Капитул Дюны - Фрэнк Герберт

— Время требует быстрых действий.

Беллонда посмотрела на входную дверь обеденного зала.

— Вот и Там. Она пришла позже, чем я ожидала. Интересно, они что, консультировались с Мурбеллой?

Пришла Тамалейн, запыхавшаяся от спешки. Она буквально рухнула в свое синее кресло-собаку, но заметила, что оно стоит на новом месте.

— Шиана сейчас придет. Она показывает запись Мурбелле.

Беллонда обратилась к Тамалейн:

— Она собирается подвергнуть Мурбеллу испытанию Пряностью и созвать Собрание.

— Я не удивлена. — Тамалейн говорила с издавна присущей ей ясностью. — Положение с Досточтимыми Матронами надо разрешить как можно скорее.

Пришла Шиана и заняла висячий стул по левую руку от Одраде. Усевшись, она заговорила:

— Вы видели, как ходит Мурбелла?

Одраде поразилась отрывистости тона, которым был задан это неожиданный вопрос, и сфокусировала свое внимание. Мурбелла идет по кораблю. Она видела ее только сегодня утром. Она красива, и это нельзя отрицать. Для других членов Бене Гессерит, равно Преподобных Матерей и послушниц, она была чем-то экзотическим. Она прибыла в Орден взрослой, прибыла из опасного далека. Она была одной из них. Но привлекали внимание именно ее движения. Ее гомеостаз был более чем нормален.

Мурбелла всегда тщательно выбирала движения. Она исключала всякое лишнее усилие при перемещении от одной точки к другой. Путь наименьшего сопротивления? Именно вид Мурбеллы заставил сейчас вздрогнуть Одраде, и это не укрылось от внимания Шианы. Была ли Мурбелла человеком, который и в жизни всегда выбирает самые легкие пути? Одраде могла прочитать этот вопрос на лицах своих собеседниц.

— Муки Пряности выявят и это, — сказала Тамалейн.

Одраде в упор взглянула на Шиану.

— Ну? — В конце концов это именно она задала вопрос.

— Возможно, это говорит лишь о том, что она никогда не тратит энергию попусту. Но я согласна с Там. Испытание поможет расставить все точки над «i».

— Не совершаем ли мы ужасную ошибку? — усомнилась Беллонда.

Что-то в тоне Беллонды подсказало Одраде, что та произвела суммацию ментата. Она увидела, что я намерена сделать.

— Если ты знаешь лучшие способы, то открой их нам, — сказала Одраде. Или успокойся.

Наступило тяжелое молчание. Одраде одну за другой оглядела своих соратниц, задержав взгляд на Белл.

Любые боги, помогите нам! И я, будучи членом Бене Гессерит, слишком агностик, чтобы творить эту молитву для чего-то большего, чем осуществление всех мыслимых возможностей. Не открывай мои намерения, Белл. Если ты знаешь, чего я хочу и что я сделаю, то ты понимаешь, что все должны увидеть это в свое положенное время.

Беллонда вывела Одраде из раздумий кашлем.

— Мы будем есть или болтать? На нас уже смотрят.

— Может быть, нам стоит еще раз пойти к Сциталю? — спросила Шиана.

Это попытка отвлечь мое внимание?

— Не давайте ему ничего! Это наш резерв. Пусть попотеет!

Одраде внимательно посмотрела на Беллонду. Она просто дымилась от необходимости молчать о решении Одраде. Она избегала встречаться взглядом с Шианой. Ревность! Беллонда ревнует Шиану!

— Я всего-навсего советник, но… — заговорила Тамалейн.

— Прекрати, Там! — огрызнулась Одраде.

— Там и я обсуждали этого гхола, — сказала Беллонда (Айдахо всегда был «этот гхола», когда ей было угодно говорить о нем гадости). — Почему он вообразил, что ему позволено общаться с Шианой на секретном языке?

Она уставила на Шиану тяжелый взгляд.

Одраде видела, что подозрения обоюдны. Она не принимает объяснений. Неужели она отбрасывает эмоциональные переживания Айдахо?

Шиана быстро заговорила:

— Верховная Мать все объяснила!

— Эмоции! — язвительно воскликнула Беллонда. Одраде, к своему удивлению, повысила голос:

— Подавление эмоций — это признак слабости.

Кустистые брови Тамалейн взлетели вверх от крайнего изумления.

В разговор вмешалась Шиана:

— Если он не поддастся, то мы сломаемся.

Прежде чем Беллонда успела ответить, заговорила Одраде:

— Лед можно раздробить или растопить. Ледяные девы уязвимы к единственной форме атаки.

— Я голодна, — произнесла Шиана.

Предложение мира? Никто не ожидал роли миротворца от Мышки.

Тамалейн встала.

— Рыбный суп. Надо поесть рыбы, пока не исчезло наше последнее море. Нам вряд ли хватит хранилищ с нулевой энтропией.

Погруженная в параллельный поток сознания, Одраде едва заметила, что ее соратницы направились к прилавкам кафетерия. Обвиняющие слова Тамалейн напомнили тот второй день инспекционной поездки после решения об уничтожении Великого Моря. Стоя в тот день у окна рядом с Шианой, Одраде следила за полетом чайки на фоне дюн Пустыни. Взмахивая крыльями, птица стремилась к северу; она стала чужой в родных местах, и от этой ностальгической ноты казалась еще прекраснее.

Белые крылья сверкали в лучах рассветного солнца. Видны были мазки черного цвета на передних перьях крыльев и возле глаз. Внезапно чайка сложила крылья и камнем упала вниз. Потом ее подхватил поток восходящего воздуха и птица начала, словно ястреб, парить над дальними домами. Она исчезла из виду, потом появилась снова, неся что-то в клюве. Она съела свою пищу, не прекращая полета.

Морская птица одинока, она адаптируется.

Мы адаптируемся. Мы действительно адаптируемся.

Эта мысль не давала покоя. Ничто не предвещало скорого отдыха. Скорее, их ждали большие потрясения. Одраде чувствовала себя выбитой из привычной колеи. Не только ее возлюбленный Капитул, но и все человечество теряло старые очертания и принимало новые формы. Вероятно, вполне оправданно, что в этой новой вселенной Шиана продолжала скрывать многое от Верховной Матери. А она точно что-то скрывает.

Язвительный голос Беллонды вернул Одраде к окружающей действительности.

— Если ты не хочешь себя обслужить, нам придется о тебе позаботиться. — Беллонда поставила перед Одраде тарелку с аппетитным рыбным супом. Рядом с тарелкой лежал кусок чесночного хлеба.

Когда все попробовали суп, Беллонда отложила ложку и тяжелым взглядом посмотрела на Одраде.

— Уж не хочешь ли ты предложить нам «любить друг друга» или еще какой-нибудь подобный вздор?

— Спасибо вам за то, что вы принесли мне еду, — сказала Одраде.

Шиана проглотила ложку супа с блаженной улыбкой.

— Восхитительно!

Беллонда снова принялась за еду.