Квест Академия. Том 1 и 2 - Марина Ефиминюк

парню разделить койку в лазарете.

Не произнося ни слова, он плотно закрыл полог, снял обувь. Казалось, что мы уляжемся солдатиками, стараясь не шевелиться и не стеснять друг друга… не стеснять меня, потому как я уже была готова помереть от неловкости, но для позы оструганных бревен следовало выбрать другого парня. Естественным жестом Илай заставил меня уложить голову ему на крепкое плечо, прижаться всем телом. От него пахло мускусным мужским ароматом, смешанным с едва-едва заметным цитрусовым благовонием, и эти запахи вызывали сладкую негу где-то внизу живота.

– Засыпай, – пробормотал он…

Проснулась я на кровати одна. Полог был подвязан, из окошка в палату сочился серый дневной свет, а на соседней койке, удобно подложив под спину подушку, читала толстенный роман Тильда. Заметив шевеление рядом, она подняла голову и тихо, то есть почти вполголоса, произнесла:

– Как ты?

– Лучше, чем выгляжу, – соврала я.

– Мажор разбудил утром и сказал, что ты загремела в лазарет. Сегодня я твоя сиделка.

– Спасибо, – слабо улыбнулась.

– Не благодари, – покачала головой подруга. – Когда выздоровеешь, напишешь за меня доклад по истории.

– Вы сговорились, что ли? – Я повернулась на спину, и белый потолок закружился перед глазами. Хотела растереть лицо руками, но вдруг обнаружила на ладони полупрозрачный, отправленный пару часов назад «приветик»:

«Попробуем еще раз?»

От неожиданности поперхнулась воздухом и громко раскашлялась. Уронив на пол книгу, Матильда испуганно соскочила с кровати и бросилась суетиться, словно никогда прежде не ухаживала за больным и считала, будто этот самый больной решил перейти в состояние трупа:

– Что тебе сделать? Воды налить? Подушку поправить? Насыпать в рот порошок от кашля?

– Ага, – уже давясь смехом, просипела я. – Насыпь себе порошок от кашля, в нем есть успокоительное.

– Божечки, ты такая ведьма! – беззлобно огрызнулась подруга.

Через некоторое время в палате появился знахарь. Проверил пульс, посмотрел горло и, уложив на грудную клетку ладонь, послушал дыхание. К сожалению, магия избавляла только от физических травм: заживляла раны, даже сращивала кости, если врачеватель был силен, но банальную простуду приходилось лечить аптекарскими снадобьями. Мне прописали постельный режим, велели пить порошки и пообещали зайти вечером, отсоветовав возвращаться в комнату. Протестовать и не подумала: сил дотащиться до общаги просто не было.

В следующий раз я проснулась, когда за окном начало смеркаться, в палате вновь зажглись лампы. На табурете восседал Бади с учебником по высшей магии.

– Принял пост? – пошутила я.

Он молча отложил книгу, плеснул воды в кружку, подержал между ладоней и передал мне:

– Теплое.

– Умеешь подогревать воду? – заинтересовалась я. – В училище дают курс бытовой магии?

– Молодого бойца, – поправил он.

Стенки кружки оставались холодными, а жидкость оказалась почти горячей, но не настолько, чтобы обжечь язык.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Не за что.

Он уселся обратно на табурет и взялся за учебник.

– Хочешь, чтобы я написала за тебя какой-нибудь доклад? – уточнила я, помня, что мои любимые друзья никогда не творили добро безвозмездно.

– Нет, – пожал он плечами и добавил: – Выздоравливай. Научу греть воду.

Под уютное молчание и успокаивающий шелест страниц учебника по высшей магии меня снова окутал сон. Когда я открыла глаза, за окном совсем стемнело, лампы разгорелись, и в палате было пусто. Флаконы со снадобьями исчезли – на тумбе стоял открытый ларец с завязанными мешочками. Каждый был подписан. Я дотянулась до одного и приблизила к глазам. «От жара», – коротко и ясно пояснил аптекарь несведущим пациентам.

