Сага об орке. Некомандный игрок - Игорь Чиркунов

Шустрика в очередной раз достали в верхнюю часть тела, как говорил Бьярни — когда перетыкивались с пехотой. А потом один из всадников приголубил его булавой. Я видел шлем Си́ндри — вмятина, будто под пневмомолот положили. Блин, если б это была ублюдочная кожаная «шапочка», что мы снимали с людей, сейчас бы мой друг лежал холодной тушкой рядом с Эйриком.

Попал под конных и Регин, наш лучник-снайпер, выручавший лид не раз. Теперь он тоже в отключке, хотя состояние всё ж получше. Думаю, обойдется сильным сотрясом: поблюет, помучается головными болями и оклемается. Говорят, что орки живучие.

Торольв, Бруни и Моди в сознании, даже помогали таскать добычу. Одной рукой. Но грести не могут.

Бьярни, кряхтит, скрежещет зубами, но веслом ворочает.

Итого — у нас осталось девять гребцов, половина из которых еле стоит на ногах. Команде срочно нужен перерыв… в приключениях.

К концу дня мы бросили якорь у небольшого островка: дай бог километр в длину, а в ширину и того меньше — метров двести пятьдесят, триста. Треть островка занимало широкое поле с удобным пляжем, но мы пристали к довольно крутому земляному берегу — ибо там остров хорошенько зарос лесом, а нам «светиться» было не с руки. От Вестлёнда островок отделяла узкая, зато заболоченная протока, за которой так же виднелся непроходимый лес. Думаю, с этого направления «гостей» ждать не придется.

— Хорошо, здесь и остановимся, — резюмировал форинг.

Корабль со снятой мачтой замаскировали на фоне берега, на всякий случай натянули тент над палубой — раненых решили не сносить. Если вдруг нападение — мы просто не успеем их вернуть на «Ворона». Бьярни, сам получивший глубокую рану в бок и очередной удар по голове, не отходил от парней.

Три дня мы только и делали, что готовили, ели, спали кто не в карауле, промывали раны товарищам, промывали раны друг другу, мазали раны медом…

На четвертый те, кто стоял на ногах, устроили огненное погребение Эйрику. А потом начали сортировку и закладывание трофеев под палубу.

Пятнадцать коротких кольчуг от желто-зеленой братвы и двенадцать от сине-голубых. Плюс длинные кольчуги всадников. Конечно, многие из них надо ремонтировать, но на то они и кольчуги — заменил кольца, и опять как новенькие. Шлемы, пояса, кинжалы. Древки у копий были так себе, а вот бронзовые наконечники вызывали уважение.

— Не сталь, конечно, но получше иного железного будет, — хмыкнул Кнуд пробуя ногтем лезвие.

Нательные украшения — медальоны, кольца. Со всадников поснимали отличные перстни с камушками. Из лагеря досталась хорошая посуда, немного оружия, запасные стеганки.

— Жаль, нам не годятся, — сожалел Бьярни, теребя в руках одну из стёгано-набивных курток.

— Почему это? — безэмоционально буркнул Эйнар.

— Мы же в море ходим, — развел руками крестьянский сын, — вымокнет не высушишь. Мокрая гнить начнет…

— Ну и зачем тогда они нам?

Бьярни не ответил, лишь пожал плечами.

Шлемы, тесаки, кинжалы…

— Скажи, Сигмунд, зачем мы грабим крестьян? — задумчиво протянул я, стоя над грудой железа. — Вот, — показал рукой, — вот что надо брать, а не зерно да шкуры.

— Ты видел, что осталось от лида? — зыркнул исподлобья брат. — Не о том думаешь, Асгейр.

— Я думаю о замке сэра Остина… Или сэра Родерика, — негромко ответил я. — Думаю, а что там мы бы смогли найти?

— Ты в своем уме? — окинул меня презрительным взглядом Эйнар. — Отсиделся за спинами товарищей в бою, а теперь мечтаешь о несбыточном? Добыча разум застила?

На слова парня, только что потерявшего родного брата, я реагировать не стал. А вот на подначку волосатика, проехавшегося в том же духе, ответил.

— Если бы ты был умным, Бо́лли, ты бы понял, что один набег на замок такого сэра, даст нам больше, чем всё лето, проведенное на вожделенном тобой юге.

Впрочем… Думаю в замки этих сэров уже наведался с «дружеским визитом» один, ныне знакомый нам наемник. Сомневаюсь, что этот человек упустит такую возможность.

— Щенок, да как ты говоришь… — вскочил волосатик, наливаясь кровью.

— Бо́лли, сядь, — раздался бас Фритьефа, — а то мне вставать придется. И прекрати цепляться к парню, он достойно показал себя… А ты, Асгейр, — ветеран перевел тяжкий взгляд на меня, — тоже думай, что говоришь… Нам повезло. Такая удача иным выпадает раз в жизни. А кому-то, ни разу… Не стоит по-пустому рассчитывать.

— Удача любит подготовленных, — процитировал я где-то слышанное выражение из моего мира.

Шли дни. В сознание пришли все, Берси и Си́ндри даже начали вставать. Пытался ходить и Регин, но его качало.

— И в глазах двоится, — как-то пожаловался мне стрелок. — Как же я по-глупому подставился! Надо было в лошадь стрелять! А я как дренг какой-то, первую вообще тому рыцарю в грудь пустил. Ведь видел же, что мои стрелы сразу не валят!

Кстати, как мне херово тогда ни было, но смотреть я пошел, почему получив несколько стрел в спину как минимум один всадник продолжал бой. Выяснилось, что стрелы Регина кольчугу пробили. И даже толстую поддоспешную куртку пробили. Но в тело вошли совсем чуть, только наконечник заглубился. Накачанный адреналином человек мог даже не заметить!

И всё это время я видел, как больше и больше мрачнеет Кнуд. На восьмой день стоянки я застал их разговор с Сигмундом.

— Если еще протянем, осенние шторма отрежут нас от дома, — как ультиматум заявил кормчий.

— Думаешь, лучше идти вот так? С едва живыми гребцами? Встретим чёрных — всем хана, с такой командой не отобьемся.

— Ты, форинг чёрных боишься больше, чем моря, — скривился старик. — А надо бы наоборот.

— Ну что ты, Кнуд? Можно подумать мы в бурном море не ходили, — попытался подбодрить старика Сигмунд.

— Не ходили, — отрезал кормчий, — еще не ходили. В общем, форинг, решать тебе, конечно, но слово свое я сказал: не выйдем сейчас, можем вообще никуда не ходить.

— Не в Вестлёнде же нам оставаться? — попытался пошутить Сигмунд.

— Да хошь и в Вестлёнде. Ибо если попадем под гнев Эгира, можешь всё свое барахло Ньорду пожертвовать. И сам к нему отправиться, жертвой. Только вряд ли поможет.

Кнуд, дернув щекой, повернулся и потопал к котлу, исполнять взятые на себя функции кашевара, оставив братца в весьма обалделом состоянии.

Все равно, еще как минимум пять дней пришлось прождать, когда раненые средне, типа Регина или Торольва, смогут взяться за весла и работать с парусом, а тяжелые уже не будут на грани жизни и смерти. Про легкораненых, вроде меня или Бьярни, никто не думал: действительно, что тут думать о царапинах?

Наконец Сигмунд, посоветовавшись с Фритьефом, дал отмашку облегчённо выдохнувшему Кнуду. Поставили мачту, груз лишний раз проверили, особенно крепления, чтоб не шарахался по трюму, если будет сильно качать. Убрали тент, несмотря на моросивший дождик.