Поэт - Майкл Коннелли

— Отлично, отлично, — сказал Бэкус, повернувшись к нам. — У меня было ощущение, что ты не оставишь нас надолго. Рейчел, ты уверена, что сделала во Флориде все, что хотела?

Говорил он спокойно, однако я почувствовал в его словах досаду на скорое бегство Рейчел из командировки. Похоже, Бэкус рассчитывал на ее пребывание во Флориде.

— Все отлично, Боб. Здесь уже что-нибудь произошло?

— Совсем ничего. События развиваются медленно и печально.

Когда Бэкус отвернулся, она потянулась и сжала мою руку, опиравшуюся на сиденье. На обращенном ко мне лице Рейчел появилось выражение любопытства, и я не сразу сообразил, в чем дело.

— Рейчел, проверила ли ты почту?

Она отвела взгляд и посмотрела на затылок Бэкуса. Тот не стал поворачиваться, поскольку Рейчел находилась на сиденье прямо за его спиной.

— Конечно, Боб, я проверила, — ответила она, в голосе зазвучало легкое недовольство. — Очередной тупик. В почтовом ящике не было ничего. По словам хозяина, все забирает пожилая женщина, которая навещает почту каждый месяц. Кстати, приходят только банковские выписки. Я считаю, женщина — скорее всего мать Гладдена. Вероятно, живет где-то поблизости, хотя найти адрес мне не удалось.

— Возможно, стоило бы ненадолго остаться там и изучить ситуацию несколько лучше?

Несколько секунд она молчала. Я понял, что Рейчел смутила манера, в которой Бэкус построил разговор.

— Возможно, — согласилась она. — И все же я полагаю, это именно то задание, которое способны исполнить наши люди во Флориде. А я агент, назначенный вести это расследование. Помнишь об этом, Боб?

— Да, помню.

Некоторое время в машине висело молчание. На минуту-другую я отвернулся к окну. Почувствовав, что конфликт несколько сглажен, я посмотрел на Рейчел и вопросительно поднял брови.

Снова протянув руку, она хотела коснуться моего лица, но передумала.

— Ты побрился.

— Да-а.

Бэкус тут же обернулся, взглянул на меня, потом вернулся в исходную позицию.

— Мне тоже показалось, будто что-то не так, — заметил он.

— Для чего? — спросила Рейчел.

— Сам не знаю, — ответил я, пожимая плечами.

Ожила рация, и сквозь эфир донесся хриплый голос:

— Посетитель.

Картер ответил, нажав на кнопку микрофона:

— Кто теперь?

— Белый, лет двадцати, волосы светлые. В руках коробка. Машину не наблюдаем. Направляется или к дверям «Дата имаджинг», или к следующим, там парикмахерская. Одно из двух.

Неподалеку от фотомагазина, к западу, находился такой салон. С восточной стороны располагался заброшенный склад.

Наружное наблюдение весь день сообщало о потенциальных посетителях, и большая их часть направлялась в салон, чтобы подстричься, и вовсе не интересовалась цифровыми фотоаппаратами.

— Он заходит.

Наклонившись вперед, на мониторе я увидел человека, вошедшего в торговый зал. Черно-белое изображение захватывало весь магазин, искажая пространство. Фигура выглядела мелкой и недостаточно четкой, не позволяя идентифицировать вошедшего как Гладдена.

Всякий раз, едва в магазин заходил посетитель, у меня перехватывало дыхание. Человек направился прямо к Торсону. Я заметил, как рука агента сместилась ближе к поясу, готовая выхватить оружие.

— Что вам угодно?

— Есть великолепные ежедневники для записей.

Он начал было открывать коробку, и Торсон тут же приподнялся с места.

— Я много продал всем вашим соседям.

Перехватив руку мужчины, Торсон приоткрыл крышку и, изучив содержимое, произнес:

— Не интересуюсь.

Торговец, от выпада Торсона немного подавшийся назад, опомнился и начал обычный для такого случая разговор:

— Уверены? Всего десять баксов. В магазинах их продают за тридцать или тридцать пять долларов. Это фирменный товар, такие...

— Не интересуюсь. Спасибо.

Торговец обратился в сторону сидевшего за своим столом Кумбса:

— А вы, сэр? Разрешите, я продемонстрирую вам этот великолепный еже...

— Мы не интересуемся! — рявкнул Торсон. — Будьте любезны, покиньте наш магазин. Здесь не обломится.

— Понял. Ладно, вам тоже хорошей торговли.

Торговец вышел из магазина.

— Что за люди! — произнес Торсон.

Покачав головой, он сел на место и замолчал. Неожиданно агент зевнул. Зевота оказалась заразной, вслед за ним одолев и меня, а потом — Рейчел.

— Волнение доконало нашего Гордо, — прокомментировал Бэкус.

Меня тоже. Захотелось восполнить урон кофеином. К этому времени дня в отделе новостей я выпил бы уже чашек шесть. А мы, из-за постоянного наблюдения, только раз сбегали за едой, и то три часа назад.

Я открыл дверь.

— Схожу за кофе. Кто что будет?

— Не пропусти самое интересное, Джек, — поиздевался Бэкус.

— Да ладно. Теперь я знаю, почему у всех копов геморрой. От сидения на... одном месте и ожидания неизвестно чего.

Я вышел и наконец-то выпрямился, хрустнув суставами. Картер и Бэкус от кофе отказались. Рейчел сказала, что хочет. Я-то надеялся, что она пойдет со мной, но этого не случилось.

— Какой ты любишь? — спросил я, заранее зная ответ.

— Черный, — ответила она, с улыбкой приняв мою игру.

— О'кей. Скоро вернусь.

Когда я, с четырьмя чашками кофе в картонной коробке, вошел в «Дата имаджинг», Торсон потерял дар речи. Но едва он опомнился и сообразил, что сказать, зазвонил телефон. Сняв трубку, он произнес только одно слово:

— Знаю.

Потом протянул трубку мне.

— Это тебя, сачок.

Звонил Бэкус.

— Джек, уматывай к черту оттуда, немедленно!

— Да, разумеется. Я просто принес ребятам кофе. Вы же видели, как Гордо клонило в сон.

— Очень смешно, Джек, но давай же уходи! По нашему договору — ты делаешь так, как я говорю, а я сохраняю твои права на сюжет. А теперь, прошу, делай так, как я... У вас посетитель. Предупреди Торсона. Это женщина.

Опустив трубку немного ниже, я посмотрел на Торсона.

— К нам идет клиент. Правда, это женщина... Хорошо, выхожу, — сказал я, обращаясь уже к Бэкусу.

Положив трубку на аппарат, я достал один из стаканчиков и поставил его перед Торсоном.

Тут же сзади послышался звук открываемой двери, и на какое-то время магазин наполнился шумом уличного движения с Пико. Дверь снова закрылась, стало тише. Не оборачиваясь и не глядя на вошедшего, я направился ко второму столу, за которым сидел Кумбс.