– Как ты себя чувствуешь? – раздалось от дверей.

Илай вошел в палату решительной походкой, в руках он держал подозрительную бутылку и корзинку, прикрытую салфеткой. В воздухе повеяло ароматами мяса и чесночного хлеба.

– Лучше, – отозвалась я, кажется заразившись немногословностью от Бади.

– Целый день проторчал в аптекарском дворе, – чересчур энергично заговорил Форстад. – Знахарь посоветовал порошки. Пришлось ждать, пока приготовят. Сестра сказала, что ты ничего не ела весь день. Я съездил в таверну, привез нормальной еды.

– Сам? – вырвалось у меня.

– Дин точно не вернулся бы до ночи, – усмехнулся Илай, подвинул ларец со снадобьями и начал выставлять на тумбу глиняные горшочки с едой. – Тебе обязательно надо поесть. К слову, ты подумала над тем, о чем я сегодня написал?

Он замолчал. Вопрос повис в воздухе. Мы смотрели друг на друга, как двое чокнутых. Столько шума из-за одного вопроса…

– Ты видела «приветик»? – проговорил Илай через долгую паузу.

– Да.

– И не ответила.

– Пера нет.

– Ясно.

Избегая смотреть на меня, с непроницаемым видом он откупорил бутыль. В кружку полился желтый, как солнце, густой апельсиновый сок. Понятия не имею, каким образом Форстаду удалось разыскать в провинции апельсины, даже в столице их можно найти разве что в дорогих овощных лавках, где обычные люди не отовариваются.

– Я понимаю, тебе нужно подумать, – вдруг резко высказался он, словно уже ожидал ссоры.

– Хорошо, – согласно кивнула я.

– Хорошо… – тихим эхом повторил он.

– Я подумала.

– Уже?!

Согласитесь, о чем здесь размышлять? Глупо сначала умолять вселенную вернуть бывшего парня и вдруг послать его за грань. Я пока еще в своем уме. И вообще, мужчину, готового вместо сиделки дежурить у постели больной девушки, целый день проторчавшего в аптекарском дворе, чтобы купить нужные лечебные порошки, а потом неизвестно где отыскавшего апельсины, нужно немедленно привязывать к ноге, чтобы ни за что не сумел сбежать.

– Два условия, – кивнула я. – Они серьезные, поэтому оцени, готов ли ты пойти на жертвы.

– Всего-то? – ухмыльнулся Илай, точно на другое и не рассчитывал.

– Конечно, нужно придумать больше, но я потом все равно забуду, поэтому всего два, – проворчала я и торжественно объявила: – Во-первых, никаких блондинок в радиусе двадцати шагов.

– Шаги будешь считать? – пошутил он.

– У меня хороший глазомер.

– А брюнетки? – немедленно уточнил он.

– Нет! – категорично ответила я. – Мы переходим ко второму условию: вообще никаких девушек. Даже рыжих.

– Принимается, – согласился Илай. В уголках его губ затаилась улыбка.

– И еще…

– Ты говорила про два условия.

– Условия, а не предупреждения. Так вот предупреждаю: этот раз будет последним.

Илай промолчал. На горле дернулся кадык, словно он вовремя проглотил возражения.

– Потому что, Форстад, клянусь, если ты снова бросишь меня из-за какой-нибудь ерунды, то я тебя прикопаю! – довольно внушительно для человека, от слабости не способного подняться с кровати, пригрозила я.

И знала ведь, что снова засыпать вместе – дурацкая идея! Илай тихонечко устроился на кровати и уткнулся носом мне в плечо. Я лежала, завернувшись в одеяло, и страдала от осознания, что в последний раз ходила в купальню и меняла белье прошлым вечером перед двойным свиданием, превратившимся в коллективную гулянку.

– Не напрягайся, – пробормотал он. – Я