Время перемен. Воплощенные - Наталья Бульба

– Я бы с удовольствием чего-нибудь перекусила, – с преувеличенным оптимизмом начала я, даже сглотнув (как свидетельство проснувшегося аппетита), – но вот эти, – грустный взгляд на охрану, – не разрешат. У них жесткие инструкции.

Леда фыркнула и прикрыла рот ладошкой. Моей выходкой она была явно довольна. Да и Ромио пытался не улыбнуться. А большего мне и не надо было.

– Почему же не разрешат? – опять вклинился в наш разговор ставший вдруг покладистым Танир, хоть его и не спрашивали. – Князь Маркирер предупредил, что мы можем зайти на кухню. И о Тори говорил.

– Ах, – протянула я насмешливо, – князь Маркирер предупредил…

Будь здесь Сашка, уже давно бы получила по шее, но брата не было. Да и пришел мой черед защищать Ромио, путь тот и не просил. Видеть его таким… опустошенным было тяжело.

– Решил спрятаться за ее спину?! – испортил все Лимео. – Только и способен на подлый удар!

– Это он о чем? – сбросила я маску шута. Жестом остановила Тори, которая хотела что-то сказать. Повернулась к ансаиру.

Тот только качнул головой, но на огненного смотрел с еле сдерживаемой яростью. Видно, не только я ощутила это, потому что телохранители тут же передвинулись, отделяя нас от этой парочки.

А Лимео продолжал наступать на проклятого, шипя, как кошка:

– Ты трус. Что ж ты молчишь, скажи ей!

Во взгляде Ромио была горечь, он кривил губы, то ли сдерживая себя, то ли пытаясь найти слова, но… молчал.

– Ромио… – Я еще раз попыталась прояснить ситуацию, но слова застряли у меня в горле, когда он поднял на меня взгляд. Отчаяние, бессилие, немая просьба простить…

Да что же здесь происходит?!

– Я ухожу, – неожиданно произнес он, обращаясь не ко мне – к огненному. – Ты прав, я трус. Я не могу нарушить приказ отца и вызвать тебя на поединок. – И, не дожидаясь ответа, добавил: – Тори, пойдем, накормишь меня.

Охрана расступилась, пропуская двоих, и сомкнулась, как только они вышли за круг. А я все стояла и смотрела им вслед. Ничего не понимая, но чувствуя, как обрывается мое сердце. Я не знала, что стало причиной их стычки, но понимала, что Ромио сдержался только из-за меня. От этого было еще тяжелее.

Я очень хотела знать, от каких новостей он меня сейчас уберег.

Талина

Я ждала его откровений, догадалась практически обо всем, не хватало лишь некоторых деталей. Оказалась я не готова к собственной реакции на них. Не я была виновна в том, что сделала моя прабабка и пыталась повторить сестра, но мне было стыдно. За род нимер. Нам было много дано, но двое из нас не справились с ношей, предпочтя игры с властью.

Это звучало высокопарно, но… они опорочили нашу честь. Я обязана была ее восстановить.

Нелегкое решение. На смену некоей иллюзии стабильности я вновь призывала хаос.

Как я ни крепилась, путь до портального круга дался мне тяжело. От того, чтобы разрыдаться от раздирающих меня чувств, удерживало только присутствие телохранителей, которые следовали за мной.

Черный провал схлопнулся за спиной, отрезая от Жароси, где остались Даша и Лимео. Я не беспокоилась за дочь, видела в глазах Маркирера обещание не причинять им вреда. Он не сказал ни слова, но я была уверена, что правильно оценила его взгляд. Если мне не удастся снять проклятие, он примет это, в надежде, что когда-нибудь я сумею вернуть ему стихию. Сейчас князю достаточно было и моего порыва.

Ему – да, мне – нет. Единственное, что пугало, – я не знала как.

В Самар’Ин я не задержалась. Воины, которые охраняли переход в башне, выглядели невозмутимыми, но были явно удивлены моим неожиданным появлением. Вряд ли они и предполагали, что я тут же вновь покину крепость.

Меня ждал храм, только там я могла найти ответ, который меня интересовал.

– Лери Талина! – Аранар выступил из-за колонны, когда я подошла к лестнице, ведущей в святилище. Оно возвышалось на холме, выступая над вершинами могучих деревьев. Круг перехода находился у его подножия. Казармы воинов, охранявших его, располагались в подземных ярусах.

Появление здесь князя только казалось непредсказуемым. Достаточно вспомнить множество мелких деталей, которым я до этого мгновения не могла найти объяснения.

– Мне остается спросить, откуда ты знаешь о предательстве нимеры?

Я ожидала снисходительной улыбки, но он был серьезен.

– Рассказал отец перед тем, как развоплотиться.

А вот я от возгласа не удержалась:

– Ему была известна правда?

– И он промолчал, – с едва заметной горечью произнес огненный слова, которые у меня прозвучали бы вопросом. – Тоже хотел власти. Быстрой власти.

Я могла бы вздохнуть с облегчением, – не только мой род запятнал себя, – но не сделала этого. Каждый отвечает за своих.

Аранар выбрал странный способ восстановить справедливость, но не мне было осуждать его.

– Ты потому и спас Маркирера?

Аранар чуть смутился:

– У меня не было иного способа узнать его лучше. – И уже с другими интонациями добавил: – Я должен был убедиться, что Маркирер остался таким, каким его помнил отец. Если бы он изменился, я не стал бы помогать.

– Судя по тому, что Эриар не находит себе места, с ним ты своими знаниями не поделился? Или он уже и сам догадался, что за многими действиями проклятого скрываешься именно ты?

Ответа я не дождалась. Князь огненных просто стоял и смотрел на меня.

Что он хотел увидеть? Уверенность, которой не было? Решимость, которая таяла с каждым уходящим в прошлое мгновением? Убежденность в том, что совет примет сделанное мною?

Я могла долго гадать, что скрывалось за внешней холодностью трехипостасного, который переиграл самого Маркирера, и так и не разобраться во множестве возникавших в голове идей. Поэтому поступила проще – улыбнувшись, ступила на первую ступеньку лестницы, которая вела к неизбежности.

Когда я поднялась на последнюю, в душе царило спокойствие.

Как в тот миг, когда Эриар вместо ожидаемого: «Казнить», произнес: «Изгнание».

Как в тот миг, когда открылся портал в другой мир, и сильная рука втолкнула меня в его черноту.

Как в тот миг, когда уже другие руки ласкали меня, шепча: «Я люблю тебя».

Как в тот миг, когда я впервые прижала к себе детей, осознавая, что они – моя слабость и… моя сила.

Воины распахнули створы дверей, отступили, позволяя мне войти. Я вновь нарушала традиции. До меня ни одна не входила сюда в одиночестве.

Белый мрамор, послеполуденное солнце играет искрами на резных колоннах. И тишина, в которой мои шаги звучат набатом. Сто шагов до алтаря, как один. Разве важно, сколько их, если дороги назад нет?!