Истинная любовь - Джуд Деверо

Приготовив закуски, она красиво накрыла большой обеденный стол. Сколько раз вместе с Адди она принимала гостей за этим столом. Виктория обследовала все шкафы и даже чердак в поисках красивого старинного фарфора и скатертей, а Адди составляла список гостей. «Нет, нет, — говорила она. — Эти двое терпеть друг друга не могут. Их прадедушки влюбились в одну женщину». Или: «Кто их разберет? Они здесь недавно. Их семьи переехали на остров только в двадцатые годы». Иногда Адди замечала: «Это „летние гости“, но вполне приличные люди».

Что же касается угощения, Виктория с Адди лишь перекладывали готовые блюда в китайский сервиз восемнадцатого века, привезенный на остров капитаном Калебом.

А теперь Виктория накрывала стол для Аликс и Джареда, самых дорогих ей людей.

Она познакомилась с внучатым племянником Адди в то первое лето на Нантакете. Джаред, высокий угрюмый паренек, казался таким сердитым, что это немного пугало. Впрочем, Виктория тогда не обращала особого внимания на мальчишку, все ее мысли занимали дневники Кингсли. Вдобавок юный Джаред ясно дал понять, что ему не по вкусу присутствие какой-то чужачки в древнем доме его предков.

Но, приехав на остров через год, Виктория увидела совсем другого человека. Конечно, в нем можно было узнать прежнего нелюдимого подростка, но большую часть года он провел под опекой озлобленного на весь мир Кена, который не давал ему спуску. Виктории пришлось немало потрудиться, чтобы заставить мальчика хотя бы улыбнуться.

Ко времени окончания школы Джаред неузнаваемо изменился, и когда Кен решился обратиться к Виктории с просьбой оплатить дальнейшее обучение мальчика, она охотно согласилась.

Временами она чувствовала себя неуютно, скрывая от Аликс часть своей жизни, связанную с Нантакетом, хотя и знала, что так будет лучше. Кен всегда говорил, что у Джареда несомненный талант к архитектуре, а Аликс начала рисовать дома, лишь только научилась держать в руке карандаш.

В то первое лето Виктория, войдя однажды днем в большую гостиную, увидела четырнадцатилетнего Джареда рядом с четырехлетней Аликс. Сидя на полу, они строили какое-то высокое сооружение из кирпичиков «Лего». Аликс смотрела на мальчика сияющими глазами, а Джаред видел в ней всего лишь ребенка.

И в то же мгновение Виктория ясно увидела будущее Аликс. Влюбившись в этого высокого красивого мальчишку, она потеряет голову и ее собственная жизнь отойдет на второй план. Для своей дочери Виктория желала большего. Она не хотела, чтобы Аликс повторила ее ошибку, выскочив замуж совсем юной и слишком рано взвалив на себя груз ответственности. Когда ты связываешь свою судьбу с мужчиной, приходится иметь дело и с его семьей, молодой Виктории это оказалось не под силу. Нет, пусть Аликс сначала поймет, чего она хочет добиться в жизни, а потом, если они с Джаредом встретятся вновь и понравятся друг другу, значит, так тому и быть.

Виктория вспомнила о своих тревогах. Она упомянула Джареда в разговоре с Кеном только для того, чтобы подлить масла в огонь, но ее действительно беспокоило отношение Джареда к Аликс. Женщин он менял как перчатки. Каждый раз, приезжая на Нантакет в августе, Виктория посмеивалась над ним из-за его бесчисленных подружек. У Джареда вечно не хватало на них времени, а профессиональную жизнь и личную он строго разделял. «Половина моих пассий не знает, чем я зарабатываю себе на жизнь, а второй половине нет до этого дела», — как-то признался он пару лет назад.

Виктория желала знать, испытывает ли он к Аликс серьезное чувство, или она для него лишь временное увлечение. Что же до Аликс, не принимает ли она восторженное благоговение за любовь? Возможно, она ослеплена талантом Джареда, его известностью в архитектурном мире?

Вскоре после полудня отворилась задняя дверь, и сердце Виктории радостно затрепетало. Наконец-то! Она бросилась было в холл, но в этот миг зазвонил телефон. В мире существовал лишь один человек, ради которого она готова была отложить встречу с дочерью, — ее издатель. Определитель номера показал, что это именно он.

— Мне нужно ответить, — крикнула Виктория, поднимаясь по лестнице в спальню. Требовалась тишина, чтобы сочинить для издателя правдоподобную ложь. Она не собиралась признаваться, что еще даже не начинала писать роман, который должна была закончить некоторое время тому назад. Пусть издатель думает, что она «почти завершила работу», это не будет стопроцентной ложью. Проведя месяц за чтением дневников Валентины и написанием подробного синопсиса, она будет на полпути к финишу. «Почти» — понятие относительное.

Виктория потратила двадцать минут на объяснение с издателем, не прибегая к откровенной лжи, но и не раскрывая всей правды. «Это лучшее из всего мною написанного», — уверяла она, не забыв упомянуть о «захватывающей интриге» и об «истинных, глубоких чувствах». Издатели любят такие фразы.

После разговора Виктория вскочила, чтобы броситься к Адди и все ей поведать. То-то будет смеху!

Замерев, она смахнула ладонью слезы, застилавшие глаза. Адди больше нет, но есть Аликс, которая всегда любила слушать рассказы матери.

Виктория с улыбкой спустилась по лестнице в столовую, готовясь произвести фурор. Но комната оказалась пуста. Заметив на спинке стула сложенный кардиган дочери, Виктория захватила его с собой и направилась в переднюю часть дома.

Она нашла Аликс с Джаредом в гостиной. Взявшись за руки, они сидели рядом на маленьком диване. Виктория хотела уже объявить о своем присутствии, но слова замерли у нее на губах. Потрясенная, она стояла и смотрела.

Со дня приезда Аликс на Нантакет они часто разговаривали по телефону. Аликс то и дело упоминала Джареда, рассказывала, что он сделал или сказал. Виктория понимала, что дочь стоит на пороге первой настоящей любви, и радовалась этому.

Но к тому, что она увидела, Виктория оказалась не готова. Аликс с Джаредом смотрели друг на друга так, будто в целом мире остались лишь они вдвоем. И больше никого.

Отступив за дверь, Виктория привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Ей всегда хотелось встретить мужчину, который смотрел бы на нее именно так. Ее окружали сотни поклонников, мужчин влекло к ней, но она держалась настороженно. Все они видели в ней драгоценный приз, желанную награду, которую предстояло завоевать. А стоило подпустить их ближе, как они сбегали. Виктория вовсе не была беззащитной овечкой, как они себе воображали.

Она заглянула за дверь. Теперь Аликс с Джаредом целовались. Нежно, радостно. Казалось, они совершенно счастливы вдвоем, и никто им больше не нужен. Во всяком случае, не мать, которая жаждет рассказать о каком-то романе, так и не написанном.

Скомкав кофту Аликс, Виктория зарылась в нее лицом. Она потеряла дочь! Аликс уже не вернуть, словно та улетела на другую планету.

Виктория понимала, что нужно успокоиться, прежде чем показываться им на глаза. Она тихо поднялась по лестнице, но не пошла к себе в комнату, а направилась в спальню Аликс, где раньше спала Адди. При виде рубашки Джареда, висевшей на одном из стульев, Виктория ощутила боль, словно в сердце ей забили гвоздь.