Палач из Гайд-парка - Энн Перри

– Ему вовсе необязательно быть того же возраста.

Впрочем, они не стали заострять на этом внимания.

– А ты думаешь, он действительно хотел уехать? – усомнилась Шарлотта.

– Ладно, оставим это. Если он мог быть для нее недосягаем, так, может, он стал вдруг очень доступен? Например, ей не было никакого смысла быть свободной раньше, потому что он тоже был несвободен, но внезапно он освободился, так что она приняла меры, чтобы тоже обрести свободу.

– А в этом что-то есть, – согласилась Шарлотта. – Да, это действительно звучит правдоподобно. Но, возможно, это человек, с которым она познакомилась совсем недавно?

– Вполне возможно. И этим человеком мог бы оказаться Барт Митчелл. Брат Мины Уинтроп.

– Мне кажется, Томас подозревает его в чем-то, но не в убийстве.

– А в чем?

– Это имеет отношение к Мине.

– Но какое Мина может иметь отношение к Арледжу?

Шарлотта объяснила то немногое, что знала. Однако Эмили отвергла ее объяснение.

– Это кто-нибудь вроде Лэндона Харлвуда, который недавно овдовел. Он неожиданно стал доступен в том смысле, которого не было раньше. И кроме того, он очень привлекателен, – заметила она живо. – Я бы не осудила никого из женщин, если бы они немного им увлеклись. Могу представить, что та, которой он отдаст предпочтение, весьма легко может потерять равновесие духа.

– И по этой причине обезглавить мужа и отвезти тело в парк… Нет, это довольно серьезная потеря равновесия, – скептически ответила Шарлотта. Но она тоже оживилась, и Эмили это заметила.

– И он точно соответствует всем требованиям, которые мы предъявляем к поклоннику Далси, правда? – Она подалась вперед, облокотившись об узорный железный столик.

– Да, – сказала Шарлотта, с каждой минутой убеждаясь в своей правоте. – Да, он кажется очень подходящим кандидатом на роль любовника. Но им могут быть и другие. Трудность в том, чтобы определить, который из них.

– Зачем? – удивилась Эмили. – Неужели ты не понимаешь, что мы на верном пути?

– Я, конечно, понимаю. Но все же это надо доказать. И потом установить, он ли убил Эйдана Арледжа и знала ли об этом Далси.

– О, – выдохнула Эмили. – Это очень интересно! Но как бы все это узнать? Тем более что Томас, очевидно, не мог бы…

– Он никогда не принимал в расчет Далси, – сказала Шарлотта, закусив губу и опять чувствуя некое угрызение совести.

– Но может быть, она даже не знает, что ее поклонник совершил убийство из-за любви к ней?

Шарлотта, прищурившись, взглянула на сестру.

– Да, очевидно, так, – согласилась Эмили, – она вовсе не настолько наивна. Извини. Что будем делать?

– Мы должны убедиться в этом, – ответила Шарлотта столько же себе, сколько и Эмили. И задумалась на минуту. – Мы должны спровоцировать реакцию, – сказала она наконец.

– Чью? Далси? Но к чему? Она же его не выдаст.

– Нет, не Далси, а его!

– Но мы же не знаем, кто он. Это не обязательно Лэндон Харлвуд. Это может быть также Барт Митчелл или множество других.

– Ну что ж, давай начнем с Барта Митчелла и Лэндона Харлвуда. – Шарлотта прикусила губу. – Хотя должна сказать, я просто ума не приложу, как за это взяться.

Эмили немного подумала, потом просияла улыбкой.

– А я знаю. Очевидно, их связь тайная, и если это имеет хоть какое-то отношение к смерти Эйдана Арледжа, они будут стараться по-прежнему хранить все в тайне еще некоторое время. И обнародуют тайну, создав впечатление, что влюбились друг в друга после того, как она овдовела. И если бы ты или я где-нибудь в обществе встретились с ними, так что встреча выглядела бы совершенно случайной, – она нетерпеливо наклонилась к сестре, – и кто-нибудь сделал замечание с таким видом, будто все знает, тогда бы они очень взволновались, а мы бы сразу определили, кто этот таинственный любовник.

Шарлотта хотела возразить, сказать, что она не может, не способна на такие трюки, но промолчала, вспомнив, какое отчаянное у Томаса положение, что его уволили, а это означает потерю нового дома, и надо будет обо всем рассказать маме, и будет злорадствовать бабушка. Однако прежде всего ее беспокоило, что муж очень тяжело все это переживает.

– Да, – сказала она, хотя не имела ни малейшего представления, как справиться с задачей. – Да, мысль прекрасная, и надо начинать немедленно. Я возьмусь за Барта Митчелла, потому что могу навестить Мину. А ты берись за мистера Харлвуда. – Шарлотта встала. – Не имею представления, как ты его найдешь, но это твое дело.

Быстро обняв Эмили и не желая слышать ее возражений или отговорок, она скользнула во французские двери, прошла в коридор и оказалась на улице.

Не прошло и часа, как Шарлотта подъехала к дому Мины, задолго до того, как здесь побывал Питт. Ее приняли с удовольствием, но и с той простотой, которая появляется после довольно длительных дружеских отношений. В других обстоятельствах она бы почувствовала угрызение совести, что использует доброе участие и щедрое гостеприимство с корыстной целью, но сегодня она могла думать только о суровой необходимости подобного визита.

– Как чудесно видеть вас, миссис Питт, – радостно сказала Мина. – Как ваш новый дом? Вы уже устроились со всеми удобствами?

– Да, спасибо, – ответила Шарлотта и с огромным облегчением увидела за спиной Мины Барта Митчелла. – Дом очень мне нравится. Доброе утро, мистер Митчелл.

– Доброе утро, миссис Питт, – ответил он, нисколько не стараясь скрыть удивление, и сделал шаг, чтобы уйти.

– О, пожалуйста, не уходите из-за меня, – сказала она поспешно. – Я буду очень этим огорчена.

Шарлотта готова была дать себе щелчка за столь преувеличенную театральность. Она глупо ведет себя. Но ведь если он уйдет, значит, визит окончится безрезультатно, а этого допускать нельзя. Всего несколько дней осталось до того, как Питт будет отстранен от ведения дела.

– Ну… я… – Барт еще больше удивился. Такую реакцию с ее стороны он никак не мог предвидеть.

Вдруг Шарлотте в голову взбрела сумасбродная мысль, отчаянная и смешная, но сейчас ей было не до чувства собственного достоинства. Сейчас она могла беспокоиться только о Томасе.

Шарлотта покраснела, чувствуя, что ведет себя как дурочка. Тем не менее она скромно потупила глаза, словно желая скрыть волнующие ее чувства, затем окинула его особенным взглядом, как делали, по ее наблюдениям, очень многие женщины. Эмили тоже не раз пользовалась этим оружием и добивалась сокрушительного успеха. Сама Шарлотта некогда пробовала такой взгляд – еще до замужества, в юности, тем самым выдавая свою неопытность.

Барт, по-видимому, удивлен был еще больше, чем она, таким поведением, но он остался. Более того, даже присел на диван, словно собирался остаться подольше.