Атака неудачника - Андрей Стерхов

Чёрная вода, которая заполняла широкий ров, отражала помимо луны ещё и звёзды, хотя никакими звёздами на небе и не пахло. Неестественно чистым оно было, здешнее ночное небо. Чистым и серым, как загрунтованный холст. Ни звёзд, ни облаков, ничего такого, только луна одна. Кстати говоря, отражая то, чего на самом деле нет, меня вода почему-то не отражала. Воистину темна вода в облацех воздушных, подумал я об этой удивительной тайне. Впрочем, усердствовать в её разгадке не стал и перевёл взгляд на ту сторону, на высокую стену, окружающую башню. И вот дела: по моему ли неосознанному желанию, по высшему ли наущению, но уж точно не по случайной случайности в этот самый момент где-то там внутри, там, где за мощной кладкой скрывался сложный механизм, вздрогнули лебёдки, заскрипели блоки, зазвенели цепи и подъёмный, сбитый из прочных деревянных щитов мост, который помимо своего главного предназначения ещё и заменял собою створки входных ворот, стал плавно опускаться. Выглядел мост массивным, даже очень массивным, и не только выглядел, но и являлся таковым: едва его край тяжело ухнул на этот берег, вверх взметнулся высоченный столб пыли.

Ну а когда пыль медленно осела, тут-то я и увидел стражника, чья фигура с алебардой в руке выделялась на фоне открывшегося воротного проёма. Это был здоровенный швейцарский гвардеец, облаченный в петушиных цветов форму эпохи Юлия Второго. Он стоял вытянувшись во фрунт как на параде и, круто задрав подбородок, глядел куда-то вверх. И хотя он демонстративно не обращал на меня никакого внимания, я прекрасно понимал, что моё появление для этого ряженного не осталось ни замеченным. Мало того, я мог побиться об заклад, что он предупреждён насчёт моего прибытия и готов примерно измордовать. Так оно всё и вышло. Когда я перебрался по мосту на тот берег, казённый человек первым делом сделал то, с целью чего, видимо, и был вытащен на этот свет, — пригородил мне путь алебардой.

— И как это понять, уважаемый? — вежливо, чтоб излишне не нагнетать обстановку, осведомился я. — Сегодня частная вечеринка? Пройти нельзя?

— Отчего же, герр дракон, можно, — ответил стражник учтиво, при этом продолжая неучтиво глядеть поверх моей головы в скучную даль.

Я махнул рукой в глубь ворот:

— Тогда я пройду?

— Сделайте одолжение, герр дракон, — проурчал стражник по-кошачьи и, кинув на меня короткий взгляд сверху вниз, добавил: — Только сперва внесите плату.

— Звонки бубны за горами, — ахнул я. — А что, просто так пройти нельзя?

— Отчего же, можно. Ваша воля, герр дракон.

Я кивнул удовлетворённо:

— Другое дело. — И изобразил рукой домкрат: — Давай, солдатик, убирай свою штуковину.

Стражник торопиться не стал. Сперва поправил пряжку ремня, потом одёрнул край камзола и лишь после этого с иезуитской неторопливостью, медленно-медленно поднял алебарду. Удержав себя от резких комментариев, я поблагодарил его сдержанным кивком и, пригибаясь, чтобы не снять скальп о зубья не до конца поднятой заградительной решётки, благополучно проследовал в узкий проход меж двух стен. Такие превратные укрепления в виде хорошо простреливаемых каменных мешков называли раньше на Руси захабами, а как называют здесь — чёрт его знает. Скорее всего, никак не называют. Потому что некому называть.

