Свет Старлинг - Виолетта Стим

И, словно не веря в произошедшее, Томас ощупал свое лицо. Наколдовал зеркало, всмотрелся в него и заплакал.

Глядя на него, Деметра и сама хотела заплакать от радости. Она даже думала обнять его, но не решилась. Его обняла и расцеловала в обе щеки Вильгельмина.

– Как же у вас это получилось? – громко спросила цыганку Кэрри.

– Видишь ли, пташечка, – начала цыганка, отстраняясь от своего воспитанника, – могущественные артефакты имеют такой магический потенциал, что он нередко наделяет их определенным характером. Какие-то артефакты, привыкнув совершать лишь злые поступки, не могут уже вернуться на сторону добра. А какие-то, как это кольцо, не желают применять силы во зло…

– Как в сказке, – догадалась Деми.

– Именно, как в сказке, – подтвердила цыганка. – Печать «метаморфоз» – не злой артефакт и не стала бы больше подчиняться злому человеку. Уверена, ей хватило того, что натворила Азурия Старлинг век тому назад.

– Будет приятно, если теперь эта руна послужит добру, – подвел итог Томас Герберт.

И сразу начались приготовления к перемещению.

Конечно же, они могли воспользоваться порталом на площади, а затем попасть на Нью-Авалон через «мост», но это отняло бы слишком много времени. Да и к тому же могло привлечь ненужное внимание.

Кэрри вновь предложила использовать перо, которое украла из хранилища, но Вильгельмина усомнилась, что после трех перемещений подряд для троих человек одновременно у него осталось еще достаточно чар.

Она объяснила, что такие перья вбирали в себя определенные чары, как губки, будто бы на хранение, и затем отдавали их до тех пор, пока чары не закончились бы. До проклятия светлые, как наделенные особой предрасположенностью к чарам левитации, невидимости и перемещения, создавали эти простейшие артефакты постоянно, пользовались ими часто и с большим удовольствием. Даже продавали их темным.

Когда светлые ослабли после Гласа Ворона, они все равно продолжили делать их, только вместо нескольких минут работа занимала долгие месяцы.

Поэтому перо, которое имелось у них сейчас, вряд ли смогло бы перенести сразу четверых на такое длительное расстояние. И Вильгельмина предложила воспользоваться пространственными рунами, чтобы перенестись сразу в Кроу-хаус – разрешение Ричарда у них имелось.

Пока она чертила мелом на полу круг и вырисовывала руны, Деметра подошла к Кэрри.

– Не лучше ли тебе переждать на Эйрине? – спросила она. – Ведь ты так боялась Мии и Коула…

Бывшая подруга одарила ее уверенной улыбкой.

– Боялась, – признала она. – Но кто-то сказал мне, что я не злодейка. Да и печать не стала бы служить злому человеку. Мне хочется сделать что-то хорошее, Деми. Мои новые способности могут вам пригодиться.

– Ты уже сделала это, Кэрри, – сказала ей Деметра и обняла ее. – Не зря я когда-то увидела в тебе подругу. И ты не должна всегда оставаться одна.

Рунический круг на полу тем временем засиял ярким светом. Увидев это, Дориан тоже подошел к ним.

– Вы готовы? – спросил он.

– А ты? – поинтересовалась Деми. – Надеюсь, ты понимаешь, что бессмысленно просить меня остаться здесь?

– Я защищу тебя, если понадобится, – без тени сомнения ответил Дориан.

Вильгельмина позвала их к себе, и вместе они вышли в центр круга. Сияние тут же окутало их плотным коконом, и через мгновение все обнаружили себя стоящими посреди гостиной Кроу-хауса.

На них, с диванов и кресел, с удивлением смотрели Рубина и Дрейк, Ричард и Морган и даже кот, сидящий рядом со своим юным хозяином.

– Добро пожаловать в мир живых! Давненько я здесь не была, – с довольным видом изрекла Вильгельмина. Заметив обитателей дома, она сделала легкий, но почтительный реверанс. – Вы, должно быть, другие Далгарты? И – о! – Рубина Вэлфорд! Рада вас видеть. Как поживает мой любимый Эмайн Аблах? Еще не знает о наших грандиозных планах?

– Что ж, скоро узнает, – сказал Дориан. – Пришло время отдать кое-кому должок.

Глава 27. Приманка

Потребовалось немало времени, чтобы объяснить всем происходящее. Деметра видела, с каким неодобрением наблюдала за ней Рубина в те моменты, когда они говорили о подземельях Ордена и о нахождении руны. Однако высказываться сестра не стала.

Ричард Хаттон тоже оказался недоволен тем, что бывшая ученица не стала выполнять его распоряжения и не вернулась в мир людей. Теперь сделать это не получилось бы. После бегства друзей из горных катакомб у «моста» были выставлены патрули Юфемии, фактически ограничившие перемещение из магического мира. Каменный мост, соединяющий главный остров с другими островами архипелага, также был перекрыт. Они оставались в западне.

За два дня, пока Деми томилась в темнице и приходила в себя на Эйрине, в Эмайн Аблахе многое изменилось.

Была приостановлена деятельность всех государственных учреждений. Стояли закрытыми Канцелярия, библиотека, академия и Штаб. Не работали лечебницы, магазины и кафе. Простые жители затаились в своих домах, а бунтовщики возводили укрепления и баррикады.

Светлые, покинувшие Орден, заняли дворец и уцелевшие особняки в центре города, перемешавшись с поддерживающими гражданскую войну темными. Они готовы были забыть о столетней вражде и работать вместе для того, чтобы покончить с существовавшей властью.

Парадокс состоял в том, что последними выжившими из Верховного Ковена считались Деметра и Рицци, как единственные, чьих тел не нашли. И кто-то из них по всем юридическим законам мира мог выдвинуть себя на пост нового магистра. Их жизни фактически стали последним препятствием жителей Нью-Авалона к мирному существованию.

Никто не знал об их тайном убежище в Кроу-хаусе, пока тот был замаскирован под обгоревшие руины. Но Ричард чувствовал себя все хуже и хуже и не мог поддерживать чары вечно. Приближался момент, когда его магические силы иссякнут, и дом вновь станет виден.

Разумеется, это вызвало бы вопросы. И тогда бунтовщики перебили бы всех.

Даже с появлением Вильгельмины Спириты ситуация оставалась сложной, и оптимизма закономерно поубавилось.

Рицци рисковала своей жизнью, чтобы выбраться в соседний район, где на чердаке старой гостиницы укрывались семья Бланшар и все еще находящийся при смерти Шерл Прамнион. Вернувшись, она сообщила неутешительные новости: на них с Деметрой и Кэрри объявили новую охоту и плакаты с портретами развешивали по городу. Обещали хорошую награду. На главной площади разбирали палаточный лагерь и складывали высокие костры для предстоящих казней.

Лукас Бреннон вызвался добровольцем, отправившись в город для того, чтобы попробовать связаться с теми, кто еще готов был оказать поддержку им и старому режиму. Такие люди, разумеется, имелись. Они притаились в подпольях и точно так же готовились дать отпор захватчикам.

Эмайн замер в мрачном ожидании сигнала к полномасштабной войне.

* * *

Той ночью никто не спал,