Танец судьбы - Люсинда Райли

— Очень интересно. Возможно, однажды ты расскажешь Авроре все, что знаешь о ее прошлом. — Они остановились в темном холле, и Ханс поморщился. — Запах сырости, — констатировал он. — Этот дом пустует уже долгие годы.

— Я знаю, что Лили жила здесь с матерью после того, что случилось с ней в Ирландии, — сообщила Грания, стараясь сопоставить известные факты. — Когда умер Лоуренс Лайл, этот дом унаследовал Себастьян Лайл, его брат и отец Лили.

— Да, но Александр, Лили и Аврора не останавливались здесь, когда приезжали в Лондон. У Александра был прекрасный дом чуть ближе к центру, в Кенсингтоне. Хотя, конечно, не такой огромный, должен признать, но гораздо более уютный, — заметил Ханс.

— Какая большая комната! — восхитилась Аврора, когда они вошли в изящно обставленную гостиную, а Ханс открыл ставни.

— Это точно, юная леди, — согласился он, — но мне кажется, что, как и в случае с Дануорли-Хаусом, нужно вложить в этот дом немалые средства, чтобы вернуть ему былое великолепие.

Грания переходила из комнаты в комнату вслед за Хансом и Авророй и думала о том, что этот дом кажется законсервированным, словно редкая реликвия, дошедшая из другой эпохи. Аврора с удовольствием забавлялась, дергая за шнурки для вызова прислуги и прислушиваясь к тихому звону колокольчика на кухне.

— Моя прабабушка Мэри была одной из слуг, которых вызывали этим звоном, — заметила Грания, когда они спускались вниз.

Когда они вернулись в холл, Ханс с недовольной гримасой произнес:

— Аврора, мне кажется, в качестве лондонской резиденции тебе лучше подойдет дом отца. — Как в истинном швейцарце, в нем говорила любовь к порядку и чистоте. — А этот особняк можно продать.

— Нет, дядя Ханс, мне здесь нравится. — Девочка, кружась, вернулась в гостиную и указала на какой-то предмет, стоящий на столе. — Что это такое?

— А это, моя дорогая Аврора, очень старый граммофон. — Ханс и Грания улыбнулись друг другу. — Мы, люди из прошлого, когда-то слушали на нем музыку.

Аврора бросила взгляд на запылившуюся виниловую пластинку, стоящую в граммофоне.

— «Лебединое озеро»! Смотри, Грания, это же «Лебединое озеро»! Может, когда-то моя бабушка Анна слушала ее тут в последний раз. Дядя Ханс, она была знаменитой балериной!

— Возможно, так и было. Что ж, я думаю, мы увидели все, что могли, — произнес адвокат и направился к выходу. — Я уверен, нашлось бы немало желающих купить этот дом. Его можно переоборудовать и превратить в три или четыре квартиры. К тому же он расположен в престижном районе. Мы могли бы выручить за него не один миллион.

— Дядя Ханс, а если мне захочется жить здесь с семьей, когда я поступлю в балетную школу, дорого ли будет немного привести его в порядок?

— Да, моя милая Аврора, очень дорого, — подтвердил он.

Девочка смотрела на крестного, скрестив на груди руки.

— А у меня достаточно денег, чтобы сделать его пригодным для жизни?

— Вполне, — сказал Ханс, — но я бы тебе этого не советовал. Особенно если учесть, что у тебя есть отличный дом в Кенсингтоне всего в нескольких милях отсюда.

— Нет. Я хочу жить здесь. — Они стояли на крыльце, пока Ханс запирал дверь. Аврора повернулась к Грании: — А ты, мамочка? Ведь тебе тоже придется здесь жить.

— Аврора, это красивый старый дом, и я буду с удовольствием жить здесь с тобой. Но, как говорит дядя Ханс, продать его было бы более разумно.

— Нет, — решительно возразила Аврора. — Я хочу оставить его.

Заперев Кэдоган-Хаус, они сели в такси и вернулись в отель. За чаем с пирожными Аврора попросила Ханса сделать необходимые приготовления для ремонта особняка.

— Пока здесь будут идти работы, мы могли бы пожить в папином доме в Кенсингтоне. Так ведь, Грания?

— Если ты уверена в этом, то я согласна. — У Грании зазвонил мобильный телефон. — Извини. — Она вышла из зала ресторана в лобби, чтобы поговорить без свидетелей.

— Привет, детка. Как дела? Ты уже видела дом?

— Да, он очень большой и красивый. Но чтобы там жить, нужно провести ремонт. И все же Аврора решила, что поселится именно тут.

— А как вчера прошел экзамен в школе Королевского балета?

— Аврора сказала, отлично, но результаты мы узнаем примерно через неделю.

— А как ты, дорогая?

— Все хорошо, Мэтт. Я скучаю по тебе. — Грания все еще через силу произносила ласковые слова, но с каждым разом у нее получалось все лучше.

— И я, дорогая. Еще несколько дней, и мы будем вместе.

— Мэтт, ты уверен, что хочешь этого?

— Абсолютно. Честно говоря, мне не терпится уехать из Нью-Йорка и начать новую жизнь с двумя моими девочками. Обними за меня Аврору.

— Хорошо.

— Грания, еще я хотел...

—Да?

— Ты ведь не собираешься в последний момент нарушить все наши договоренности? Вдруг я, бросив здесь все, приеду в Лондон, а через три месяца, когда моя виза закончится, узнаю, что ты передумала выходить за меня замуж. Мне этого совсем не хочется.

— Нет, Мэтг, я не передумаю, — пообещала Грания. — У меня ведь не будет выбора, иначе тебя вышлют из страны.

— Именно так. Мне хочется быть уверенным, что на этот раз ты не найдешь никаких отговорок. Я люблю тебя, детка, и очень скоро мы все будем вместе.

— Я тоже люблю тебя, Мэтт. — Грания с улыбкой убрала телефон в сумочку и вернулась в холл отеля.

Потребовался целый год, который они провели в разъездах между Нью-Йорком и Ирландией, чтобы придумать наилучший способ, как воссоединиться и начать новую жизнь вместе. Решение было принято, когда Аврора объявила о желании поступить в школу Королевского балета, расположенную в Ричмонд-Парке — одном из ближайших пригородов Лондона, утопающем в зелени.

Три месяца назад состоялась выставка Грании. Она прошла с большим успехом, и Грания тоже стала все больше времени проводить в Лондоне. Оставалось только найти место преподавателя психологии для Мэтта — и он получил его три недели назад в Кингс-колледже. У Мэтта и Авроры в их учебных заведениях будут длинные каникулы, и они смогут проводить их в Дануорли, наслаждаясь жизнью в замечательном особняке после реконструкции. У Грании будет возможность поработать в студии, а Аврора сможет провести время с новой семьей и своими обожаемыми животными.

Грания понимала, на какие жертвы идет Мэтт, уезжая из Нью-Йорка. Но он сам сказал, что Лондон, возможно, для них идеальный компромисс: и он, и она родом из других мест и, оказавшись на нейтральной территории, начнут новую жизнь вместе.

— Я только что говорила дяде Хансу, что, мне кажется, нам следует продать папин дом в Кенсингтоне, когда закончится ремонт в Кэдоган-Хаусе. Так мы компенсируем расходы, — сказала Аврора.