Мемуары госпожи Ремюза - Клара Ремюза

Я считаю невозможным окончить эту главу, ничего не сказав о большом количестве музыкантов, которые также оказали честь своему искусству. Бонапарт особенно любил итальянскую музыку. Затраты, сделанные им для того, чтобы перенести ее во Францию, были очень полезны, хотя в распределении своих милостей он руководствовался собственной фантазией. Например, он всегда отвергал Керубини, потому что этот музыкант, недовольный критикой Бонапарта, тогда еще только генерала, ответил ему несколько резко, что «можно быть искусным на поле брани и ничего не понимать в гармонии». Особенно Бонапарт любил Лесюэра и был рассержен при распределении десятилетних наград тем, что Институт не упомянул этого композитора. Он принимал также в Мальмезоне старого Гретри и относился к нему необыкновенно внимательно.

Гретри, Далейрак, Мегюль, Бертон, Лесюэр, Спонтини и другие были выдающимися композиторами эпохи Империи и получили множество наград за свои произведения.

Так же точно актеры пользовались широким покровительством императора. Все то, что я говорила о писателях, можно применить и к театру. После революции дикция на нашей сцене сделалась естественной. Тальма и мадемуазель Марс особенно хорошо умели соединить искусство и естественность. Непринужденность, соединенная с силой, проявлялась и в танцах. Таким образом, можно признать, что в настоящее время во Франции господствуют красота, изящество и гармония и исчезло все ложное и условное.

Сенатус-консульт от 30 марта – Основание королевств и герцогств – Королева Гортензия

По предложению министра вероисповеданий Порталиса император издал декрет, по которому празднование его именин назначалось на день Успения, 15 августа, годовщину заключения Конкордата. Предписано было также ежегодно праздновать первое воскресенье декабря в память Аустерлица. Тридцатого марта состоялось очень важное заседание Сената, которое дало повод к разного рода размышлениям. Император послал сенаторам сообщение о целом ряде декретов, которые должны были произвести сильное впечатление по всей Европе. Я считаю уместным дать здесь о них подробный отчет и привести, в сокращении, речь архиканцлера Камбасереса. Эта речь может служить новым доказательством того, с какой угодливостью умели облечь благовидными фразами внезапные решения властелина, который держал умы всех в вечном напряжении.

«Господа, – сказал Камбасерес, – в тот момент, когда Франция, в полном единении с нами, утверждала свое счастье и славу, поклявшись повиноваться нашему августейшему государю, вы, при вашей мудрости, предвидели необходимость во всех частях согласовать систему наследственного правительства и укрепить его учреждениями, соответствующими его природе.

Ваши желания отчасти исполнены; они будут исполнены также благодаря различным актам, которые я должен передать вам по повелению его величества. Таким образом, вы примете с благодарностью это новое доказательство его доверия к Сенату и его любви к народам и поспешите, согласно желанию его величества, внести их в ваши протоколы.

Первый из этих актов содержит постановления, которые касаются гражданского состояния императорской фамилии и определяют обязанности принцев и принцесс, входящих в ее состав, по отношению к императору. Вторым актом Венецианская область присоединяется к Итальянскому королевству. Третий акт передает неаполитанский трон принцу Жозефу».

Затем следуют довольно длинные похвалы по адресу этого нового короля и восхваляется сама мера, которая сохраняет за ним титул высшего сановника Империи.

«Четвертый акт содержит передачу герцогств Клевского и Бергского принцу Мюрату. Пятый передает Гастальское княжество принцессе Боргезе и ее супругу. Шестой передает маршалу Бертье Невшательское княжество. Это трогательное доказательство расположения императора к его товарищу по оружию, к его соратнику, столь же храброму, как и просвещенному, не может не вызвать сочувствия со стороны всякого человека с добрым сердцем и просвещенным умом.

Седьмой акт устанавливает в герцогстве Парма и Пьяченца три титула, важное значение которых будет поддерживаться большими суммами, собранными с этих провинций по повелению его величества.

Благодаря этим условиям, заключающимся в декретах, которые относятся к Венецианской области, Неаполитанскому королевству и княжеству Лукке, его величество создал достойные награды для многих из своих подданных, которые оказали большие услуги во время войны или содействовали благу государства, занимая видные места. Эти титулы становятся собственностью тех, кто их получит, и будут передаваться по мужской линии старшему в роду. Эта великая мысль является для Европы доказательством того, как высоко ценит его величество подвиги храбрецов и верность тех, кому поручает важнейшие дела; она представляет блеск, окружающий выдающихся людей, придает им известный авторитет в глазах народа: они могут давать советы и служить примером, чем монарх может иногда с выгодой заменить обычное действие властей. Эти же люди являются вместе с тем и ходатаями за народ перед троном.

Вот на каком базисе император желает основывать великую политическую систему, мысль о которой внушена ему Божественным Провидением, благодаря чему постоянно усиливаются чувства любви и восхищения, которые вы разделяете со всеми французами».

После этой речи были прочитаны некоторые декреты. Вот самые замечательные статьи.

Декретом, устанавливающим гражданское состояние членов императорской семьи, принцам и принцессам запрещалось вступать в брак без разрешения императора. Дети, рожденные от брака, заключенного без его согласия, не пользовались никакими правами, существующими для так называемых морганатических браков.

Развод в императорской фамилии был запрещен; раздельное жительство супругов разрешалось с согласия императора. Опекуны для детей назначались императором. Члены императорской фамилии не имели права усыновлять детей без разрешения императора.

Архиканцлер Империи выполнял при императорской фамилии все обязанности, предписываемые законами гражданским чинам. Устанавливалась должность статс-секретаря императорской фамилии, избираемого из среды министров или Государственного совета.

Был точно установлен церемониал свадеб и рождений.

Архиканцлер должен был получить духовное завещание императора, продиктованное последним статс-секретарю в присутствии двух свидетелей. Это духовное завещание должно было храниться в Сенате.

Император регулировал все, что касалось воспитания принцев и принцесс императорской семьи, назначал и сменял воспитателей. Все принцы, получающие по рождению права наследства, должны были воспитываться вместе во дворце, удаленном от резиденции императора больше чем на двадцать лье. Образование начиналось с семи лет и заканчивалось в шестнадцать; дети лиц, выдающихся своими заслугами, могли, по распоряжению императора, также пользоваться благами этого образования. Если какой-нибудь из принцев вступал по праву наследства на иностранный трон, он должен был посылать в этот дворец своих детей мужского пола, достигших семилетнего возраста.