Ведьмак из Большого Киева (сборник) - Владимир Васильев

— Да с меня и четверти хватит, — безразлично сказал Койон. — Дело ты, считай, в одиночку провернул.

— Ну, как скажешь, — не стал спорить Геральт.

Гном сноровисто подбил баланс на вышколенном карманном калькуляторе и огласил конечные цифры, включая банковский процент. Геральт, не глядя, подмахнул платежку. После чего инкассаторы погрузили деньги в чемодан и, попрощавшись устами кассира, отбыли.

Два ведьмака дождались, пока полосатый инкассаторский броневичок, припаркованный напротив входа в гостиницу, отвалит и скроется вдали. Когда это произошло, Койон экономным движением задернул плотный тюль, за которым еще недавно прятался.

— Ну, что? В ресторан? Жрать охота.

— Не возражаю, — Геральт наконец-то окончательно расслабился. — Только во второй номер заглянуть надо, вещички забрать. Я с тобой поеду, если не возражаешь.

— Не возражаю.

— Кстати. — Геральт остановился и положил товарищу руку на плечо. — Спасибо, что успел. Быстро, поди, гнать пришлось?

— Быстро, — подтвердил Койон.

Они поднялись двумя этажами выше. Еще только отпирая номер, Геральт вдруг остро ощутил, что внутри кто-то есть. Дав отмашку Койону, Геральт сдернул с бока помповуху и толкнул дверь, а сам спрятался за косяком.

— Геральт! — сдавленно донеслось изнутри.

— Тьфу ты, — раздосадованно сплюнул ведьмак. — Лимон! Ты там один?

— Тише! — нюня перешел на шепот. — Один.

Тем не менее Геральт вошел в номер со всем мыслимыми предосторожностями. Однако Лимон действительно пребывал тут в одиночестве — ни в совмещенной с сортиром ванной, ни в шкафу, ни на балконе никого не оказалось.

— Ты как тут оказался, шахнуш тодд?! Это, между прочим, мой номер!

— Коридорный пустил, — прошептал Лимон. — Еле упросил. Говорите, пожалуйста, тише, я видел на лестнице живых Ганса…

Койон поставил пулемет на предохранитель и опустился в кресло. Но из рук он оружие не выпустил.

— Геральт! — Лимон продолжал шептать — затравленно, заполошно, словно мир вокруг кишел его смертельными врагами. Собственно, совсем недавно так оно и было. — Они меня вот-вот убьют! Я видел, хвосты прекратили за мной приглядывать и убрались, а значит, Ганс выслал киллера! А поскольку я не заплатил, убивать он меня будет медленно и жестоко. Геральт, я вас умоляю, спасите меня! Давайте проберемся этой ночью на завод! У меня нет других шансов спастись, Ганс недавно сказал, что ему надоело ждать…

Губы Лимона дрожали, да и вообще он имел настолько жалкий и потерянный вид, что Геральту стало противно.

— Ну и слизняк, — буркнул Койон из кресла. — Где ты таких находишь, Геральт?

— Я нахожу? — переспросил Геральт с легким возмущением. — Это он за мной таскается с самого утра! Слышь, Лимон, давай проваливай! Твои проблемы, ты их и решай. Мужик ты, в конце концов, или тряпка половая?

— Ради жизни! — взвыл Лимон и снова бухнулся на колени. — Неужели вы начисто лишены милосердия? Я отработаю, отслужу, только спасите!

— По-моему, его проще пристрелить, — покачал головой Койон. — Не отстанет.

— Может быть, вы возьметесь? — нюня переключил внимание на Койона. — Я гляжу, вы тоже ведьмак! Деньги будут, я обещаю, нужно только добыть комплекс и позвонить Шакиру…

— Шакир отберет комплекс и ни хрена тебе не заплатит, — мрачно и не без злорадства сказал Геральт. — Дурак он, что ли, триста двадцать кусков на ветер выбрасывать?

Лимон зло зыркнул на Геральта и снова наладился было упрашивать Койона, но тот остановил его властным жестом руки:

— Хватит, живой! Если тебе отказал Геральт, то с какой стати соглашаться мне? Уходи. Мы не можем тебе помочь.

— Куда же я пойду… — Лимон окончательно упал духом. — Мне идти некуда. Меня везде найдут… Хоть бери и того… вниз головой с балкона.

— У тебя духу не хватит, — Геральт брезгливо искривил губы. — Слизняк. Пошли, Койон.

Все, что оставалось в номере из немногочисленных вещей, Геральт упаковал в рюкзачок. Пристегнул ружье к поясу и вышел в коридор. Койон следовал в шаге позади.

Поясной пулемет — штука довольно громоздкая и малохарактерная для обитателей гостиниц. Поэтому ведьмаки по пути к выходу собрали обильную жатву удивленных взглядов. Внизу Геральт сдал ключ портье, ни словом не обмолвившись о том, что в номере остался потенциальный самоубийца. Если, конечно, Лимон еще находится в номере, а не в кровавой луже на асфальте справа от входа в гостиницу.

Ни Геральт, ни Койон так и не посмотрели вправо, когда вышли. Им это было попросту неинтересно. Джип Койона дожидался хозяина совсем в другой стороне, а судьба винницких слабаков слабо связана с безопасностью города.

Уже сидя за рулем, Койон негромко, с некоторым сомнением в голосе, спросил:

— Может, надо было сказать Лимону, что он уже никому ничего не должен?

Геральт забросил рюкзачок на заднее сиденье и удивленно воззрился на товарища:

— Зачем?

Койон поморщился — было видно, что разговор ему неприятен.

— Да так… Сиганет еще сдуру.

— Сиганет — значит, туда ему и дорога, — отрезал Геральт. — Жизнь любит сильных. И сама выбирает — кому позволить жить, кому нет. А ты почему-то всегда потакал слюнтяям.

Койон загадочно вздохнул и запустил двигатель джипа.

— Позвони Весемиру, — попросил он перед тем, как тронуться. — Скажи, что с Халькдаффом мы в расчете. А то Весемир Ламберта сдернет из Мариуполя, а там довольно сложное дело наметилось.

— Хорошо, — кивнул Геральт и добыл мобильник. — А Ламберту мы поможем! Я, например, совершенно ничем не занят! Вот только перекусим где-нибудь по пути, и в Мариуполь! Не возражаешь?

— Нет.

© март 2003

Москва, Соколиная Гора

Ночь лилась на площадь, густая словно патока. Сразу с нескольких сторон — «дынц-дынц-дынц!» — доносилась музыка. Такое впечатление, что одинаковая. А, возможно, и нет — Геральт не вслушивался в голоса модных нынче медоголосых певичек, кукольно раскрашенных и патологически безмозглых. Спасибо что в такт попадают, да не фальшивят: раньше и такие на сцене встречались. В раннем детстве вирг все уши оттоптал, не иначе.

Площадь была огромна — говорят, самая просторная в Большом Киеве. Говорят, даже не только в Киеве — Европа, мол, тоже по этой части отдыхает. Вполне возможно, Геральт не мог припомнить площадей, превышающих размерами эту.

Вообще-то здесь, в Харькове, ему нравилось. Особенно сейчас, летом. Нет той одуряющей жары, которая свойственна южным районам Большого Киева — Мариуполю, Каховке, Николаеву, Одессе. Ночь шепчет и обволакивает, хоть на палец наматывай. Если бы не иллюминация — мерцали бы звезды, а так их почти не видно. Большинству киевлян они казались редкими и тусклыми искорками в небе, но Геральт видел звезды лучше остальных живых, причем не только глазами.