лошади, но только не то, которое удобнее, так как лучшие места берегутся для будущих гостей и преимущественно для дворян. Если что похулишь или сделаешь какое замечание, то услышишь в ответ: