Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров - Митрополит Иларион

Имени, ими произносимого»[1292]. Иными словами, отвергая обвинение в том, что имяславцы обожествляют звуки и буквы имени Божия, автор «Апологии» все же не говорит о полной их безблагодатности.

Опровергается в «Апологии» и мнение о том, что имя Божие, не будучи сущностью Божией, не имеет божественного достоинства. Во всех энергиях Божиих, в том числе и в божественных именах, присутствует, по мнению Булатовича, неименуемая сущность Божия, а потому они могут быть названы «Богом»:

Имяборцы приходят к заключению, что, следовательно, и Имя Божие отнюдь не имеет Божественного достоинства, ибо не есть самая сущность Божества, забывая то, что Божественным достоинством обладает не только сущность Сущего, но и Свойства и действия Сущего. Но мы признаем Божественное достоинство Имени Божия, ибо, именуя Бога по откровенным нам свойствам Его, мы хотя не именуем Самой сущности Сущего, но имеем эту сущность Сущего неотделимо в именуемых свойствах Божиих[1293].

<…> Имяборцы смешивают два понятия: пребывание в твари Существа Божия, и приобщаемость ему твари. Сущность Божия неприобщаема твари, но тем не менее пребывает везде и всюду, и, во-первых, конечно, и во Имени своем[1294].

Сущность Божества неименуема; но Бог с самого начала миробытия стал открывать словесной твари имена свойств Своих чрез Сына Своего, «Имже вся, и мы Тем»[1295]. Итак, во-первых, Бог написал имена премудрости и всемогущества Своего писалом Своего миротворения и миробытия. Затем, открыл Бог многие Имена Свои Духом Святым через Пророков, и однажды с горы Синайской вслух всего народа Израильского во гласе трубном и в пламени огненном возгласил Имя Свое и десять заповедей Своих: «Аз есмь Господь Бог Твой» <…> Наконец, напоследок сих дней «глагола нам в Сыне» Имена Своих Ипостасей и Имя Сына — Иисус, и заветы Свои. Эти Богом открытые людям Имена, хотя не именуют Самую Сущность Божию, которая непостижима и неименуема, но суть Имена свойств Ипостасей и свойств Существа Божия; поелику же Существо Божие неотделимо от свойств Его, то потолику и в Именах Божиих, во именуемом свойстве мы имеем все существо Вездесущего Бога. Так, невместимо вмещается в едином слове Имени Божия вездесущая Сущность Божества, не ограничиваясь им и ничем сущим[1296].

Наконец, автор «Апологии» опровергает мнение о том, что, коль скоро все имена Божии произносятся на человеческом языке, они имеют человеческое, а не божественное происхождение. Как только человеческое имя или понятие будет употреблено применительно к Богу, оно становится носителем божественного присутствия, утверждает он:

<…> Те имена, коими мы именуем Бога, хотя и берем мы их из понятий и слов человеческих, но когда мы относим их к Богу, то они и суть непреложно — Бог Сый и Живый <…> Имя Божие не только есть свет, но производит в нас действие света, то есть не только бездушно именует Бога светом, но низводит с собою и Самого Бога в души наши, и, следовательно, есть Сам Бог, будучи словесным действием Божества и обладая Божественными свойствами[1297],

Приведенные тексты, на наш взгляд, не содержат достаточных оснований для обвинения иеросхимонаха Антония (Булатовича) в пантеизме и отождествлении Бога с именем Божиим. Имяславская формула «имя Божие есть Сам Бог» понимается им лишь в смысле присутствия Бога в священном имени Божием. Автор «Апологии» убежден в том, что учение о Божестве имени Божия основано на Евангелии, где вера в Самого Господа отождествляется с верой во имя Его[1298]. Кроме того, это учение, по мнению автора, есть «один из главных устоев Церкви», а потому «посягательство на умаление имени Божия есть посягательство на Церковь»[1299]. Именно потому иеросхимонах Антоний отстаивает это учение с таким жаром.

В то же время нельзя не признать, что ясного и последовательного изложения православного учения об имени Божием в «Апологии» нет. Своими рассуждениями о божественности энергий Божиих автор «Апологии» не проясняет смысл имяславской формулы «имя Божие есть Сам Бог», но скорее, наоборот, затемняет его. Представление об имени Божием как энергии Божией, принимаемое Булатовичем как само собой разумеющееся, нуждается в серьезных разъяснениях. К тому же автор «Апологии» нередко называет «Богом» не только энергии Божий, но и совместные действия Бога и человека, т. е. те действия человека, в которых участвует Бог. Так например, он говорит о том, что «молитва есть Сам Бог, ибо есть словесное действие Божества»[1300] (это утверждение основывается на цитате из святого Григория Синаита, однако, вырванной из контекста и произвольно истолкованной). Иногда именем «Бог» называются просто действия человека: «сознательное именование Бога и есть Сам Бог»[1301]. Все эти утверждения, сами по себе, может быть, пригодные для книги духовно-аскетического содержания, звучат недостаточно убедительно в труде, претендующем на систематизацию православного учения об имени Божием.

Имя «Иисус»

Учение иеросхимонаха Антония (Булатовича) об имени «Иисус», так же как и аналогичное учение схимонаха Илариона, вырастает из опыта молитвы Иисусовой, составляющего основу молитвенного делания православных иноков на Афоне и вне его. Однако, в отличие от книги «На горах Кавказа», где учение об имени «Иисус» является составной частью учения о молитве Иисусовой, в «Апологии» Булатовича данной теме посвящены специальные главы, носящие полемический характер и направленные против «имяборчества».

Автор «Апологии» воспринимает «имяборчество» как посягательство на многовековую монашескую традицию почитания имени Иисуса и призывания его в молитве. Борьбу против веры во имя Божие он считает ударом по самой сердцевине монашеского подвига, основанного на этой вере:

Если поколеблется в христианстве и в монашестве вера в Имя Господа Иисуса, то к чему же иному это неизбежно приведет, как не к подрыву последних устоев подвижничества, ибо если отнимется в подвижниках вера во Имя Иисусово, «о нем же подобает спастися нам», то возможно ли будет подвижникам посвящать свои духовные и умственные силы на всегдашнее призывание Имени Иисусова? Утратив же веру во Имя Иисусово и держа в уме своем, что сие Имя «принято Христом лишь по необходимости иметь какое-либо Имя в человечестве, но не Сам Он», христиане, а в особенности монахи, утратят необходимейшее звено для воссоединения своего с Богом[1302].

Объектом внимания Булатовича становится учение о том, что имя «Иисус» относится только к человеческому естеству Христа. Это учение, считает Булатович, вводит искусственное разделение между Божеством и человечеством Христа, а такое разделение было отвергнуто Отцами III Вселенского Собора. На этом Соборе восторжествовало учение александрийских святителей Афанасия и Кирилла, согласно которому