Вдова Его Величества - Екатерина Лесина

Отец захрипел.

— И что тогда? Она бы получила не только тело, но и силу, которой… что? Хватило бы на перерождение? Или на возрождение? Ты подкармливал ее… ты приручал… ты надеялся… на что? Стать хозяином существа столь древнего и чудовищного, что никто не осмелился бы оспорить твою власть?

Катарина поправила рукав и кружево манжет пригладила.

— Но Джон вмешался и все испортил. Он и я. Я потратила силу не на то, верно? И божество обиделось. Оно уже убило один сосуд, слишком слабый, чтобы выдержать иную суть, и затаилось, выжидая другой. А тут такое разочарование.

Из горла отца донесся хрип. Он отчаянно моргал, явно пытаясь что-то сказать. Катарине хотелось бы думать, что он просил прощения, но она слишком хорошо знала человека, от семени которого появилась на свет.

— Знаешь, а ведь он тоже рано или поздно, но рискнет повторить твой путь. И думаю, с тем же результатом. Вы так похожи, что я не удивилась бы, узнав, что Джон — твой сын. Но это не так, да? Ты не настолько безумен, чтобы допустить кровосмесительную связь. Вы просто слишком давно знакомы. И ты растил его, точно также, как растил ту тварь, приручал, воспитывал, вкладывал в его голову нужные тебе мысли… и могу уверить, у тебя получилось. По крайней мере одно чудовище ты в мир выпустил.

Она отступила.

— Хочешь, я попрошу Джона, чтобы тебе выделили другие апартаменты? Скажем, с видом на сад. Или хотя бы с окнами? Я не уверена, что он прислушается, но попросить ведь можно, верно? Другое дело, что он захочет взамен. И будет ли у меня желание платить его цену.

Змей держался на ногах, хоть и с трудом. Он шел, сгорбившись, скособочившись, прижимая правую руку к правому же боку, а левой еще и придерживая. И вид его был столь жалок, что Кайден отвернулся.

— Вот скажи, почему я не должна его усыпить? — поинтересовалась Джио, щурясь. Солнечный свет окутывал ее, и короткие волосы цвета пламени слабо светились.

— Потому что я не прощу.

— Ты же меня бросаешь.

Змей засопел.

— Или нет? Видишь, какой бестолковый… а главное, хрупкий. Я ему говорю, прими нормальный облик…

— Полудохлая змея ничем не лучше полудохлого же человека.

— Она красивей, — возразила Джио, уперев руки в бока. — И мы оба знаем, что в истинном обличье восстанавливаться куда легче. Или тебе просто нравится, что я дурью маюсь у постели умирающего.

Гевин осторожно распрямился.

— Так мы летим?

— Мы, — согласилась Джио. — Мы летим. А раненые нам без надобности…

— Между прочим, я королевский поверенный…

— А он дознаватель.

Кайден не вмешивался. Как-то еще отец, помнится, предупреждал, не стоит вставать между драконом и его добычей, а сейчас Джио была настроена весьма серьезно.

— Вас… дальше ворот не пустят…

— Ворота мне как-то без надобности, — она дернула обнаженным плечом. — Меня и крыша вполне устроит. А крыши там весьма удобные…

Джон снова пил.

Вино.

Он разбавлял его водой и пил. Много. Закусывал гусиным паштетом, который пальцами выковыривал из тарелки, скатывая в шарики. Шарики отправлял в рот, а пальцы вытирал о скатерть.

— Значит, Сид нажаловался-таки? — поинтересовался Джон, наполняя кубок вином. И протянул Катарине. — А ты и пожалела? Он ведь тебя убить собирался.

Кубок Катарина взяла. И даже сделала вид, что пригубила, хотя этот обман и не укрылся от взгляда Джона.

— Тебя ведь не это задевает, — она позволила себе присесть. — А то, что он твоего разрешения не спросил.

— С этого все и начинается, — кивнул Джон.

От него пахло спиртным и еще несвежим телом, и духами, аромат которых витал в комнате, мешаясь с иными, исконно мужскими. И кого он пригласил в свои покои?

Впрочем, так ли важно?

— Сперва он забывает спросить о том, что полагает мелочью, после вовсе решает, что спрашивать нет нужды, что он способен и сам решать за своего короля. А там приходит к выводу, что и король не больно нужен.

— Он твой друг.

— Он забылся. Король не может позволить себе дружбы…

Как и любви.

— Но ладно… я добрый… — Джон махнул рукой. — Я готов исполнить твою просьбу и помиловать этого идиота… но что я получу взамен?

— А чего ты хочешь?

— Ты знаешь, — его губы тронула улыбка, которая показалась Катарине издевательской. А ведь… ему нравится, определенно, нравится, что она вынуждена прийти к нему с этой просьбой. Сама. — Твоя сестрица оказалась весьма ответственной и понесла. Надеюсь, она ждет мальчика.

А если девочка?

Девочки короне не нужны. От девочек одно беспокойство, и не потому ли обе сестры Джон так и не вступили в брачный возраст? Старшую унесла простуда, а с младшей произошел несчастный случай.

— Не смотри так, я не чудовище… я просто подумал, что хорошо будет, если и ты… — он нарисовал знак. — Кто-нибудь из вас да родит мальчишку…

Он ведь не всерьез?

Или…

— Ты все также наивна, — Джон покачал головой. — Иди. Скоро мы встретимся. И я надеюсь, что к этому времени ты решишь, что для тебя выгодней…

У Катарины получилось не расплакаться.

А в коридоре она столкнулась с Марго. И прекрасное лицо Маргарет исказила гримаса, впрочем, она быстро, куда быстрее, чем Катарина когда-то, взяла себя в руки.

— Мой супруг…

— Пьет, — жестко оборвала ее Катарина и, взяв за руку, потащила прочь. — Идем. Пришла пора поговорить.

Она и без того слишком долго позволяла себе прятаться, надеясь, что ее спасут, что как в сказке. Но сказки не будет, а стало быть, пришло время позаботиться о себе самой.

— Что ты… отпусти, — Марго дернула рукой.

— Хочешь, чтобы я ушла?

— А ты хочешь уйти? — Марго вскинула подбородок, но больше не произнесла ни слова. В коридоре ее окружила стайка придворных дам, избавиться от которых вышло лишь в покоях Катарины. Да и то… Марго притворила дверь и сказала:

— Подслушивать будут. Но ничего особого не услышат, — на столике появился камень. — Значит, ты не слишком рада возвращению?

— Нет.

— Скучаешь по своему любовнику?

— И по своей свободе.

Ей не слишком поверили, ведь, если тоска по мужчине понятна, то свобода слишком уж… странное понятие.

— И чего ты хочешь от меня? — Маргарет присела у окна в кресло и смерила с раздраженным взглядом. — Если думаешь, что я помогу тебе бежать, то нет.