Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

понимала, почему он решил помочь ей. Он почувствовал опасность и решил защитить себя и своих близких.

― Твоя дочь приходила к тебе? ― спросила Скади. ― Она намеревалась.

― Почему ты хочешь знать это?

― Я не хочу, ― ответила Скади. ― А вот конунг Харальд хочет. Так что ты должна ответить мне, иначе тебя постигнет участь человека Снорри. ― Она ухмыльнулась. ― Он умер, сжимая в кулаке солому, так что я сомневаюсь, что он на пути в Вальхаллу.

Скажи ей правду, приказала я матери. Скажи ей то, что она хочет знать, чтобы она оставила тебя в живых.

Мать заколебалась, потом сказала:

― Она приезжала. Уехала час назад.

Рядом со мной Бьорн сжал в руке горсть грязи, костяшки его пальцев побелели.

Скади не ответила, только наклонила голову.

― На лошади, ― быстро добавила моя мать. ― С ней был сын ярла, Бьорн, известный как Огнерукий.

― Только вдвоем?

― Я видела только их, ― ответила моя мать. ― Возможно, их сопровождал кто-то еще. Она не сказала, куда направляется, но я думаю, что в Гриндилл. Если ты поторопишься, то сможешь их догнать.

Хорошо, тихо сказала я матери, хотя Бьорн рядом со мной зарычал. Умная мысль.

Скади медленно кивнула, затем посмотрела в сторону.

― Дом обыскали, да?

― Там никого нет, ― отозвался мужской голос. ― И следы копыт в грязи говорят о том же. Две лошади пришли и ушли, направившись в сторону фьорда. Ты хочешь, чтобы мы взяли лошадей в деревне и отправились в погоню?

Скади наклонила голову, ее взгляд был отрешенным, словно то, что она видела, было не тем, на что она смотрела.

― Нет. Думаю, у нас есть ответы, которые мы ищем. ― Она наклонила голову к моей матери. ― Ты была очень полезна.

Она повернулась, чтобы уйти, и ее воины последовали за ней. Я опустилась на землю, вздохнув с облегчением, потому что лучшего исхода и быть не могло. Моя мать была в безопасности. Скади не собиралась убивать ее. И мы теперь точно знали, что Харальд замышляет снова попытаться захватить меня.

Но когда Скади достигла ветвей деревьев на дальней стороне поля, она остановилась и громко и четко произнесла:

― Только трусливая сука предает своего ребенка. ― В ее руке появился золотой светящийся лук и стрела, зеленая от оперения до наконечника. Не успела я пошевелиться, не успела призвать Хлин, чтобы она защитила меня, а я ― свою мать, как стрела была выпущена.

Она пролетела по воздуху и вонзилась в сердце моей матери.

Бьорн зажал мне рот рукой, чтобы заглушить мой крик, когда она медленно опустилась на землю, а стрела исчезла из ее груди.

― Возвращайтесь к драккару, ― приказала Скади, и она со своими людьми исчезла за холмом, шаги стихли, оставив после себя лишь шум ветра в деревьях и мои приглушенные рыдания.

― Они ушли, ― сказал Бьорн, и я вырвалась из его объятий. Бросив щит и меч, я помчалась к матери. Нога зацепилась за камень, и я споткнулась, растянувшись на земле. Всхлипывая, я поползла дальше и добралась до нее.

Она еще дышала.

Рыдая, я прижала свои руки к ране на ее груди и склонилась над ней. Глаза матери впились в меня.

― Фрейя?

― Я здесь. ― Кровь текла по моим пальцам, пропитывая переднюю часть ее нового платья, трость лежала рядом с ней в траве. ― Мне так жаль. Что это случилось. Прости за то, что я сказала.

Но свет исчез из ее глаз, и ее грудь замерла под моими руками.

― Нет! ― закричала я. ― Этого не должно было случиться!

Бьорн оказался у меня за спиной и заключил меня в свои объятия.

― Мне жаль, Фрейя, ― сказал он, и я зарылась лицом в его шею, от рыданий у меня болело тело.

― То, что я ей наговорила. ― Я втянула ртом воздух, пытаясь отдышаться. ― Я не имела это в виду. Не имела. Она умерла, думая, что я ее не люблю.

― Почти до последнего вздоха она предавала собственную дочь, ― сказал он. ― Она заслужила свою судьбу.

― То, что она была трусихой, не значит, что она заслужила смерть! ― Мои пальцы впились в его руки, достаточно сильно, чтобы оставить следы, но мне было все равно. ― Я сама навлекла на нее эту участь. Я решила прийти сюда. Мои решения привели к ее смерти. Все, что я делаю, всегда ведет к смерти.

― Вот почему тебе нужно уйти, ― сказал он, прижимаясь теплым дыханием к моему уху. ― Это не ты несешь смерть, это делают те, кто охотится на тебя для достижения своих целей.

Как Илва.

― Я убью ее, ― зашипела я, мое горе переросло в ярость. ― Я убью эту предательскую суку, мать ее.

― У тебя нет доказательств, что это была Илва.

― Мои доказательства в том, что это не мог быть никто другой! Илва была в Фьяллтиндре. Она была свидетелем того, как Снорри объявил о своем намерении захватить Гриндилл. Она умеет пользоваться рунической магией. Она ― единственная, кто знал, куда мы едем.

― Ничто из этого не является доказательством! Если ты убьешь ее на основании домыслов и слухов, мой отец накажет тебя, ― возразил Бьорн. ― Независимо от того, что она сделала или не сделала, убийство Илвы ничего не изменит. Тебе нужно бежать, Фрейя. Выбраться из этой передряги, пока ты не потеряла себя!

― И отказаться от шанса отомстить за мать? ― Я отстранилась от него. ― Не только Илве, но и Скади? И самому Харальду? Ты, как никто другой, должен понимать, что месть стоит любых жертв.

― Это другое дело. ― Он снова схватил меня за руки. ― Я точно знаю, кто пришел в хижину моей матери той ночью с убийством в сердце. Я видел это своими глазами. И все равно я откажусь от этого ради тебя.

Он не позволит тебе вернуться, прошептала моя ярость. Он не даст тебе отомстить.

― Так же, как я знаю, кто именно был в курсе, что мы направляемся сюда. ― Я посмотрела в его зеленые глаза, и он отшатнулся от того, что увидел в моих. ― Это не может быть никто, кроме Илвы. Почему ты мне не веришь? Почему ты защищаешь ее?

― Я