Дикие - Мира Вольная

Это… это… так…

Он толкает меня на спину, губы уже на животе, язык выписывает узоры, а я цепляюсь руками за простыню, тело мокрое от пота, дрожит.

- Конард…

- Нетерпеливая, - улыбается он и отстраняется.

Что…

- Повернись ко мне спиной, руки на спинку кровати.

Картинки одна хуже другой заполняют сознание, взрывают остатки сдержанности, сметают все к чертям. Невозможно не подчиниться.

И его горячие ладони заставляют прогнуться в спине, скользят от плеч, к пояснице и заднице, за ними – губы. Движения языка на шее, плечах, по позвоночнику, укус в бедро. Клыки. У него снова клыки, когти на руках. Оборотень прижимается сзади, голой грудью к моей спине, жесткими джинсами к моей заднице, пальцы изучают грудь, дразнят соски, он покусывает мое плечо, обжигает дыханием шею, заставляя изогнуться, вторая рука плавно движется вниз, пальцы касаются клитора, гладят, ласкают, кружат вокруг. Снова, снова и снова. Бесконечно долго, бесконечно медленно. Конард мучает меня, издевается, словно старается прикончить.

Стоны все громче с каждым его движением, с каждым следующим прикосновением. Я не могу больше. Не выдержу. Подаюсь ему на встречу, трусь, хнычу, скулю.

- Попроси меня, - шепчет он.

- Я прошу, - хрипом, рыком.

- Просишь о чем?

- Трахни меня…

- Ох, знала бы ты, как мне хочется, но нам нельзя. Попроси еще раз.

- Я хочу кончить, пожалуйста…

- Пожалуйста, кто, - а пальцы все быстрее и быстрее ласкают клитор, то ударяют, то гладят, он снова прикусывает плечо, потом шею, снова плечо. Эти укусы будто впрыскивают в меня яд.

- Пожалуйста, Конард, - это настоящая мольба.

И он опускается ниже, я чувствую легкий ветерок на спине, его ладони опускаются на бедра, а язык проникает внутрь. Всего пара движений, и меня сметает, смывает, уничтожает. Даже кричать не получается, потому что я захлебываюсь криком, и дыхания не хватает, сил не хватает. Не держат больше ноги, тело трясет, пальцы впиваются в спинку кровати. И меня опять выгибает. Макклин ловит мой оргазм ртом и хрипло, часто шумно дышит.

Я падаю на кровать, ловлю ртом воздух и не могу надышаться, переворачиваюсь, встречаясь взглядом с глазами Конарда. Он взъерошенный, на лбу испарина, по груди скатываются капли пота, дышит еще тяжелее, чем я.

Мне нужен всего миг. Миг прежде, чем улыбка кривит мой рот.

Я опрокидываю его на кровать, сажусь сверху, трусь о бугор на чертовых джинсах…

Как же они надоели мне за сегодняшнюю ночь.

…и целую в губы, коротко и быстро, прикусываю скулу, потом шею, еще ниже, глажу руками его грудь и живот, царапаю когтями.

- Кристин, если ты…

- Придется, Макклин, - усмехаюсь. – Придется очень постараться.

И он ругается громко и отчетливо, отчаянно, вызывая у меня улыбку.

Соски оборотня тоже твердые, кожа соленая от пота, терпкая, очень горячая, вкусная. Мне хочется попробовать его везде. Бурлит желание в крови, кипит, вспыхивает, искрится. Я ощущаю его желание.

Кожа в тех местах, где я целую, покусываю, где провожу когтями, покрывается мурашками. Мне нравится чувствовать под пальцами мышцы торса и плеч, рук. Они натянуты, очень твердые, жесткие, я слышу, как частит его пульс. Судорожно, нервно. Мужчина хрипит, рычит.

А я спускаюсь все ниже и ниже, скольжу губами, руками, телом. Все еще ерзаю на его паху. И еще ниже, спускаюсь к коленям, подцепляю пальцами пуговицу на джинсах, молнию.

- Давай, Конард, - шепчу, все еще улыбаясь, - поучаствуй немного.

- Дерзкая девчонка, - рычит мужчина, поднимая бедра, стаскивая джинсы и боксеры.

Ох ты ж… м-мать…

Он был большой, перевитый венами… И что с ним делать, я знала только в теории, то есть по немногочисленным фильмам определенного содержания.

Я сомкнула руку у основания, заглянула в глаза Конарда, он приподнялся на локтях, так же внимательно смотря на меня.

- Научи меня, - прошептала. – Покажи мне.

Он дергается, как от удара, что-то мелькает на дне глаз.

- Чуть мягче, не сжимай так сильно, проведи вдоль.

Я подчиняюсь, немного расслабляю руку, слегка поворачиваю, скольжу плавно и медленно, и Конард откидывает голову назад. Его член бархатный, горячий, жесткий, на головке капли смазки. Потому что хочется, я касаюсь другой рукой его яичек, наклоняюсь, провожу языком по головке, вокруг и сверху. Она напоминает сливу, и я веду вдоль щели, обхватываю головку губами полностью. Упругая, немного солоноватая, твердая.

- Немного быстрее, Крис.

Я снова исполняю просьбу. Мне нравится, как Конард хрипло произносит слова, мне нравится, как подрагивает его член, мне нравится, что дыхание мужчины все чаще и чаще, мне нравится, что глаза совсем потемнели, мне нравится, как он смотрит на меня. У него еще никогда не было такого взгляда, он еще никогда не смотрел на меня так: с просьбой, отчаяньем, обреченностью, с таким диким голодом.

Я еще ускоряюсь, а потом замедляюсь. Беру член в рот так глубоко, насколько могу, чуть крепче сжимаю яички, поглаживаю их. И снова ускоряюсь.

Конард стонет, рычит, дергается, слышится звук рвущейся ткани, с каждым движением подается мне навстречу, запускает руки в мои волосы, самостоятельно направляя меня, показывая, как ему больше нравится.

Я снова горю и плавлюсь, мне опять жарко и не хватает дыхания. Я встречаюсь глазами с Конардом, и там столько всего, что меня просто сметает. Его вкус и запах на языке… Это я чувствую. И новый рык, низкий, глубокий, протяжный, срывается с губ волка. Он выгибается, на шее и руках вздувшиеся вены. Он великолепен в этот миг, от него невозможно отвести взгляд.

И дергает и простреливает уже меня. Снова. Я падаю рядом, не в силах даже моргнуть, не в силах дышать. Голова пустая, кружится, и тишина вокруг, только наше дыхание. 

Руки Конарда через вечность мгновений обхватывают меня, подтягивают ближе к нему, мы лежим поперек кровати. Он смотрит на меня мутными, ошалевшими глазами, поднимает голову за подбородок, накрывает мои губы своими. Целует медленно, долго. Бесконечно долго. Неспешные, неторопливые движения жесткого языка, сплетающегося с моим. Горячая ладонь опускается на мой живот, гладит чуть надавливая.

И тут меня простреливает, я отрываюсь от губ Конарда, приподнимаюсь, неверяще глядя на мужчину, щеки горят.

- Алекс? – выдыхаю…

- Спалился, - улыбается волк. Улыбается слишком довольно, слишком нагло, очень самоуверенно. Настолько самоуверенно, что его хочется треснуть.

- У тебя уксус есть? – спросила, приподнявшись на локте.

- Уксус?

- Выпей, твоя довольная физиономия раздражает.