Патриарх Сергий - Михаил Одинцов

— Достаточной связи нет. Поступают отдельные послания и информации. Но наладить это необходимо, поскольку православие в этих районах имеет сильные исторически обусловленные позиции в обществе и в государственных сферах. Русская православная церковь до революции там была неплохо представлена. Память о ней жива, и многие хотели бы возродить отношения на постоянной основе.

Интерес вождя к «иностранному православию» был вполне понятен. Он объяснялся приближающейся встречей руководителей стран антигитлеровской коалиции в Тегеране. Сталин был информирован, что союзники вновь обратятся к проблемам религиозной свободы в СССР, и ему хотелось иметь свои «козыри» на этой встрече.

Сталин поинтересовался мнением присутствующих здесь же Берии и Молотова относительно своего намерения принять в ближайшее время митрополитов Сергия, Алексия и Николая. Все выразили согласие. Сталин вопросительно посмотрел на Карпова, тот, помня наставление Молотова проявлять понимание и инициативу, не тушеваться, понял, что наступает момент его «боевого крещения» в новой должности. Он подошел к телефонному аппарату, набрал уже известный ему номер телефона в квартире митрополита Сергия:

— С вами говорит представитель Совнаркома Союза. Правительство имеет желание принять вас, а также митрополитов Алексия и Николая, выслушать ваши нужды и разрешить имеющиеся у вас вопросы. Правительство может принять вас сегодня же, через час-полтора. Если это вас не устраивает, то прием может быть организован завтра, в воскресенье или в любой день следующей недели.

На другой стороне телефонного провода, казалось, давно ждали звонка и прозвучавшего предложения, а потому и ответом было согласие прибыть на встречу.

Поздним вечером 4 сентября 1943 года правительственный лимузин въехал в Кремль. В нем находились митрополиты Сергий, Алексий и Николай. В кабинете председателя Совнаркома, куда они пришли в сопровождении Поскребышева, их ждали Сталин, Молотов и Карпов.

Беседу начал Сталин, сказав, что ему хорошо известно о патриотической работе церкви, что в многочисленных письмах, поступающих в правительство с фронта и тыла, советские граждане, верующие и неверующие, одобряют эту позицию церкви. Да и сам он и правительство дают весьма высокую оценку церковным патриотическим инициативам. После такого вступления Сталин предложил иерархам высказываться.

Первым вступил в беседу митрополит Сергий:

— Самый главный для нас вопрос о центральном руководстве церкви, так как с 1935 года не действует Синод, а церковь управляется патриаршим местоблюстителем. Нужен созыв Архиерейского собора для избрания патриарха.

— Как будет называться патриарх? — спросил Сталин, ничуть не удивляясь прозвучавшей просьбе.

— Вопрос о титуле мы предварительно обсуждали и полагаем правильным, чтобы он звучал так: «Патриарх Московский и всея Руси».

— Когда можно будет собрать Собор? — продолжал Сталин.

— Думаю, в месяц управимся.

Улыбнувшись, Сталин спросил:

— А нельзя ли проявить большевистские темпы? — Обернувшись к Карпову, добавил: — Как вы думаете?

— Если помочь церкви транспортом, прежде всего самолетами, то, думаю, дня через три-четыре можно собрать Собор, — ответил Карпов.

— Так назначим дату 8 сентября… Если нужна какая помощь со стороны правительства: деньги, транспорт, помещения, то скажите, и мы все предоставим, — заключил обсуждение первого вопроса Сталин.

— Нет-нет, — поспешил ответить митрополит Сергий, — денег не требуется, у нас всё есть.

Положительное разрешение основной просьбы церкви прибавило смелости и спутникам митрополита Сергия. Они стали также ставить перед главой государства вопросы об открытии духовных школ, храмов и монастырей, об издании церковной литературы и организации свечных заводов и прочих необходимых церкви мастерских, о предоставлении духовенству отсрочек от армии и уменьшении налогообложения… На все Сталин отвечал утвердительно и лишь повторял: «Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР».

— Вот мне, — обращаясь к Сергию, сказал Сталин, — доложил товарищ Карпов, что вы очень плохо живете: тесная квартира, покупаете продукты на рынке, нет у вас никакого транспорта. Это неправильно, и правительство хотело бы вам в этих и в других вопросах помочь.

— Если это возможно, то мы просили бы предоставить для размещения патриархии и проживания патриарха игуменский корпус в бывшем Новодевичьем монастыре.

— Нет, это не годится. Товарищ Карпов там был и все осмотрел. Корпус неблагоустроенный, сырой, холодный, требует капитального ремонта. А мы хотели бы вам предоставить обустроенное и подготовленное помещение немедленно. А потому завтра же в ваше ведение перейдет для размещения в нем патриархии особняк по адресу Чистый переулок, дом пять. — Заметив на лицах собеседников тень недоумения и тревоги, Сталин, понимая, чем это вызвано, сказал: — Это советское здание, в нем лишь временно размещался до войны немецкий посол в СССР Шуленбург. Да и к тому же предоставлено будет вам и все находящееся в нем имущество, и прилегающая к дому территория.

В этот момент в кабинет вошел помощник Сталина А. Н. Поскребышев и положил на стол план усадьбы, о которой шла речь. Он хотел было уйти, но Сталин остановил его словами:

— Александр Николаевич, дайте нам небольшое пояснение по плану.

— Иосиф Виссарионович, архивистами к плану подготовлена обстоятельная записка. Если позволите, зачитаю выдержку?

— Пожалуйста.

Поскребышев нашел в пачке документов нужные ему листы и зачитал:

— «Главный корпус усадьбы представляет собой одноэтажный деревянный дом на каменном фундаменте, с мезонином и антресолями. На первом этаже тринадцать светлых комнат, четыре темных чулана и коридор. Деревянная лестница ведет в мезонин, в котором темная комната и три светлых. Полезная площадь особняка была увеличена устройством антресолей — низких помещений в полуэтаже над помещениями первого этажа. В антресолях четыре светлые комнаты, имеющие одиннадцать окон, выходящих во двор. В каменном подвальном этаже находятся помещения людской, кухни, столовой и поварской. Дом имеет печное отопление, водопровод и канализацию. За главным зданием есть небольшой сад и хозяйственный двор с двумя каменными амбарами и служебными постройками: конюшнями, погребами, кладовыми, сторожками и дворницкими».

— Так как, подходит? — улыбаясь и обращаясь ко всем иерархам, спросил Сталин.

— Да-да, вполне…

— Тогда еще мы прибавим для нужд патриархии два-три легковых автомобиля.

Свертывая план и собирая документы и материалы, Поскребышев как бы невзначай бросил:

— Одной из последних владелиц усадьбы была Мария Протопопова, и фронтон фасада главного дома, выходящий в переулок, украшен ее вензелем, но теперь он может получить и другое толкование.