Личный призрак для препода - Любовь Викторовна Фунина

хотела сказать, что мальчики нас действительно любят, такими, какие мы есть, — мягко и чуточку мечтательно улыбнулась Целестина. — Это так редко случается, что можно смело назвать это чудом.

— Действительно чудо, — улыбнулась я в ответ на её улыбку и, не удержавшись, с лёгкой насмешкой спросила. — А как же ваша благородная цель никогда не выходить замуж и во всём превзойти мужчин?

— Это было поспешное и необдуманное решение, — с достоинством ответила Селина, вызвав не только у меня, но у собственных подруг сдавленные смешки.

— Прошу всех посторонних покинуть палату, — строго потребовала незнакомая демоница, заглянув в чуть приоткрытую дверь.

Дверь тут же закрылась и мы услышали звук её удаляющихся шагов, скрип двери, что открылась дальше по коридору и уже слышанные ранее слова. Суккубы переглянулись, печально вздохнули, пожелали мне скорейшего выздоровления, пообещали ещё навестить и поспешили распрощаться. Только Целестина на несколько мгновений задержалась подле меня, чтобы шепнуть заговорщицки на ухо:

— Мы хотим назвать дочку в честь вас.

И ошарашив меня подобным признанием, поспешила исчезнуть за дверью вслед за подругами. Оставшись одна, я решила и дальше не тревожить собственное хрупкое душевное равновесие мыслями о том, что в ближайшем будущем мне предстоит участвовать в судебной тяжбе. Чтобы немного отвлечься, решила внимательно рассмотреть подарки, что принесли мне ребята. Цветы были просто изумительны и пахли, как оказалось, очень тонко, едва уловимо и нежно. Запах был похож на аромат цветущей яблони и ночной фиалки одновременно. Фрукты были мне не знакомы и потому лишь визуально их осмотрев, я поставил корзинку на место, решив позже спросить о них у Кики и за одно угостить милую девочку.

Дальше я разворошила пакет, что принесли девушки. Обнаружила скромного вида пижаму из тонкой голубой ткани, лёгкое и легкомысленное платье солнечно-жёлтое в мелких лиловых цветочках, простенькое бельё и коробочку с гигиеническими принадлежностями. На самом дне пакета лежало небольшое полотенце с забавной мордахой какого-то неизвестного зверка, кажется, оно было детским либо меня просто хотели, таким образом, чуть повеселить. Неизвестный науке зверь и впрямь вызвал у меня улыбку, а платье желание его примерить, но даже без примерки, я с уверенностью могла сказать, что вещи мне в пору. Похоже, у суккуб хороший глазомер, странно только почему они не принесли мою одежду, а купили новую. Может быть, посчитали неприличным рыться в чужих вещах или просто никто не озаботился забрать наши вещи из гостиницы посёлка, что уж говорить о том, чтобы навестить квартиру Алана в его отсутствие, где до сих пор хранилась другая часть моего небольшого гардероба.

Книги я оставила на последок, предчувствуя, что ознакомление с ними будет довольно любопытным. Для начала я сложила обратно в пакет все принесённые вещи и убрала его в тумбочку, после чего потянулась к книжке лежащей сверху. Ярко-розовая обложка с золотым тиснением уже недвусмысленно намекала, что передо мною женский любовный роман, но когда я прочла название, мне захотелось рассмеяться в голос. Я не удержалась и залилась несколько истеричным хохотом.

— «Я и мой робкий ректор», — прочитала вслух название и снова засмеялась. — Божечки, и тут популярен такой сюжетец! Но почему он робкий?! Не брутальный, не непокорный, не опасный или ещё какой, а именно робкий!?

— Вечер добрый, госпожа Смирной, — вдруг услышала я хрипловатый мужской голос. — Я Шардан Грасс, ваш лечащий врач.

— Добрый вечер, — поприветствовала я статного и чрезмерно привлекательного демона, всё ещё давясь от смеха. — Рада с вами познакомиться.

— И я рад, что вы пришли в себя, — отозвался он, на мгновение, оторвавшись от внимательного изучения собственного планшета, и с любопытством спросил. — Не подскажите, что вас так развеселило?

— Это, — скрывать или смущаться я не собиралась и потому с гордостью продемонстрировала врачу обложку подаренной мне книги.

— Знакомо, — с усмешкой произнёс тот, близоруко щурясь, чтобы прочитать название. — «Я и мой робкий ректор». Ха! У меня старшая дочка такими романчиками зачитывается. Единственная польза от них то, что она теперь в академию отчаянно жаждет поступить. Эх, юность бестолковая!

Мы посмеялись и поязвили чуть-чуть по поводу данной книженции, после чего господин Грасс приступил к моему осмотру, по итогам которого мне предрекли ещё дюжину дней до окончательного восстановления внутреннего источника силы и три дня для полного физического восстановления. Врач прописал мне усиленное питание и полный покой, пообещав, что через три дня разрешит мне покидать палату и даже более того, припишет обязательные ежедневные прогулки в больничном парке, которые после его слов я стала ждать с нетерпением. Напоследок он посоветовал мне больше отдыхать, пожелал доброй ночи и продолжил обход своих пациентов.

Проводив широкую спину врача, вышедшего в больничный коридор и аккуратно прикрывшего за собою дверь, я сперва покосилась на окно, за которым всё ещё светило яркое закатное солнышко, подняла с колен книгу и с предвкушением открыла первую страницу. Ох, не такую реакцию автор ожидал на своё произведение. Ох, не такую! Моя истерика началась уже на пятнадцатой странице, где робкий ректор делал жалкие и совсем неубедительные попытки отбиться от настойчивой и очень любвеобильной адептки. Моё воображение с готовностью вырисовывало скрупулёзно описываемый автором мрачный кабинет ректора, его самого — двухметрового детину с фигурой культуриста, забившегося в угол, и нежную блондинку ростом «метр в кепке и в прыжке» настырно пытающуюся осчастливить его своими оголёнными прелестями.

Вдруг вспомнилось знакомство с Аланом. А ведь он бедняжечка был почти в схожей ситуации, но в отличие от «робкого ректора» вёл себя достойно и даже смог поставить на место забывшую о правилах приличия и гордости девчонку.

Я продолжила читать, заливаясь нездоровым смехом, пока меня не прервала Кики, принесшая ужин. Юная демоница заинтересовалась причиной моего веселья, и я пообещала поделиться с ней самыми забавными моментами, после того, как подкреплю силы. Спустя полчаса стены палаты сотрясались уже от нашего дружного хохота, а ещё четверть часа спустя наши милые и очень весёлые посиделки разогнала наставница Цецилии, причём зашла она в тот самый момент, когда я вслух зачитывала отрывок из книги.

— Как же он с таким характером ректором стать мог? — озадачилась на секунду пожилая сухонькая демоница, но быстро потеряла интерес к услышанному и строго проговорила. — Цецилия, чтобы подобного больше не повторялось, убери пустую посуду и отправляйся помогать господину Бральсу. Госпожа Смирнова, напоминаю, вам прописан полный