Пожнешь бурю - Станислав Гагарин

– Так точно! – отрубил Шапошников.

– Передай: вылетел к установке, попытаюсь лично устранить возможность взрыва в шахте. Пусть докладывают наверх… Надо предупредить и тех, что это был просто несчастный случай. Если не успею…

Будь осторожнее, Юра, – тихо сказал замполит.

Буду, – усмехнулся Макаров.

Его вертолет уже летел к пусковой установке.

Монтажный лаз, через который Джордж Тейлор проник в шахту командного пункта, помог ему добраться почти до самого бункера, который так неожиданно захватил наглотавшийся наркотиков капитан Хукер. Командир эскадрильи был уже на предпоследнем этаже, когда обнаружил, что дальше продвинуться – увы! – не может. В потолке последнего этажа Тейлор нашел вентиляционное отверстие, которое позволяло ему видеть только одну половину командного пункта. Ее занимали пульты и кресло второго номера – им был сегодня Реймонд Барр, командир хорошо рассмотрел его сверху. Заметил он и ноги убитого Генри Хукером первого лейтенанта Уотса. Верхняя половина туловища офицера была вне поля его зрения.

Но больше всего Джорджа разочаровала неуязвимость Хукера: капитан был вне пределов досягаемости. И тот пистолет системы Кольта, сорок пятого калибра, который Тейлор тащил с собой через электронные и механические джунгли шахтного нутра, бессилен что-либо изменить.

Находясь прямо над головами запертых ракетчиков, Джордж Тейлор услышал вдруг, как громко запел Генри Хукер на немецком языке;

– «Сомкнув ряды, подняв высоко знамя, СА идут, чеканя шаг…»

«Бог мой! – мысленно воскликнул Джордж Тейлор. – Так этот кретин еще и нацист…»

Он смотрел вниз, на коротко остриженный затылок Рея Барра, его мальчишеский чубчик – такая стрижка была традиционной у молодых ракетчиков и называлась «морячок», – на тонкую шею, обернутую форменным серо-голубым шарфом, поникшие худые плечи.

«Хукер сломал его», – подумал Тейлор.

Он вспомнил вдруг как читал вместе с товарищами по службе еще на базе Уоррен сочинение Джона Фишера, редактора журнала «Харперс», о житье-бытье ракетчиков. Сам Фишер у них в Уоррене не бывал, он ссылался на сведения по базе Мальстром, созданной вблизи горного хребта Грейт-Фоллс, штат Монтана, где бьет

Джайент-Спринг, самый большой источник в мире, который и дает начало реке Миссури. Журналист сообщал, что в этих заповедных местах, где обитали лоси, черные и бурые медведи, рыси и горные козлы, величественные золотые орлы, люди ВВС США выкопали полторы сотни гигантских колодцев и упрятали в них ракеты «Минитмен» с ядерными боеголовками. А для управления их пуском созданы еще пятнадцать подземелий, в каждом из которых, в отрезанных от всего мира камерах, сидят двое молодых людей. Именно они могут, получив приказ, обрушить на планету атомную погибель… Офицеры располагают водой и пищей, электричеством и книгами для чтения, автономной атмосферой, словом, могут жить и после того, как в реальном мире воцарится хаос. Вопрос – сколько жить – опускался. А дальше шла бредятина, рассчитанная на легковерных американцев, их надо было тут же и успокоить.

Джон Фишер утверждал, что офицеры-ракетчики «не могут коснуться друг друга», будто бы их помещение разделено на две половины бронестеклом, на случай если кто-то один решит начать войну по личной инициативе. «Если, в весьма маловероятном случае, – писал Джон Фишер в «Харперс», – один из операторов сойдет с ума и решит своей волей ввергнуть земной шар в атомный хаос – в некий Армагеддон, он окажется бессилен. Безумец не сможет принудить напарника повернуть ключ и не может убить его, чтобы завладеть вторым ключом».

Этот второй ключ Хукеру не нужен, ибо один человек не в состоянии дотянуться до двух замочных скважин одновременно. Одному действительно ракеты не запустить. Но вот принудить другого маньяк в состоянии, ибо никакого бронестекла, придуманного Фишером, между ними нет.

Заключительные слова Фишера он запомнил особенно хорошо: «Если кнопка будет случайно нажата, исчезнет Москва или Ленинград, Киев… И возникнет война, которая может уничтожить человечество; поэтому возможность трагических случайностей должна быть исключена».

«А как назвать то, что произошло сейчас? – подумал Тейлор. – Разве это случайность?.. Блокировка ракет снята по приказу из Пентагона. Теперь Хукер может заставить Рея повернуть ключ. Устоит ли перед маньяком лейтенант Барр?»

Генри Хукер оборвал песню гитлеровских штурмовиков и крикнул лейтенанту Барру:

– Приготовиться к пуску!

Тот вздрогнул и выпрямился в кресле.

Извините, сэр, – пробормотал он. – Время еще не вышло… Нарушение приказа…

Ты, щенок, хочешь получить пулю в лоб? – спросил капитал Хукер и хрипло рассмеялся. – Сейчас я тебе ее устрою. Приготовиться!

– Есть, сэр! – ответил Барр. он относительно четко отрепетовал команды, которые передал ему Хукер, но в тот момент, когда система была подготовлена, а так и не обнаруженный ими Джордж Тейлор приготовился стрелять, Барр – уже после слов капитана «Внимание… Пуск!» -снял вдруг руку с ключа.

– Не могу! – крикнул он. – Это не по приказу… Ведь его могут еще отменить!

Раздались выстрелы. Пули, выпущенные Хукером из пистолета, пролетели слева и справа от головы лейтенанта Барра, ударились в бетонную степу.

«Рей не выдержит», – подумал Джордж Тейлор, слыша, как, осыпая лейтенанта проклятиями, Хукер готовится повторить комплекс предшествующих пуску действий.

Командир эскадрильи хорошо понимал: для Рея Барра его собственная смерть сейчас куда более конкретна, чем смерть миллионов русских, в которых полетят «Хранители мира». Лейтенант не в состоянии осознать: поворотом ключа он вызывает ответный удар русских, совершает самоубийство. Но ведь это придет в каком-то отдаленном на неизвестную величину времени, а ствол пистолета Хукера направлен ему прямо в лицо, и сейчас вот, в ближайшее мгновение, оттуда вылетит пуля…

– Прости меня, парень, – прошептал майор Тейлор и выстрелил Реймонду Барру в стриженый затылок.

Выстрел разнес голову оператора на куски.

Реакция капитана Хукера была мгновенной. он вскочил с кресла и выпустил четыре пули в сторону вентиляционного отверстия. Три из них пробили легкое перекрытие между этажами шахты и убили Джорджа Тейлора.

Капитан Хукер растерянно, будто просыпаясь от наваждения, смотрел на осевшее в кресле туловище Рей монда Барра с остатками головы на плечах, забрызганную кровью и кусочками мозга пусковую панель.

Вдруг заработал его собственный пульт управления.

Поступил новый шифр-приказ.

Ракетно-ядерный залп переносился на шестьдесят мипут.

Сначала Хукер бессмысленно всматривался в фиксирующее кодограмму устройство, потом до него дошел смысл происходящего, и капитан истерически рассмеялся.

Хохотал Генри Хукер минуты три. Затем смолк. Судорожно икая, поднял пистолет, посмотрел на него, подмигнул завораживающему отверстию, отвел взгляд в сторону, противоположную той, где сидел обезглавленный Барр, сунул ствол между зубами и резко, будто боясь, что раздумает, нажал на спуск.