Дневники полярного капитана - Роберт Скотт

Итак, мы повернулись спиной к цели наших честолюбивых вожделений, и перед нами 800 миль неустанного пешего пути с грузом. Прощайте, золотые грезы!..

Пятница, 19 января.

До завтрака пройдено 8 1/2 мили. Температура –20,6° [–29 °С].

Вскоре после того как мы покинули полюс, мы напали на норвежский гурий и на наши собственные следы. Мы пошли по ним до зловещего черного флага, впервые возвестившего нам об успехе наших предшественников. Мы забрали флаг, а к флагштоку прикрепили свой парус, и теперь расположились на 1 1/2 мили дальше по нашим следам. Вот и все пока о норвежцах. Поверхность на этой широте отличается значительной волнистостью; сегодня это было заметнее, нежели когда мы шли в обратном направлении.

Ночной лагерь № 2 (считая с юга, с полюса).

Высота 9700 футов. Температура –18,5° [–28 °С]; минимальная –26,5° [–32 °С].

Днем в течение трех часов шли благополучно; в последние же полтора часа стало опять много хуже. Странная погода: светлые тучи, очень мрачные и портящие свет, несутся с юга, засыпая нас крошечными кристаллами; временами выглядывает солнце, и ветер поворачивает к SW. Мелкие кристаллы совершенно портят поверхность, и весь последний час было очень тяжело тащит сани, несмотря на легкий груз и на вздутый парус. Наши старые следы местами были занесены глубоким снегом, и над ними образовались острые заструги. Видно, этот сыпучий снег носит с места на место, как песок.

Как объяснить такое состояние наших следов после трех дней, тогда как следы норвежцев сохранились целый месяц?

Теплее и приятнее идти с попутным ветром, но мы чуть ли не больше чувствуем холод на стоянках. Мы легко находим поставленные нами курганы, и я думаю, что так будет всю дорогу; но, конечно, будет немного страшно, пока не достигнем первого значительного склада (в 150 милях отсюда). Боюсь, что обратный путь будет ужасно утомителен и монотонен.

Суббота, 20 января.

За завтраком: высота 9810 футов.

Сегодня утро прошло вполне благополучно, хотя дорога была отчаянная; сделали 9,3 мили в 5 часов 20 минут. Это привело нас к нашему Южному складу, где мы возьмем провизии на 4 дня. Отсюда 55 миль до склада, заложенного нами 10 января, и мы должны пройти это расстояние в 7 дней от сегодняшнего вечера. Погода все та же, только ветра побольше. Парус действует хорошо.

Ночной лагерь № 3. Высота 9860 футов. Температура –18° [–28 °С].

Когда мы отправились после завтрака, был сильный ветер, он разносил снег. Мы сначала, при помощи паруса, пошли быстро, но скоро попали на поверхность совсем особого рода; снег нанесло кучами; он приставал к лыжам, которые двигались с усилием. Работа была ужасающая, но мы шли неустанно и разбили лагерь невдалеке за курганом, поставленным нами 14 числа. Боюсь, что и назавтра нам предстоит то же, что и сегодня; к счастью, ветер держится. Буду очень рад, когда Боуэрс найдет свои лыжи; боюсь, что эти длинные переходы не под силу его коротеньким ножкам, но он никогда и ни за что не сдастся. Боюсь еще, что Оутс больше всех нас чувствует холод и усталость. Ветер довольно сильный; но мы сделали хороший переход и заработали добрый ужин, а в палатке нам очень хорошо. Главное теперь, это поддержать равномерную скорость; надеюсь, это нам удастся, и мы поспеем на корабль. Сегодня пройдено всего 18 1/2 мили.

Воскресенье, 20 января. Лагерь № 4.

Высота 10 010 футов. Температура колебалась между –18° [–28 °С] и –11° [–24 °С]; теперь –14° [–25,6 °С]. Метель.

Когда мы проснулись, была сильная метель; в воздухе стоял густой снег, солнце светило очень тускло. Мы решили сегодня не ходить, из опасения потерять след. Думали просидеть по меньшей мере день, но, пока мы были за вторым завтраком, вдруг прояснилось и ветер улегся. Мы стали собираться, но сани так обледенели, что мы раньше 15.45 не могли двинуться. Шли до 19.40 – четыре часа утомительнейшей ходьбы и даже при помощи ветра мы сделали всего 5 1/2 мили. Поверхность плохая, на новых застругах ужасная, кроме того, мы сильно поднимаемся.

Трудно, я вижу, дадутся нам следующие сто миль. Тяжело было здесь с горы сани тащить, вгору же, вероятно, будет еще тяжелее. Счастье еще, что след довольно ясно виден, хотя курганов своих мы не видим, пока не подойдем к ним меньше чем на милю. До следующего склада 45 миль, провизии у нас при себе на 6 дней; там найдем провизии на 7 дней, а идти надо 90 миль до большого склада. Когда туда дойдем, можно быть более или менее спокойными; все же надо, чтобы оставалось пищи на всякий случай хоть на два дня, притом будет, пожалуй, нелегко разобрать след.

Понедельник, 22 января.

Высота 10 000 футов. Температура –21° [–29,4 °С].

Переход был, кажется, самый утомительный из всех. Тащить пришлось усиленно всю дорогу, при всей легкости саней и при том, что вначале ветер немного помогал. Под конец солнце вышло, и почти мгновенно вся поверхность покрылась мягким снегом.

Мы выступили ровно в 8 часов и шли целых 9 часов. Таким образом, прошли 14,5 мили, но, видит Бог, было нелегко. Мы почти на 89-й параллели. Боюсь, что мы вышли из области ветров. Отсюда 2 1/2 мили до гурия, поставленного нами у 64-го лагеря, и 30 миль до склада, а провизии у нас при себе на 5 дней. Лыжные сапоги порядком обносились, а миль еще много впереди.

Вторник, 23 января.

За завтраком: высота 10 100 футов. Температура при ветре силы в 6–7 баллов –19° [–28 °С].

Выступили с небольшим ветром, по трудной дороге. Потом ветер усилился, и мы до завтрака сделали 8,7 мили, когда была уже настоящая вьюга. Старый след замечательно ясен, так что мы без большого труда могли идти по нему, – это большое счастье.

Днем пришлось изменить намеченный порядок. Можно было распустить весь парус. Боуэрс уцепился за сани, Эванс и Оутс должны были удлинить постромки. Мы пошли очень быстро и оказались бы на небольшом расстоянии от следующего склада, если бы Уилсон вдруг не заметил, что у Эванса отморожен нос: побелел и затвердел. Сочли за лучшее остановиться на ночь в 18.45. Не без труда поставили палатку, но теперь, хорошо поужинав, чувствуем себя довольно приятно.

Сомнения нет, что Эванс сильно изнурен. Пальцы у него в пузырях, и нос серьезно поврежден частыми обмораживаниями. Он сам сильно хандрит, встревожен за себя, а это недобрый знак. Думаю, что Уилсон, Боуэрс и я здоровы и бодры, насколько это возможно при существующих обстоятельствах. У Оутса очень зябнут ноги. Как-никак, буду рад, когда уберемся с вершин. Мы всего в 13 милях от склада и должны бы завтра туда дойти. Погода как будто проясняется. Дай нам Бог сносный след до склада, названного Трехградусным, – а там уже не так страшно.