Золото «Черного принца» - Ольга Баскова

удовольствием гнал несчастных, обреченных бойцов на огонь, смеялся им в лицо, пока одна из немецких пуль не ранила его в ногу. Рана поначалу не вызывала опасения, но пуля, по-видимому, оказалась отравленной. Левую ногу пришлось ампутировать.

В конце сороковых он поехал в Севастополь в надежде побродить по балаклавским фортам и поискать золото в вентиляционных шахтах, но так ничего и не нашел.

Глава 42

Приреченск, наши дни

Катя вбежала как раз вовремя – по счастью, дверь забыли запереть: Елена Алексеевна держала в руках таблетку и стакан с водой, и Валентина Михайловна, судя по ее покорному виду, не собиралась следовать советам журналистки не принимать лекарства из рук невестки.

Зорина выбила таблетку из полных рук Елены, и женщина, увидев ее, побледнела:

– Вы? Что вам здесь нужно? Немедленно покиньте квартиру моей свекрови.

– Вы только что собирались ее отравить, – заявила Катя безапелляционно.

Подведенные брови хозяйки аптеки взметнулись вверх:

– Я собиралась ее травить? Да она сама жалуется на плохое самочувствие и просит помощи. А я все-таки фармацевт по образованию.

– Что здесь просходит? – Взъерошенный Скворцов тоже проник через открытую дверь. – Катя, что случилось?

– Эту гражданку необходимо задержать, – буркнула журналистка. – Она на моих глазах пыталась отравить свою свекровь.

Елена Алексеевна еле втиснула белое полное тело в кресло и закурила:

– Бред какой-то! С чего мне ее травить?

– У вас финансовые проблемы, а Валентина Михайловна могла бы помочь в их решении. – Катя чеканила каждое слово. – Разве не так?

Слободянская-младшая расхохоталась и выпустила дым колечком:

– Каким же образом, интересно?

– Давая ей лекарства, вы старались встряхнуть ее память и медленно ее убивали.

Елена снова рассмеялась:

– Чушь! Полная чушь. Я лечила ее.

Зорина повернулась к мужу:

– Костя, прошу тебя, задержи ее.

Елена закинула ногу на ногу:

– Не имеете права.

– Имею, до выяснения обстоятельств. – Костя подошел к ней. – Пройдемте со мной.

– Я должна позвонить адвокату. – Фармацевт не двигалась с места.

– Позвоните в нашем отделе.

Елена вдруг кивнула и встала:

– Хорошо. Только верните мне лекарство.

– Только после экспертизы, – заявила Катя, наблюдая за полным лицом блондинки. Оно внезапно побелело, как полотно.

– Я же сказала – не имеете права.

– Это вы скажете, когда поговорите со своим адвокатом. – Скворцов тоже увидел испуг на лице подозреваемой. – А сейчас пройдемте.

Валентина Михайловна наблюдала за всеми с интересом и без страха. Провожая Катю до двери, она проговорила:

– Зря вы задержали Леночку. Она не смогла бы причинить мне зло. Зачем ей это?

«Бедные вы, бедные», – подумала Зорина, прощаясь с хозяйкой.

В кабинете следователя Юры Мамонтова Елена вдруг обмякла, хотя пыталась сохранить присутствие духа.

– Мне нечего вам рассказывать, – заявила она. – Клянусь, я ни в чем не виновата.

Она продолжала настаивать на своем, пока громкий стук не возвестил о приходе Станислава Михайловича – так стучал только он.

– С таблетками ерунда какая-то. – Он растерянно развел руками. – Это пустышки, Юра. Безвредные пустышки.

Мамонтов набрал Скворцова:

– Костик, передай Катерине, что таблетки оказались пустышками. Слободянскую я отпускаю. Это не моя клиентка. – Он повернулся к женщине: – Сейчас я выпишу вам пропуск – и можете быть свободны. Но, как понимаете, я должен буду сообщить куда следует о вашем лекарстве. Возможно, в вашей аптеке будет проведена проверка.

Слободянская кивнула:

– Сообщайте. Вы не представляете, как это мне надоело. Игроман-брат, сосущий из меня деньги, больная внучка, обанкротившиеся дети… Если меня посадят, я даже обрадуюсь. Все наконец закончится. – Она облокотилась на стол: – Скажите, можно поговорить с Зориной?

Юра снова позвонил Костику.

Катя ожидала Елену у дверей кабинета следователя. Блондинка вышла уже не своей уверенной походкой, ее лицо осунулось, щеки обвисли.

– Проверка в моей аптеке покажет, что я заключала договоры с левыми фирмами, изготовлявшими пустышки, – сказала она, глядя куда-то в сторону. – Именно в этом заключался мой дополнительный заработок. Как вы понимаете, пустышки ничего не стоят, а мы продавали их людям очень дорого.

– И вы все время давали Валентине Михайловне пустышки? – удивилась Катя.

Елена кивнула:

– Именно так. Я поняла, зачем вы приходили ко мне и Артему. Вы думаете, мы хотим отыскать золото с затонувшего корабля. – Она улыбнулась: – Но я реалистка. Деньги нужны мне сегодня и сейчас, или мой братец уничтожит мою семью. Стоит ли мечтать о призрачном золоте, которое никто никогда не находил?

– Но вы интересовались прошлым семьи Шаткиных, – возразила Катя.

– Конечно, интересовалась. Я же член семьи. Мы все интересовались. – Она поправила прическу. – Если у вас все… Впрочем, все у меня. Мне больше нечего добавить. До свидания, Екатерина.

– До свидания.

Чуть пошатываясь, Елена пошла по коридору. Стоило ли ей верить? Наверное, стоило. Она ни при чем. Но тогда кто, кто?

Глава 43

Приреченск, 1945 год

Выйдя из госпиталя, бывший следователь разыскал Родионова, оказавшегося, к его радости, живым, здоровым и благополучно отсидевшим в тылу все военное время, рассказал ему свою историю, и тот, поверив, нашел коллеге работу в городском архиве.

Внимательно следя за судьбой матери и дочерей Шаткиных, он узнал: они переехали в Приреченск. Взяв отпуск, чекист немедленно помчался в этот незнакомый ему город, понимая: без помощи золото не отыскать. Следовало перевестись в Приреченск, найдя для этого веское основание.

Однажды, гуляя в городском парке, Анатолий познакомился с симпатичной девушкой Мариной и уже через четыре дня сделал ей предложение. Она полюбила Викторова, не обращая внимание на его увечье.

Вернувшись в Севастополь накануне свадьбы, чекист все объяснил Родионову.

Тот порадовался за приятеля:

– Упускать ее нельзя ни в коем случае. Вдруг это твоя судьба?