Высшие кадры Красной Армии. 1917-1921 гг. - Сергей Войтиков

Особый отдел должен был очень внимательно следить за штабом: в годы Гражданской войны многие офицеры загорелись бонапартистскими идеями. Подобные мысли приходили на ум как молодым военспецам, взлетевшим на гребне революции, так и генштабистам дореволюционных выпусков.

Фигура Тухачевского вызывает многочисленные споры в исторической науке, при этом наименее изученным в жизни первого Маршала Советского Союза остается период Гражданской войны (в 1919 г. – командующему 5-й армией, в 1921 г. – командующему войсками Западного фронта и Тамбовской губернии, будущий начальник Штаба РККА). Известно, что у Тухачевского в этот период фактически не было сторонников. Документы Тухачевского о дореволюционном и «красном» командном составе, а также возможности создания к 1923 году «Красного Генерального штаба» уточняют представления о взлетевших на революционном гребне военных, об идеале «пролетарских» командных кадров, а также об офицерском корпусе, сложившемся в РСФСР к концу Гражданской войны[1118].

Поручение В.И. Ленина 19 декабря 1919 года Тухачевскому доложить основы проведения в армии коммунистического командного состава, свидетельствует об осознании важности проблемы высшим руководством Коммунистической партии и создателем Советского государства. М.Н. Тухачевский был лично заинтересован в реализации своих предложений: позднее, в 1926–1927 годах его обвиняли «в попытке через Генеральный штаб захватить власть в армии и, может быть, в стране»[1119]. Иными словами, для осуществления военного переворота Тухачевскому были нужны сторонники, занимающие ключевые посты в армии. Кстати, 2 октября 1920 года приказом РВСР устанавливалось, что «для полного и целесообразного использования коммунистов, получивших военное образование, все генштабисты – члены Российской коммунистической партии, окончившие старую или Красную академию, слушатели академии и все состоящие на учете по Генеральному штабу, должны быть назначаемы на должности Генерального штаба и командные, но не военными комиссарами. Члены Коммунистической партии генштабисты, состоящие ныне военными комиссарами, должны быть переведены на должности Генерального штаба и командные»[1120].

По воспоминаниям будущего Маршала Советского Союза М.В. Захарова, «на завершающем этапе Гражданской войны перед Реввоенсоветом Республики наряду с общими проблемами строительства вооруженных сил в мирный период возник вопрос и об организации центральных органов военного управления. Разработка предложений по этому вопросу возлагалась на Полевой штаб и специально созданную комиссию, возглавляемую бывшим генералом П.С. Балуевым.

21 января 1920 года в представленном Реввоенсовету Республики докладе «Об организации вооруженных сил страны», подписанном главкомом С.С. Каменевым, начальником Полевого штаба П.П. Лебедевым и комиссаром штаба, членом РВСР Д.И. Курским, рекомендовалось за счет Полевого штаба РВСР и Всероссийского главного штаба создать Главное управление Генерального штаба или Большой генеральный штаб – высший оперативный орган вооруженных сил, который должен был заниматься разработкой планов войны и операций, боевой деятельностью вооруженных сил, передавать распоряжения главкома действующим армии и флоту, давать другим управлениям и ведомствам задания, вытекающие из оперативных соображений, а также собирать различные сведения, необходимые для ведения войны. Одновременно предусматривалось иметь Главный штаб в качестве высшего распорядительного органа вооруженных сил по строевой и административной части, ведающего формированием, устройством и обучением войск, а также обслуживающими тыловыми частями и учреждениями армии и флота.

Доложенные Центральному комитету партии и Советскому правительству предложения были вынесены на рассмотрение IX съезда РКП (б), состоявшегося в конце марта – начале апреля 1920 года. Однако эту важную работу пришлось вскоре отложить в связи с интервенцией белопольской армии на Украине и наступлением белогвардейских войск Врангеля. Лишь в конце 1920 года РВСР вернулся к вопросу об организации центрального военного управления».

Комиссия П.С. Балуева «предложила принять следующую схему организации высшего военного управления: сухопутные и морские силы страны объединяются в едином органе – Народном комиссариате Армии и Флота, верховная власть над всеми вооруженными силами принадлежит Всероссийскому центральному исполнительному комитету (ВЦИК); главное руководство всеми вооруженными силами передается Совету государственной обороны, а непосредственное – Народному комиссару Армии и Флота. В составе Наркомата Армии и Флота рекомендовалось образовать Всероссийский генеральный штаб Армии и Флота…»

В середине декабря 1920 года на совещании партийных, советских и военных руководителей по вопросу о реорганизации центрального военного управления, по итогам доклада начальника Полевого штаба РВСР П.П. Лебедева «развернулись острые споры вокруг выдвинутого предложения создать два штаба – генеральный и главный. Большинством голосов было принято решение создать единый центральный орган в системе военного управления Красной Армии – Штаб РККА. Наименование «Генеральный штаб» ему не присваивать, как несвоевременное»[1121].

Многие бывшие офицеры, занимавшие более-менее важные должности в Красной Армии, загорались идеей Большого Генерального штаба, которая таила угрозу большевистской власти. Расслабляться органам государственной безопасности явно не следовало.

В.В. Шелохаев – ответственный редактор сборника документов о Всероссийском национальном центре (ВНЦ) – написал обстоятельное предисловие к сборнику, в котором раскрыл историю создания и становления ВНЦ, основные направления его деятельности[1122].

А.А. Зданович уточнил существующие представления о реальной картине деятельности групп ВНЦ «в Москве и Петрограде и, прежде всего, их руководителей Щепкина и Штейнингера» (поскольку именно они активно боролись против большевиков)[1123].

Вместе с тем сборник «Красная книга ВЧК»[1124] и документы, выявленные в Российском государственном военном архиве, позволяют осветить бесславные дела военной организации ВНЦ несколько более подробно.