Ужас в музее - Говард Филлипс Лавкрафт

27 апреля

Наконец-то сбудутся мои мечты! Не знаю, придется ли мне отдать взамен свою жизнь, душу или тело, но я войду в запретные врата! Расшифровка иероглифов на рисунке продвигалась медленно, но сегодня днем я напал на окончательный ключ к разгадке. К вечеру я знал смысл таинственных знаков — и существует один-единственный способ применить обретенное знание к сущностям, населяющим особняк.

Где-то под домом погребено древнее, забвенное Существо, которое покажет мне врата и подскажет все необходимые знаки и слова, давно утраченные. Я и близко не представляю, сколько времени Оно пролежало там, забытое всеми, кроме тех, кто воздвиг кромлех на холме, и тех, кто впоследствии отыскал это место и построил здесь дом. Вне всяких сомнений, именно поиски этого Существа привели Хендрика Ван дер Хейла в Новые Нидерланды[99] в 1638 году. Жителям Земли Оно неизвестно — лишь немногие, потрясенные страхом люди, нашедшие или унаследовавшие ключ к тайне, говорили о Нем боязливым шепотом. До сих пор никто из смертных даже мельком не видел Его — если только бесследно исчезнувшие колдуны, в прошлом жившие здесь, не продвинулись в своих изысканиях дальше, чем принято считать.

Постигнув смысл иероглифов, я овладел Семью Утраченными Знаками Ужаса и познал леденящие душу непроизносимые Слова Страха. Мне остается лишь прочитать заклинание, которое преобразит Забвенного, являющегося Стражем Древних Врат. Я премного дивлюсь заклинанию — оно состоит из странных, крайне неблагозвучных гортанных и жутковатых шипящих звуков, каких я не встречал ни в одном известном мне языке — даже в самых страшных главах «Livre d'Eibon». Поднявшись на холм на закате, я попробовал произнести заклинание вслух, но ответом мне служили лишь приглушенный зловещий рокот далеко за горизонтом да легкое облачко тончайшей пыли, которое корчилось и кружилось в воздухе, точно богомерзкое живое существо. Возможно, я неверно произношу незнакомые слоги, а возможно, великое преобразование может произойти только в Вальпургиеву ночь — во время ужасного шабаша, для которого, несомненно, меня и удерживают здесь обитающие в доме Силы.

Сегодня утром испытал необъяснимый приступ страха. На мгновение мне показалось, будто я вспомнил, где встречал прежде фамилию Слейт, не дающую мне покоя, и перспектива вспомнить все с полной ясностью привела меня в неописуемый ужас.

28 апреля

Сегодня над менгирами на холме периодически сгущались зловещие темные облака. Я уже несколько раз прежде замечал такие, но теперь в их очертаниях и перемещениях угадывается некий смысл. Они имеют причудливую змеевидную форму и до странности похожи на ужасных призраков, обитающих в доме. Облака кружат над доисторическим кромлехом, описывают круг за кругом, словно живые существа, обладающие злой волей и преследующие некую цель. Я готов поклясться, что они издают невнятные глухие звуки, похожие на раздраженное ворчание. Примерно через четверть часа они медленно уплывают прочь, неизменно в восточном направлении, точно подразделения беспорядочно отступающего батальона. Неужели это и есть силы тьмы, известные еще царю Соломону в глубокой древности, — гигантские черные существа, имя которым легион и от поступи которых содрогается земная твердь?

Репетировал заклинание, призванное преобразовать Безымянное Существо, но даже когда я чуть слышно шепчу диковинные слоги, меня охватывает безотчетный страх. Проанализировав все имеющиеся в моем распоряжении данные, я пришел к выводу, что единственный путь к Нему лежит через запертое подвальное помещение. Оно явно построено с некой богопротивной целью, и там наверняка скрыт потайной ход, ведущий к Древнейшему Логову. Лишь безумец в больном своем воображении в силах представить, что за стражи обитают там с незапамятных времен, из века в век оставаясь в добром здравии благодаря обильному питанию неизвестной пищей. Колдуны из рода Ван дер Хейлов, призывавшие стражей из земных недр, общались с ними весьма и весьма тесно, о чем свидетельствуют ужасные портреты в гостиной и жуткие истории, связанные с этим особняком.

Сильнее всего меня тревожит ограниченность действия заклинания. Оно вызывает Безымянного, но не дает власти над Ним. Разумеется, есть общепринятые знаки и жесты, но подействуют ли они в случае с подобным Существом, еще неизвестно. И все же возможная награда достаточно велика, чтобы оправдать любой риск, — вдобавок я при всем желании уже не смог бы пойти на попятный, ибо некая неведомая сила неумолимо подгоняет меня вперед.

Обнаружил еще одно препятствие. Чтобы проникнуть в запертое подвальное помещение, необходимо найти ключ от него. Столь прочный замок не взломать никакими усилиями. Вне всяких сомнений, ключ находится где-то в доме, но до Вальпургиевой ночи осталось совсем мало времени. Нужно искать усердно и тщательно. Чтобы отомкнуть железную дверь, мне потребуется собрать все свое мужество — ибо кто знает, какие ужасы таятся за ней?

Позже вечером

Последние день-два я обходил подвал стороной, но сегодня вечером снова спустился в жуткое подземелье. Поначалу все было тихо, но уже через пять минут за железной дверью опять раздались глухие шаги и угрожающее ворчанье — на сей раз они звучали громче и страшнее, чем во всех предыдущих случаях. И еще я услышал тяжелый шорох, производимый некой чудовищной ползучей тварью, которая теперь двигалась быстрее, с лихорадочным напряжением, словно пытаясь пробиться ко мне сквозь разделяющую нас преграду.

Шаги учащались, становились все громче и жутче, а потом до меня донесся леденящий кровь непонятный рокот, какой я слышал во время второго посещения подвала, — гулкий рокот, похожий на эхо далеких громовых раскатов. Однако сейчас он звучал стократ громче, и в нем явственно слышались новые, зловещие нотки. Наиболее удачным мне представляется сравнение с ревом какого-нибудь страшного монстра мезозойской эры, когда по земле бродили первобытные ужасы и обитавшие в Валузии[100] змеелюди закладывали основы черной магии. Такому вот реву — только усиленному до оглушительной мощи, неподвластной глотке ни одного известного животного, — был подобен сей жуткий рокот.

29 апреля

Ключ от железной двери найден. Я обнаружил его сегодня около полудня в запертой комнатке — он лежал под кучей разного хлама в ящике старинного письменного стола, спрятанный там явно наспех. Ключ был завернут в истлевшую газету от 31 октября 1872 года, под которой оказалась еще одна обертка — из высушенной кожи (очевидно, шкурки какой-то рептилии неизвестного вида), сплошь исписанной на вульгарной латыни неразборчивым почерком, знакомым мне по найденным в доме дневникам. Как я и предполагал, замок и ключ значительно древнее железной двери и кирпичных стен запертого подвального отсека. Старый Клаэс Ван дер Хейл приготовил их для какого-то дела, которое предстояло сотворить ему или его потомкам; а за сколько веков или тысячелетий до рождения самого Клаэса они изготовлены — трудно сказать. Разобрав латинский текст, я задрожал всем телом, охваченный новым приступом неизъяснимого ужаса.