Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер

– О боже! – воскликнул я.

Только сейчас я понял. Целью убийцы в 1994 году было не семейство Гордонов. Его целью была Меган Пейделин.

Убийца знал ее привычки, он пришел убивать именно ее. Возможно, он уже напал на нее в парке и она пыталась убежать. Тогда он вышел на улицу и добил ее. Он был уверен, что Гордонов нет дома. Весь город сбежался в Большой театр. Но внезапно он заметил у окна сына Гордонов, которого Шарлотта тоже видела несколькими секундами раньше. И тогда он вышиб дверь дома и уничтожил всех свидетелей.

Вот что было перед глазами детективов с самого начала, вот чего никто не увидел: труп Меган Пейделин перед домом. Целили именно в нее. Гордоны стали побочными жертвами.

Середина сентября 1994 года. С момента убийства прошло полтора месяца. Еще месяц оставался до трагедии, сразившей нас обоих, Джесси и меня.

Тед Тенненбаум попался.

Во второй половине того же дня, когда состоялся допрос капрала Зигги, признавшегося, что продал Тенненбауму “беретту” со сбитым номером, мы отправились в Орфеа его арестовывать. Чтобы точно его не упустить, мы ехали двумя группами полиции штата: первую вел Джесси, она должна была окружить его дом, вторую – я сам, она выдвигалась в “Афину”. Но мы остались при пиковом интересе: Тенненбаума дома не было, а менеджер кафе видел его последний раз накануне и сказал, что тот уехал отдохнуть.

– Отдохнуть? Куда это? – удивился я.

– Не знаю. Взял отпуск на несколько дней. В понедельник должен вернуться.

Обыск в доме Тенненбаума ничего не дал. Его кабинета в кафе “Афина” – тоже. Мы не могли спокойно дожидаться, пока он соблаговолит вернуться в Орфеа. По нашим сведениям, билет на самолет он не брал, по крайней мере под своим настоящим именем. Близкие его не видели. Его фургона тоже не было. Мы разработали обширный план поисков: разослали ориентировки по всем аэропортам, пограничным пунктам, номера его машины были известны всем полицейским страны. Его фото висело во всех торговых точках в окрестностях Орфеа и на большинстве автозаправок штата Нью-Йорк.

Мы с Джесси метались между нашим кабинетом в окружном отделении полиции штата, где находился главный штаб операции, и Орфеа, где мы дежурили у дома Тенненбаума, проводя ночи напролет в машине. Мы были уверены, что он прячется где-то поблизости: здешние места он знал как свои пять пальцев, у него были обширные связи. Мы добились даже разрешения на прослушку телефона его сестры, Сильвии Тенненбаум, жившей в Манхэттене, и телефона кафе. Все впустую. Через три недели прослушку сняли по причине слишком больших расходов. Полицейские, которых майор дал нам в помощь, были направлены для выполнения более важных задач.

– Более важных, чем арест убийцы четырех человек? – спорил я с майором Маккенной.

– Дерек, я тебе дал неограниченные возможности на три недели, – ответил майор. – Эта история может затянуться на месяцы, ты сам знаешь. Надо иметь терпение, рано или поздно он попадется.

Тед Тенненбаум выскользнул у нас из рук. Похоже, мы его упустили. Мы с Джесси почти не спали: нам хотелось его найти, арестовать и закрыть наконец это дело.

Пока мы занимались своими разысканиями, в “Маленькой России” работы шли полным ходом. Дарла с Наташей считали, что к концу года наверняка ее откроют.

Но с недавних пор между ними начались трения. Источником их стала статья, напечатанная в одной газете в Куинсе. Жителей квартала страшно интересовала вывеска ресторана, прохожие заходили и задавали вопросы, всех покорили обаятельные совладелицы. Вскоре о “Маленькой России” заговорили. Заинтересовался ею и один журналист, попросил разрешения написать статью. Явился с фотографом, тот сделал серию фото: на одном из них Наташа с Дарлой вместе стояли под вывеской. Но через несколько дней, когда статья вышла, девушки в недоумении обнаружили, что газета дала фото одной Наташи в фартуке с логотипом ресторана. Подпись гласила:

Наташа была ни при чем, но Дарлу эта история жестоко задела. Она могла служить прекрасной иллюстрацией того, как Наташины чары действовали на людей. Когда она входила в комнату, все видели только ее.

До сих пор все складывалось как нельзя лучше, но теперь между девушками начались сильные раздоры. Всякий раз, когда их мнения не совпадали, Дарла непременно говорила:

– В любом случае все будет так, как скажешь ты, Наташа. Тебе решать, госпожа хозяйка!

– Дарла, сколько мне еще извиняться за эту долбаную статью? Я здесь ни при чем. Я и статьи-то не хотела, говорила, что лучше подождать, пока откроется ресторан, будет нам реклама.

– Значит, это я виновата?

– Дарла, я этого не говорила.

По вечерам, когда мы с ними виделись, обе были расстроенные и потухшие. Мы с Джесси чувствовали, что “Маленькая Россия” идет ко дну.

Дарла не хотела участвовать в деле, где Наташа будет ее затмевать.

А Наташа страдала от того, что она – Наташа, девушка, невольно притягивающая к себе все взоры.

Смотреть на это было невыносимо. У них было все, чтобы осуществить чудесный план, о котором они мечтали целых десять лет и ради которого столько работали. Часами пахали в “Голубой лагуне”, откладывали на свой проект каждый доллар, долгие годы обдумывали, как обустроить ресторан по своему вкусу, – и вот теперь все рушилось.

Мы с Джесси ни в коем случае не хотели вмешиваться. Наша последняя встреча вчетвером обернулась катастрофой. Мы сидели у Наташи на кухне, пробовали блюда, отобранные наконец для меню “Маленькой России”, и я допустил жуткую оплошность. Снова поедая пресловутый сэндвич с говядиной и тем самым особенным соусом, я пришел в восторг и имел несчастье назвать его “Наташиным соусом”. Дарла немедленно закатила сцену:

– “Наташин соус”? Ах вот как он называется? Может, ресторан тоже переименуем, пусть называется “У Наташи”?

– Это не Наташин соус, – попыталась успокоить ее та. – И это наш ресторан, наш с тобой, ты прекрасно это знаешь.

– Нет, ничего я прекрасно не знаю, Наташа! Пока я вижу, что я всего лишь служащая у тебя на побегушках, Миссис-Все-Решаю-Я.

И Дарла ушла, хлопнув дверью.

В общем, когда через несколько недель они предложили нам съездить с ними в типографию, выбрать оформление ресторанного меню, мы с Джесси отказались. Не знаю, в самом деле они хотели знать наше мнение или просто видели в нас миротворцев, но ни Джесси, ни я вмешиваться в их дела не хотели.

Дело было в четверг, 13 октября 1994 года. В тот день рухнуло все.

После полудня мы с Джесси сидели у себя в кабинете и жевали сэндвичи. Вдруг у Джесси зазвонил телефон. Говорила Наташа, в слезах. Звонила она с Лонг-Айленда, из магазина “Охотник и рыболов”.

– Мы с Дарлой поссорились в машине по дороге в типографию, – сказала она. – Дарла вдруг затормозила на обочине и высадила меня. Я забыла в машине сумку, у меня нет денег, я заблудилась.