Звезды смотрят вниз - Арчибальд Кронин

— Ах, вы вот как на это смотрите? — Она помолчала. — Как подумаю, с чего всё это началось… В то утро, когда вы приехали за квитанциями… Минута глупой слабости… А теперь вот что вышло!

— А! — Джо глупо осклабился. — Всё равно, это должно было случиться. Ты отлично знаешь, что влюблена в меня как кошка.

— Как ты мило выражаешься! Знаешь, Джо, я искренно уверена, что ты меня совсем не любишь. Ты просто меня использовал, использовал как только мог для своей карьеры.

— А разве и я тебе не был кое-чем полезен?

Молчание.

— Ты делаешь все, чтобы заставить меня возненавидеть себя самое, — медленно сказала Лаура.

— Полно, Лаура, не говори таких вещей, — запротестовал Джо. И, сбросив рубашку, скользнул в кровать и улёгся рядом с нею. Она испустила вздох, похожий на стон, словно сетуя на свою слабость, на свою страсть, и, повернувшись на бок, прильнула к нему.

Потом они спали около часу, но сон Джо был несколько беспокоен. Ему всегда претило, что Лаура тянется к нему после того, как его желание уже утолено. В начале их связи он из тщеславия любил щеголять перед ней мужской силой, старался подчеркнуть контраст между своим могучим телом и заметной дряблостью Стэнли. Но теперь ему это надоело: он вовсе не намерен ради её удовольствия изводить себя. Когда Лаура открыла глаза и поглядела на него, он, приподняв голову с подушки, ответил на этот взгляд слегка насмешливым взглядом.

— Ты меня больше не любишь, Джо?

— Ты знаешь, что люблю.

Она вздохнула и отвела глаза.

— О господи! — вырвалось у неё.

— Ну, в чём дело?

— Ни в чём. Ты, когда захочешь, можешь быть невыносимым. Иногда ты приводишь меня в ужасное состояние… Да, я сознаю, что поступаю отвратительно, но ничего не могу с собой поделать.

Джо всё смотрел на неё с тем тайным внутренним смехом, который душил его сегодня весь день. Он дошёл уже до такой изощрённости, что ему доставляло странное удовольствие наблюдать смену чувств на лице Лауры; особенно любил он наблюдать это лицо в минуты страсти, гордясь своей властью над ней, своей способностью утишать эту внутреннюю бурю. Да, он «хозяин» Лауры, как он выражался про себя. Разумеется, он ещё любит её, но не мешает, чтобы она иногда чувствовала свою зависимость. И сейчас, заметив в ней прилив нежности, он напустил на себя шутливую небрежность.

— Я думаю, пора нам чай пить, — сказал он. — У меня все внутри пересохло.

Уже рот его растягивался в улыбку, как вдруг зазвонил телефон. Все ещё улыбаясь, Джо перегнулся через Лауру и взял трубку.

— Алло! Да, говорит мистер Гоулен. Да, это я, Морган. Да… не знаю, нет, я понятия не имею… Что?! — голос Джо слегка изменился. Он сделал долгую паузу. — Неужели? Боже милосердный, да не может быть! Получена в конторе, вот как? Хорошо, Морган… Да, разумеется… Сейчас приеду. Да, приеду сам.

Джо повесил трубку, медленно сел в кровати. Наступило молчание.

— Что такое случилось? — спросила Лаура.

— Видишь ли… — Джо прочистил горло. — Видишь ли…

— Да ну же, говори!

Он медлил, теребя край простыни.

— В конторе только что получена телеграмма…

Лаура тоже села в постели. Вдруг она сказала:

— Это о Стэнли?

— Пустяки, — заторопился Джо. — С ним всё благополучно. Простая контузия.

— Контузия! — повторила Лаура. Губы у неё стали совсем белые.

— Да, вот и все,—отвечал Джо. — Ничего больше.

Лаура прижала руку ко лбу.

— О господи! — промолвила она упавшим голосом. — Я знала, что случится что-нибудь такое. Знала. Знала!..

— Но это пустяки, — твердил Джо. — Не огорчайся. У него нет ни царапины. Его только засыпало после взрыва, и он отпущен домой на поправку. Он даже не ранен, я же тебе говорю — это пустяки! — Он пытался взять Лауру за руку, но она её отдёрнула.

— На трогайте меня! — Она заплакала. — Оставьте меня!

— Но он даже не ранен…

Лаура порывисто отвернулась от него, вскочила с постели и, всхлипывая, сняла сорочку. Склонив обнажённое белое тело над стулом, она порылась в своих вещах и стала торопливо одеваться.

— Но, Лаура, — сказал протестующе Джо. Он первый раз видел её плачущей.

— Молчите! — крикнула она. — Чем меньше вы будете говорить, тем лучше. Я не знаю, что вы со мной сделали! Вы довели меня до того, что я себя презираю. А теперь Стэнли… О боже!..

Накинула жакетку, схватила шляпу и, не надев её, в слезах выбежала из комнаты.

Джо с минуту ещё лежал, опираясь на локоть, затем пожал голыми плечами, потянулся к столику у кровати, зевнул и закурил папиросу.

Была весна 1916 года. Уже почти четырнадцать месяцев прошло с тех пор, как Хильда и Грэйс приехали в Лондон работать в лазарете, и никогда ещё Хильда не чувствовала себя такой счастливой, как теперь. Тревожная перемена в характере отца, все мучительные отголоски несчастья в «Нептуне», мрачная история Артура, о которой сообщала в своих скорбных письмах тётя Кэрри, — все это очень мало её трогало. Когда Грэйс пришла к ней в слезах: «О Хильда, мы должны как-нибудь помочь Артуру, не можем же мы сидеть здесь и мириться с этим!» — Хильда отрезала: — «А что мы можем сделать? Ровно ничего. Только не вмешиваться в такие дела». И при всякой попытке Грэйс вернуться к этой теме Хильда все так же грубо обрывала её.

Дом лорда Келла находился в Бельгрев-сквере и представлял собой большой особняк, из которого убрали все, за исключением прекрасных хрустальных люстр, нескольких картин и гобеленов, превратив его в лазарет, для которого дом был великолепно приспособлен. Шесть комнат громадных размеров, каждая величиной в средний бальный зал, с высокими потолками и паркетом из полированного дуба, были отведены под палаты. Просторную оранжерею в конце дома преобразили в операционную. И здесь-то Хильда переживала счастливейшие минуты своей жизни.

В доме на Бельгрев-сквере Хильда делала замечательные успехи; через полгода она знала своё дело не хуже любой сестры милосердия с трёхлетним стажем. Мисс Гиббс, старшая сестра лазарета, уже отметила Хильду как нечто из ряда вон выходящее. Мисс Гиббс хвалила Хильду, перевела её в операционную. Здесь Хильда нашла применение своим талантам. Хмурая, замкнутая, педантичная, она выполняла свои обязанности в операционной с неукоснительной и непогрешимой аккуратностью. В свободное время она усердно училась, но не этим объяснялось совершенство её работы, а природной интуицией и темпераментом. Стоило посмотреть на Хильду, чтобы убедиться, что она не способна сделать какой-нибудь грубый промах. В первую неделю её работы в операционной мистер Несс несколько раз останавливал на Хильде свой быстрый и проницательный взгляд, когда она угадывала его распоряжения раньше, чем он успевал отдать их.