Огни Аль-Тура. Желанная - Магда Макушева

- Мне бы сначала со всеми прочими разобраться – пробурчала я.

- А что с ними разбираться? – фыркнула бабуля – пусть разбираются сами. И так наворотили дел, довели мою внучку до срыва. Ты так долго хранила в себе хрупкую часть своей натуры, так долго огораживала свое сердце, что неудивительно, что в какой-то момент все это вырвалось наружу и ослабило тебя. Если твой Ролан хочет лететь обратно – пусть летит. Пусть они разбираются со всем происходящим, а ты должна подумать о себе и своем состоянии. Ты сделала уже достаточно, милая. Играла по их правилам, доверяла, подстраивалась, принимала. Сейчас просто поживи для себя – закончи статью, напиши книгу, отдохни, пообщайся с Лилей, погуляй по Эйнару. Твой эйнарец предлагал уехать куда-то, думаю, тебе следует его послушать. И не переживай о своих аль-турах.

- Ты права – я кивнула и глубоко задумалась. Так сильно, что не заметила, как Ролан присел сбоку от меня и приобнял меня рукой.

- Это, видимо, твой Ролан – подала голос проекция.

- Добрых суток, Вера Александровна – сказал муж.

- И тебе не хворать, мальчик – голос моей родственницы стал грозным и предупреждающим – еще раз обидишь мою детку, я прилечу и отлуплю твою аль-турскую задницу. И плевать кто ты там, Советник или Император галактики.

- Я учту – засмеялся мужчина – не волнуйтесь, я сделаю все возможное, чтобы Миле не пришлось больше….нервничать и переживать.

- Ну-ну, сделает он – бабуля буравила его глазами – вас, мужиков, еще воспитывать и воспитывать. А Мила слишком добрая и мягкая, чем вы все бессовестно пользуетесь.

- Баб…- начала я.

- Я все сказала – перебила меня женщина – и запомни все, что я тебе сказала, детка.

- Хорошо – покорно согласилась я.

- И то хлеб – выдохнула бабуля – звони мне при первой необходимости. И родителям пока молчок. Лучше будет, если прилетите к ним на Нум лично, все вместе. Ты и четыре с половиной твоих мужа – она покачала головой – четыре с половиной мужа, надо же, где мои тридцать лет.

Я распрощалась с бабулей и повернулась с Ролану. Он смотрел на меня внимательно, немного прищуриваясь.

- Я не могу дозвониться до Гая или Даяна – сказала я после паузы.

- Даян сейчас беседует с Юваром, а Гай делает вид, что скорбит по Эйдену – сообщил муж.

- Ты принял решение?

- Пока я остаюсь, птичка. Но если ситуация выйдет из-под контроля, придется лететь.

- Как скажешь, Ролан – я положила голову ему на плечо – как долго мне ждать вестей от Совета Аль-Тура?

- Рид должен получить канал для связи. Как только он вернется, мы свяжемся с Советом сами. Эйден прибудет послезавтра, я предлагаю поступить так, как он предложил – улететь в тихое место, на озеро.

- Я не против. Эй, что… – Ролан поцеловал меня в висок, а потом опустился с поцелуями на шею и плечо. Тело сразу отозвалось на эти ласки, вспыхнуло мгновенно от прикосновений мягких губ к коже и рук, которые гладили меня через одежду.

Я повернула голову и посмотрела Ролану в глаза, которые разгорались, как маленькие костры. Его тело повысило температуру и обдало меня жаром, оседающим на позвоночнике.

Муж не давал мне времени на раздумья, а схватил в охапку и понес в дом, в нашу спальню.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы уже не видели и не слышали, ни того, как приземлился аэролет, ни того, как Рид стоит и наблюдает за нами. И тем более не знали, какие мысли гуляют у него в голове. Мысли, которые он был бы рад прогнать подальше, но не мог, да и не хотел. Рид сжимал зубы и думал о том, что рекуперация действительно работает рядом с эйрой, только вот никто не предупреждал, что наблюдать за чужими отношениями, не испытывая эмоций, не получается. К сожалению ли или к счастью, он пока так и не понял.

Планета Эйнар, Эйн

Мила Громова

Через пару часов мы с Роланом вышли из спальни. Рид уже вернулся. Я бросила взгляд на временного мужа и увидела, что он явно плохо себя чувствует. Черты лица стали словно острее, глаза какие-то неживые, потухшие. Рид сидел в гостиной, на коленях у него лежал мяук, а Нани сидел, прислонившись к его боку. Эйнарец что-то читал на браслете, опустив руку в шерсть фурчика, и как-то механически поглаживал его. А зверь, закрыв глаза, довольно похрюкивал.

- Привет – улыбнулась я Риду, присаживаясь рядом, со стороны Нани – ты как?

Почему-то захотелось хоть чем-то помочь, раньше, чем я сообразила, что делаю, моя рука уже лежала на Нани поверх руки Рида. Он удивленно посмотрел на меня, а потом перевернул ладонь и немного сжал мои пальцы. Ролан сел в кресло напротив нас, от его взгляда не укрылись мои манипуляции с рукой, но муж молчал.

Я осознала, что мне не стоит идти на поводу у ревности аль-тура. Я не делаю ничего особенного, не лезу ни в душу Рида, ни в его постель. Я просто хочу, чтобы он не страдал и не чувствовал себя одиноким. И если для этого нужно взять его за руку или обнять, я не вижу в этом ничего плохого. Ролан должен это осознать, так как сам поставил меня в такую ситуацию, привезя на Эйнар. Рид, по крайней мере, вызывает у меня симпатию, как друг, как приятный разумный. Да, я сама была позавчера категорически против любого тактильного контакта с временным мужем. Но ведь мое мнение может поменяться, не так ли?

- Ты готова поговорить с Аль-Туром? – тихо спросил эйнарец.

- Давайте – пожала я плечами – чем быстрее начнем, тем быстрее закончим. Мне нужно посвятить время статье, поэтому с неприятными делами я хочу разобраться как можно скорее.

Рид вздохнул и отпустил мою руку. Настроил связь и через минуту на меня уже смотрели несколько аль-туров. Кажется, я видела их во время своего посещения Соевта.

- Госпожа Громова, добрых суток. Я Советник Ир-Зар – прогрохотал один из мужчин – как вам на Эйнаре?

Он сказал это будто с какой-то издевкой. Будто говоря «мы знаем, что ты сбежала».

- Неплохо, добрых суток, господа – сказала я ровно. Я старалась говорить спокойно, и специально прикусывала щеку изнутри, чтобы сделать лицо грустнее, болезненнее.

- Мы хотели бы официально сообщить вам скорбное известие – мужчина сделал вид, что сопереживает мне – ваш первый муж в результате резонанса, Советник Эйден Ир-Моро, к сожалению, погиб при попытке побега из тюрьмы.