Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

Позже мне стало известно, что генерал Клембовский посчитал необходимым запросить русскую Ставку о том, может ли британский военный атташе без получения в каждом случае особого разрешения свободно перемещаться с одного фронта на другой!

Четверг, 23 марта 1916 г. Бердичев

Мы ужинали в «светское время», в двадцать два часа. Оболенский привел с собой друга, офицера Терского казачьего полка, который в ноябре в качестве командира одного из девяти отрядов принимал участие в знаменитом Невельском рейде. В результате операции был уничтожен немецкий батальон и взят в плен штаб дивизии в полном составе. Друг Оболенского оказался человеком с твердым цельным характером. Было видно, что он не очень образован и прекрасно отдает себе отчет в своем невежестве. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы кто-то рассказывал истории, так часто запинаясь.

Девять кавалерийских отрядов, каждый численностью примерно по 100 человек, вышли в рейд из Мутвицы на Гнилой Припяти ночью 25 ноября. До наступления рассвета они двигались строго на север и дошли до Коморы[26].

Там они скрывались весь день. После наступления темноты 26-го числа кавалеристы навели переправу через Струмец, но после того, как по ней прошли два из девяти отрядов, переправа была разрушена. Поэтому дальнейшее продвижение решили отложить до наступления следующей ночи. После этого участники рейда переправились на другую сторону по мосту из надутых козьих мешков. Четыре отряда оставили охранять пути отхода, а остальные пять с местными проводниками впереди прошли по проходу через болото.

Было известно, что на фронте шириной семь-восемь верст немцы имели по одному кавалерийскому патрулю: они надеялись на сложность перехода по болотистой местности. Кроме того, противник располагал данными, что против его участка обороняются только ополченцы. Патруль в составе 30 солдат был застигнут спящим на расстоянии всего десятка метров от прохода через болото. 500 кавалеристов сумели подобраться к нему, не разбудив ни одного из солдат противника. Немцев окружили и перебили штыками, оставив в живых лишь одного пленника, которого собирались допросить и получить от него сведения.

Стояли крепкие морозы, примерно 14 градусов по Реомюру, и у дивизионного штаба не было часовых. Сельский дом тихо окружили. Один из прапорщиков прокрался в комнату, полную спящих офицеров, выключил свет и «начал работать» своей саблей. В другую комнату, где офицеры спали прямо в креслах, бросили бомбы. Здание мгновенно озарилось пламенем. Немцев, которым удавалось вырваться, встречали штыками и кинжалами. Здесь женщину-добровольца из Саратова (город на Волге) подвел ее пол: не выдержав вида крови и массовой резни, она начала кричать: «Что вы делаете, солдаты? Вы – разбойники!» После этой фразы дама упала в обморок.

Командир дивизии подошел к двери, прикрывая глаза руками. Его тут же взяли в плен. Командир группы Леонтьев крикнул, чтобы оставшиеся в живых 60 немцев сдавались. Сорок или пятьдесят последовали его совету, но тут кто-то выстрелил офицеру в живот, после чего многих убили.

К месту прорыва собирались немцы, поэтому участникам рейда пришлось уходить днем. В путь выступили, имея довольно много пленных, но по дороге большую часть из них пришлось убить. Сначала «докололи» доктора, который дважды выстрелил из револьвера. Затем его судьбу разделил командир бригады. Только дивизионного начальника и семерых рядовых удалось «с миром доставить до своих».

Один из казаков, получивший ранение во время отступления, умолял, чтобы его бросили, так как его рана все равно была смертельной. Все видели, как несколько немцев бросились, чтобы

добить раненого штыками. В ответ на них бросились несколько казаков, которые рыскали поблизости в поисках спиртного.

Генерал немного говорил по-русски; он несколько раз попытался описать внешность подполковника немецкого Генерального штаба, чтобы спросить, не видел ли его кто-нибудь. Наконец, один из офицеров терских казаков указал на лезвие своего кинжала со словами: «Здесь кровь твоего подполковника». После этого старик содрогнулся: убитый офицер был его сыном. Через три дня, когда его на минуту оставили одного, он вынул из стола револьвер и застрелился. После этого рассказа не один русский, обладавший добрым сердцем, восклицал во весь голос: «Тяжело!»

Потеряв 11 человек убитыми и 43 ранеными, русские вернулись. Они прошли 37 верст. Утром немцы направили семь аэропланов «в поисках своего генерала».

При отсутствии колючей проволоки война превращается в своего рода приключение.

Как предсказывали Одишелидзе и другие, зимний отдых способствовал восстановлению морального духа солдат.

Весной 1916 г. Северный фронт России на Двине состоял из 12-й и 5-й армий, Западный фронт со штабом в Минске включал в себя (справа налево) 1, 2, 10, 4 и 3-ю армии; при этом южная оконечность линии фронта доходила до Пинских болот. Позиции Юго-Западного фронта начинались в районе Бердичева и достигали границы с Румынией. Армии фронта располагались справа налево следующим образом: 8, 11, 7, 9-я.

Зимой было принято решение, что основные события в этом году должны были развернуться на участках Северного и Западного фронтов. Поэтому в феврале началась концентрация войск ближе к северу Русского театра. 26 февраля в Волочиске началась разгрузка с эшелонов войск двух гвардейских корпусов. Юго-Западный фронт передал для усиления 10-й армии XXIV армейский корпус. В свою очередь, с Западного на Северный фронт были отправлены три дивизии.

Основной замысел предусматривал силами 2-й армии выдвигаться на обоих флангах в северном направлении севернее и южнее озера Нарочь и сконцентрировать войска в районе города Свенцяны. Одновременно правое крыло 5-й армии должно было начать наступление с Якобштадтского плацдарма. Планировалось, что обе наступающие группировки соединятся в районе Паневежиса. Войска 12-й армии в нижнем течении Двины, Двинская группировка 5-й армии и 1-я армия должны были наносить противнику отвлекающие удары.

На направлении главного удара Западного фронта в полосе наступления 2-й армии было сосредоточено как минимум десять пехотных и один кавалерийский корпус. 3-й армии досталась оборона 175 миль болотистой местности силами семи пехотных и шести кавалерийских дивизий.

2-я армия оборонялась на участке фронта шириной 60 миль, 17 из которых приходились на озеро. Командующий армией генерал Смирнов Н.М. благоразумно «заболел» перед началом операции, и его место временно занял энергичный командующий 4-й армией генерал Рагоза А.Ф.

Армия была поделена на три группировки:

1. Правофланговая под командованием генерала Плешкова (командира I Сибирского корпуса) в составе I корпуса, XXVII армейского корпуса, I Сибирского и VII кавалерийского корпусов.