Демон тринадцатого месяца - Давыдов

— Главный Евнух.

— Знаешь, как связаться с ним?

— Нет. Я не имею возможности выходить из дома без позволения своего господина. А сейчас за мной следят особенно усердно, потому что я дочь министра финансов и свекор моей несвободой связывает тем руки моему отцу. Но я могу доносить тебе все, что узнаю в этой гадкой семейке, — она вдруг замолчала, задумавшись. — Если тебе это поможет, то отец как-то говорил, что связывался со своими сторонниками при дворе через аптеку, что у дворцовых западных стен, он одно время покупал там лекарства для сердца.

Ли Мин задумалась. Не отсюда ли Цао мог знать все, что происходило при дворе? А ведь помнится, что Цао частенько ходил на рынок, покупал там грушевые пирожные, заодно подходил к уличному предсказателю, что определял благоприятные дни для любых начинаний.

— Я знаю только это, — поднялась со стула бесстрашная союзница Ли Мин. — Жаль, что я мало чем могу помочь вам.

— Ну… это пока, — «успокоила» ее Ли Мин. — Ваши связи и знания о семействе Царедворца очень пригодиться.

Глава 26

Когда с умным противником работает лишь примитив

Первым звоночком для Царедворца стало дело об обещанном им императорунеоспоримом доказательстве измены клана Северного Ветра. Заключалось оно в неком, изобличающем Главу письме и обернулось пустым обещанием. Люди Царедворца так и не смогли добраться до злополучного тайного архива, где это письмо якобы хранилось, но раз такового доказательства не существовало, его следовало создать.

Царедворец решил поставить на то, чтобы вынудить Главу оговорить себя, номерзавец упорствовал и никакие пытки не могли сломить его. А тут случились странные казусы с заплечных дел мастерами. Тогда по велению Царедворца был подкуплен мелкий чиновник письмоводитель с большими денежными затруднениями, который легко согласился подделав Главы почерк, написать от его имени письмо измены. В тот же вечер к шпиону в Вэй был послан тайный вестник от Царедворца с соответствующими указаниями. На следующий день Царедворец намекнул его величеству, что имперехвачен гонец с обещанным тайным посланием из Вэй и что это письмо завтра же доставят, и он сможет самолично узреть долгожданное доказательство измены Главы Северного Ветра.

Только гонец с пресловутым письмом так и не прибыл. Более того, письмоводитель вдруг подался в бега. Но хуже всего, что и шпион Царедворца в Вэй не подавал о себе вестей.

Одновременно с этим мошенничество самого Царедворца с серебряными рудниками никак не удавалось замять. Более того, только ему удавалось оттягивать или сворачивать одно расследование, как каким-то непонятным образом, вскрывались новые неприглядные обстоятельства казнокрадства Царедворца и его клики. Доверенный слуга всесильного вельможи, его правая рука, неизменно следовавший за ним все эти годы, встревожился.

— Разве вы не видите, господин, некой злой закономерности? Стоит вам замять очередной изобличающий нас факт с Серебряными рудниками, как тут же всплывает новый. Только мы заштопаем в одном месте, как сразу рвется в другом, — сказал он. — Кто-то упорно не дает забыть двору о рудниках. Если вы снова пустите в ход подкуп и связи, чтобы обойти очередное неприглядное обстоятельство, боюсь, дойдет до того, что императору станет известно, что рудники уже давно не принадлежат казне.

— Этого не случиться, — заверил его Царедворец. — Все документы о собственности, что были переделаны на мое имя, хранятся лишь у меня, а чиновники что выписывали эти документы, давно покинули наш бренный мир.

Но уверенности его поубавилось, когда без его ведома неожиданно прошла череда арестов чиновников Казначейства, да и само министерство вдруг начали основательно трясти. И где бы ни обнаруживали махинации, сразу всплывало имя Царедворца. Гнев императора выразился в том, что всесильному придворному отказали в аудиенции, чего никогда прежде не случалось. Царедворец с нетерпением ждал утра следующего дня, когда должен был состоятся Совет, где он мог бы объясниться перед владыкой. Он основательно подготовился перед этой встречей, готовясь встать перед императором с объяснениями, пусть и лживыми, но вескими и аргументированными. Он ни в коем случае не собирался оправдываться, лишь ненавязчиво напомнить императору, что он в своем праве, превратив тем большую проблему в незначительную.

Но следующий день на утреннем Совете двора, министр Денежной палаты, упредив его, вновь напомнил вельможным чиновникам, что дело о Серебряных рудниках ожидает своего решения, заметив, что длится оно уже довольно долго и что его расследованием занимался еще Глава Северного Ветра, намекнув, кому был угоден арест и оговор Главы. Слушая этого Цин Дю, Царедворец ясно видел, что тот копает под него не просто яму, а целый ров и что все его незаконные деяния, вот-вот вскроют перед императором. Он припомнил их последнюю встречу в кулуарах императорского павильона Нефритовых Небес, когда Цин Дю предупредил, что если он не прекратит истязать Главу, то перед императором лягут более серьезные документы, чем о Серебряных рудниках, тем ясно дал понять, что имеет доступ к материалам Тайного архива Главы. Но всесильный вельможа был столь самоуверен, что не придал этому разговору должного значения. Сколько же на своем веку он получал пустые угрозы, и сейчас не собирался оставлять это безнаказанным, пусть даже дочь Цин Дю и вошла в его семью. К тому же необходимо было срочно заставить молчать о Серебряных рудниках.

Он так и не вышел перед императором, понимая, что не время для этого.

Но вернувшись после Совета, домой выпустил свой гнев на трепещущих домочадцах, рвал и метал в своем кабинете, а подуспокоившись, сразу же отправил на рудники гонцов с приказом тамошнему управляющему, подчинявшемуся только ему, немедленно подчистить там все, как в документах, так и избавиться от нежелательных свидетелей.

После в ход пошли деньги для подкупа столичным чиновникам и тем из Тайной канцелярии, кто расследовал дело о рудниках.

Но главное следовало разобраться с главным недругом — министром Финансов. Свалит его, тогда непотопляемый Главный Евнух сразу примирится с ним, Царедворцем.

Его соглядатаи при императоре донесли, что Цин Дю, зная, что будет подвергнут преследованию и покушению со стороны Царедворца, отпросился у императора от двора, чтобы обезопасить свою семью.

Для него, опытного интригана, это стало лишь на руку, такой предсказуемо удобный момент расправиться с сильным противником, глупо упускать. Он начнет издалека и кто потом докажет, что свершившееся преступление его рук дело?

Потому в провинцию, куда отбыла семья министра, были посланы трое убийц из Каменных псов. И то, что дочь Цин Дю вошла в его семью наложницей его старшего сына, не остановила этого человека.

Оставалось дождаться тайного доклада от посланных вдогонку