Оказавшись на внутреннем дворе, местами замощенном гладким булыжником, а местами, в проплешинах, поросшим высоким бурьяном, я сделал несколько шагов в направлении башни и оглянулся — как там наш разлюбезный стражник? И не увидел сзади никакого стражника. Исчез он. И захаб исчез. И ворота. Всё это исчезло. Зато я увидел ров, мост через него и дорогу, по которой только что шагал. Меня аж передёрнуло всего от нехорошего предчувствия. Ну а когда я в следующий миг посмотрел вперёд, то к глубокому своему неудовольствию обнаружил, что — так и есть! — вновь стою перед центральным входом и всё тот же гвардеец в фиолетовом, украшенном страусиным пером, берете преграждает мне путь своей дурацкой палкой.

— Что за глупые фокусы? — возмутился я. — Ты же, солдатик, сказал, что можно пройти и без платы.

— Пройти можно, герр дракон, — бесстрастно подтвердил вояка. — Дойти нельзя.

— Почему сразу не сказал?

— Так вы, герр дракон, не уточняли.

— Действительно, — хмыкнул я и, начиная злиться, постучал кулаком по древку алебарды. — Ну и что ты от меня, служивый, хочешь? Курева? Денег? Исполнения желания?

— Нет, ничего такого не нужно, — чётко выговорил он, выдержал паузу и пояснил: — Нужно только то, что нужно для того, что ненужно.

Я опешил и по-собачьи мотнул головой:

— А ну-ка, ну-ка повтори. Что тебе нужно?

— То, что нужно для того, что ненужно, — терпеливо повторил стражник хорошо заученную фразу.

Может, просто морду ему набить, подумал я в первую секунду. Кулаки, честно говоря, чесались. Но стерпел, оставил глупые мысли и начать рыскать по карманам. Потому как очевидно же было, раз что-то с меня просят, значит, это у меня с собой. Ну и понеслось: расчёска в чехле, носовой платок с кавказской анаграммой «В.А.Х.», ключи от машины, зажигалка, пачка сигарет, связка ключей от дома и гаража, бляха Варвары, два разряженных кастета, Ключ От Всех Замков, чужая заколка для галстука, ручка, блокнот, сдохший мобильник, горсть мелочи и невесть как попавший в карман джинсов Послушный кубик. А помимо того ещё портмоне и в нём: фотография актрисы Ксении Раппопорт (это если кому-то при знакомстве нужно в оперативных целях показать жену), денег бумажных немного, водительские права, паспорт, одна кредитная карточка и несколько дисконтных, истрёпанная лицензия частного сыщика, два надорванных билета на спектакль «Планета» (Лера дико обожает убаюкивающий трёп Гришковца), несколько визиток своих и чужих, календарик с предвыборным портретом Жириновского в кислотном стиле Энди Уорхола и ещё какая-то непонятная квитанция, которую я, не разворачивая, тут же отбросил в сторону.

Ну и что, спрашивается, из всего этого барахла может быть нужно для того, что ненужно? Пораскинув могучим своим умищем, я решил, что практически все эти вещи либо самодостатачны, либо нужны для чего-то нужного, кроме — бинго! — заколки для галстука. Сама заколка, понятное дело, нужна и даже очень. Чтобы, допустим, галстук не затянуло в вентилятор или чтоб не его кончик не попал в тарелку с харчо. Хотя бы для этого. Но для чего нужен сам галстук? Вот вопрос. Чтоб пятно прикрыть на рубахе? Сразу отвергаем за никчемностью повода. Чтоб повеситься? Ага-ага. Чтоб сожрать в минуту душевного смятения? Придурок, какой-нибудь малохольный, конечно, может и сожрать, с него станется. Но это исключение. Так для чего же? А ни для чего. Абсолютно галстук ни для чего не нужен. Как, впрочем, и сто тысяч миллионов прочих бесполезных вещей на свете, которые человек придумал в приступе творческого зуда.

Спешно рассовав по карманам всё то, что до этого вытащил, я оставил только эту подобранную в доме покойного поэта Всеволода Бабенко вещицу. Чтоб стала краше, подышал на неё, потёр о рукав и протянул гвардейцу: