Трансформеры: Иная история - Воля случая - Shatarn

ты догадался? — я с изумлением уставился на него. — Я ведь ничего не говорил!

— Легко и просто, ты не трус, Олег, далеко не трус. Ты очень, я бы даже сказал слишком бесстрашен для своего возраста. Да, что там, в принципе среди людей! Многие взрослые люди испугались бы того, что делал ты. А сейчас ты боишься, что в принципе нормально, мы все чего-то боимся. Впрочем, слушая неуверенного пару минут назад тебя, я делаю вывод; кто-то очень сильно постарался вдолбить в тебя, страх к неизвестности. При чем это делалось явно в детском возрасте, скорее всего 6–8 лет. Ведь именно тогда дети уже начинают многое понимать, но все еще остаются слишком беззащитными.

Его размышление и у меня натурально отвисла челюсть!

— Офигеть! Вот это дедукция! Ты прямо-таки Шерлок Холмс! — отвесил ему комплимент и он усмехнулся.

— Сейчас ты стрелял в небо, но попал в цель. Ты полностью прав, я хороший детектив. Если твой опекун превосходный полководец и тактик, то у меня прекрасные детективные способности.

— Ты следопыт, — кивнул я.

— О, нет! Следопыт у нас Бамблби, а я следователь, если выражаться на русском языке. Я способен раскрывать преступления, но бегать искать следы, в частности по лесу, это уже к нашему разведчику, — поправил меня Магнус и сразу объяснил разницу.

— А-а, понял, — протянул я и задумался. — Слушай, а расскажи какая особенность у каждого из команды? Ну вот Оптимус тактик, ты детектив, Рэтчет медик, Бамблби разведчик, а…

— Арси егерь, Уилджек минер и самурай в одном лице, Смоулскрин штурмовик, Балкхэд разрушитель в полном понимании этого слова, — сходу продолжил Магнус.

— Кру-уто, такая разношёрстная команда! — пипец просто!

— Тут ты прав, мы и впрямь разные, но как говорит твой опекун, нас объединяет одна цель, — повторил он слова Оптимуса, после которых я заинтересованно посмотрел на него.

— Слушай, а почему ты Оптимуса на «ты», как все остальные не зовешь? Так сильно чтишь устав? — поинтересовался у него и Магнус отрицательно мотнул головой.

— Дело даже не в уставе Олег, а в том что без правил будет анархия. Всегда должен быть закон, а также иерархия. Всегда должен быть кто-то выше и кто-то ниже, это простая истина мирового порядка, без которой ни один мир не живет. Но дело даже не в уставе, если я перестану называть твоего опекуна на «вы», он вконец позабудет кто он.

— Не понял, в смысле позабудет? — я нахмурился на слова Магнуса.

— Скажу тебе по секрету, твой опекун не просто, терпеть не может свой статус Прайма, а его корежит от него, — слова Магнуса и у меня снова отвисает челюсть.

— Как это? Ну он же Прайм! — сказал, не зная как это объяснить!

— В этом то и дело, Олег. Вот эта истина и заставляет нашего лидера, скрипеть зубами на протяжении всей его жизни в качестве Прайма. По правде говоря, он им не желал становиться. Я не знаю, как он стал Праймом, эта тайна покрытая мраком и знает ее только наш лидер, — сказал Магнус и мельком глянул на меня. — Быть может, с тобой он и захочет поделиться этой тайной, но с нами точно никогда. Но в этой истории я знаю одно, на тот момент Орион, который объявил нам, что отныне он Оптимус; мне и Рэтчету в личном разговоре поведал тайну. Хотя даже не поверил, у него в тот момент было ужасное настроение, он был: зол, рвал, и метал. Тогда-то у него и вырвалась фраза, цитирую: «Лучше бы я сдох, чем стал этим проклятым Праймом!». На наше нешуточное удивление и логичный вопрос: «О чем ты?». Нам рявкнули забыть эти слова и он удалился. Более мы эту тему не поднимали, и с того самого признания, твой опекун стал выборочно делится с нами своими мыслями. По факту Олег, сейчас ты единственный кто за 200 000 тысяч лет, смог подобраться настолько близко к нашему лидеру. Даже Рэтчет, с которым твой опекун дружит, еще со времен нашей службы в Триорианских рыцарей; никогда не был так близко, как ты сейчас. Впервые за очень долгое время, наш лидер открыт и открыт он пред тобою. Ты можешь гордиться собой, у тебя есть очень сильный защитник.

— Опекун, — сходу и на автомате поправил его, и Магнус перевел на меня взгляд. — Оптимусу не нравится, когда я называю его защитником или что-то в этом роде. Оптимус мне даже недавно сказал, что он для меня либо опекун, либо никто. Сказал ему не нужна золотая середина, — пояснил ему.

— Даже та-ак, — протянул Магнус и остановившись стал задумчиво меня рассматривать. — Если не секрет, чем ты взял нашего лидера, что он к тебе так относится?

Его вопрос, мой тяжелый вздох и я отвожу взгляд:

— Не знаю, — тихо отозвался.

— Не знаешь? — раздался его удивлённый вопрос и я отрицательно покачал головой.

— Нет, Оптимус многое говорил, почему он так ко мне относится; хотя я все равно не понимаю, чем заслужил его внимание к себе. Я ничего хорошего в жизни не сделал, чтобы на меня в принципе обращали внимания. Что уж говорить про внимание со стороны Оптимуса, — признался ему в своих мыслях.

— Хм, так, а он что говорит? — задумчиво спросил у меня Магнус.

— Оптимус хочет семью…

— Семью? — мгновенно переспросил меня Магнус.

— Угу, — признаюсь я и тяжело вздыхаю и взываю к знаку. — Вот это докозательство его желания. Кроме того, в одном из наших разговоров, а у нас очень часто бывают важные разговоры. Оптимус сказал, что у каждого в этой жизни свои желание, кто-то хочет: власти, богатства, дружбы, любви, а кто-то семью. Себя он причислил, к последнему. Тогда он сказал, что устал от одиночества, вот его фраза: «В моей жизни Олег, были взлеты и падения. Я достиг многого и столько же потерял. Меня уже давно не волнуют мировые ценности, я хочу тепла. Обычного семейного тепла. Я хочу возвращаться с миссий и знать, что меня ждут, что я нужен. Я устал жить работой, я устал от одиночества». Оптимус говорит, я похож на него молодого. Говорит я напоминаю ему себя, в годы его учебы в академии Триорианских рыцарей. Он мне вчера сказал, что он порою замирает, когда смотрит на меня. Хотя я все равно не считаю себя, достойным его внимания.

— А почему ты вообще держишься за понятие «достоин»? — неожиданно спросил у меня Магнус и я непонимающе уставился на него.

— В смысле? — о чем он?

— Как я понял с твоих слов, ты постоянно говоришь, что не достоин.