Игры на выживание - Николай Собинин

— Кодла Фашиста еще не вернулась с выезда. Без него на базе останется мало бойцов.

— У тебя со слухом проблемы? Я же русским языком сказал — тройная охрана. Головой отвечаешь!

В голосе Тритона отчетливо лязгнул металл, заставив Барсука нервно сглотнуть.

— Не хоботись, босс, я понял. Тройная так тройная, я прослежу.

— Тогда почему ты все еще здесь??

Подчиненный главмура поспешно исчез за дверью.

— Одна сплошная морока, куда не плюнь.

Тритон повторно уселся на стул напротив Дикаря, пододвинувшись практически в упор, и положил ему на лоб сухую шершавую ладонь. В следующую секунду в череп кваза впился десяток раскаленных стержней, и Дикарь выгнулся от непереносимой боли.

Он снова почувствовал себя маленьким и незначительным перед подавляющей превосходящей силой. Черные щупальца способностей Тритона в мгновение ока принялись проникать в каждый уголок его сознания. Страдая от физической и ментальной боли, Дикарь испытал неподдельный ужас, ощущая, как липкая, неприятная сущность умения главы муров словно нефть заполняет изнутри, поглощая саму его личность. Он пытался сопротивляться, но как мотылек в паучьих сетях лишь напрасно тратил силы. От этого просто нельзя защититься. Дикарь этого не знал, но только у самых сильных ментатов был шанс побороть способности Тритона. У него против лидера Чертей не было и шанса. Однако у сил ментата был небольшой побочный эффект. В то время, пока он подчинял себе личность человека, тот мог заглянуть в его разум. Через прикосновение этих ментальных щупалец, словно по обратной связи, Дикарь ощутил, насколько кошмарным был человек, медленно, но неотвратимо берущий под контроль его сознание. Как в калейдоскопе, он увидел воспоминания Тритона — еще по своей прошлой жизни бывшего социопатом и садистом, маньяком, способным медленно и с наслаждением убивать людей ради собственного удовольствия. Как он скрывался от правосудия в своем родном мире, но был схвачен и приговорен к смертной казни. Как волей случая оказался в Стиксе, подарившем этому хитрому и безжалостному ублюдку новую жизнь. Он почти сразу угодил к мурам, где какое-то время обретался в самых низах человеческого отребья. Но потом этот человек, получив в свое распоряжение мощнейшую и совершенно абсурдную способность захватывать и подчинять себе волю людей, прошелся по головам одной из банд муров, полностью взяв под ее свой контроль, а после превратил «Чертей» в мощный инструмент, заточенный под исполнение собственных целей.

Ему пришлось проделать огромный труд; не всегда все шло гладко, но сейчас его группировка была на пике силы. Он вычистил ее от человеческого мусора, своей способностью вербуя матерых и развитых старожилов Улья, попадавших ему в руки, превратив их в собственную гвардию. Еще несколько месяцев и весь регион будет под контролем Тритона, он сломит сопротивление атомитов, изведет под ноль вечно сующих ему палки в колеса стронгов, а после прижмет к ногтю все окрестные стабы. После этого торговые пути окажутся в подчинении Чертей и начнут приносить баснословную прибыль. Даже такие стабы, как Озерск и Полис, больше не смогут его игнорировать. Он вынудит их сотрудничать, а для Чертей это станет началом новой эпохи. И тогда даже его наниматели из Внешних миров не смогут больше сбрасывать его со счетов.

Сейчас единственной слабостью его личной армии было снабжение. Торговать с мурами не рисковал никто; для поселений местных он был «персоной нон грата». Он слишком зависел от поставок оружия, техники и боеприпасов внешников. И те это прекрасно понимали, вот и давили из него все соки. Но когда план Тритона будет приведен в действие, пресловутая «ресурсная игла» перестанет висеть «дамокловым мечом» над его головой. И вот тогда господам внешникам придется постараться всерьез, чтобы продолжить свою деятельность на подконтрольной ему территории.

Прикоснувшись к мыслям и желаниям своего мучителя, Дикарь, и без того пребывавший в панике от осознания того, что постепенно теряет контроль над собственным телом, страдающий от ужасной фантомной боли, прожигавшей его мозг насквозь, пришел в настоящий ужас. Планы Тритона были поистине наполеоновскими. И если он осуществит собственные замыслы, этот регион Улья превратится в настоящий рассадник муров и внешников, где для обычных иммунных уготована роль бессловесного быдла, сплошным потоком отправляемого на убой. Дикарь считал себя монстром в человеческом обличии, но столкнувшись с настоящим монстром, он осознал, насколько же сильно заблуждался на свой счет.

Однако, словно Кассандра, он тоже ничего не мог поделать с этим знанием. По мере того, как липкая жижа умения Тритона заполняла его разум изнутри, он терял волю к сопротивлению, постепенно утрачивая способность связно мыслить.

У дара мура, несмотря на его невообразимый потенциал и мощь, была масса ограничений и нюансов. Пока подчинение действовало, Тритон был для своих жертв чем-то вроде божественного существа. Ради него они готовы были с легкостью отдать свои жизни, если бы потребовалось. Но большая часть его подчиненных действовала по собственной воле. Промывки мозгов удостаивались лишь немногие. Но даже так он не мог держать людей под своим контролем постоянно — промывка мозгов постепенно слабела, рано или поздно ментальный контроль спадал. И когда это происходило, вариантов было всего два: если иммунный имел ценность — лидер муров повторял процедуру, если же нет — его просто отправляли на «ферму». Поскольку те, кто побывал под действием его дара, прикоснулись к его воспоминаниям, так же как и он к их памяти, — оставлять их без надзора было слишком опасно. Срок действия его способности для всех иммунных был разным чем дольше человек прожил в Улье, чем больше у него даров, тем сложнее было его контролировать. Кроме того, сама промывка была процессом трудоемким и довольно сложным — в процессе оккупации чужого сознания Тритону приходилось пропускать через себя невообразимое количество информации. Океан чужих воспоминаний способен в мгновение ока расплавить мозги любому, если подойти к процессу без должной осмотрительности. Он всерьез пострадал, когда применил свой дар впервые; на реабилитацию ушла куча времени. К тому же до конца восстановиться так и не вышло: часть личности своей самой первой жертвы оставила в нем свой собственный отпечаток навсегда. Впрочем, это было даже к лучшему, ведь после того случая он стал более уравновешенным и осмотрительным. Теперь, когда за его плечами было уже трехзначное количество подчинений, он легко и непринужденно скользил по потоку чужих воспоминаний, не позволяя себе завязнуть в них. К тому же он научился оценивать потенциал своих жертв и сейчас вполне четко осознавал, кто заслуживал повторных «сеансов», а на кого не стоило тратить свои силы и время. К тому же теперь в его распоряжении была Аврора. Она была не только знахарем, но и поразительно сильной нимфой. Ее даром контролировать мужчин и управлять ими было не в пример проще, чем его собственным. Так что в последние месяцы он практически перестал делать повторные «процедуры», ограничиваясь лишь самым первым «сканированием». Все, что ему требовалось потом — тщательно следить за Авророй, остальное она делала сама. Барсук в свое время сделал ему поистине царский подарок, привезя эту девушку в бессознательном состоянии прямиком к нему.