Инструкция к человеку - Ева Чурсина

class="p1">Ей вспоминалось, как он приехал к ней неожиданно, вечером не предупреждая, просто мимо проезжая заскочил выпить чай. В нем было ребячество такое теплое живое, им было так хорошо вдвоем, а потом неожиданно он открыл крышку старого фортепиано и заиграл знакомую композицию Бетховена «Лунную сонату» наизусть, так точно и артистически красиво, было изумительно его слушать, если бы к тому же был лучше настроен инструмент, это было немного заметно, но он играл и музыка узнаваемо звучала. У него было обыкновенное музыкальное образование, которые многие получили с детства, но при этом была великолепная память, она не раз эти свойством восхищалась как чудом. Он наизусть читал длинные стихи, а в этот вечер еще и играл разные музыкальные произведения, оставляя неизгладимые впечатления.

Вспомнился телефонный разговор случившийся между ними почти в самом начале их общения. На вопрос «когда он приедет в следующий раз?» он сказал жестким тоном, что «Сам не знает». И это обидело её, даже задело за живое, и она высказала ему «Что он не смеет с ней так себя вести, что она никакая-нибудь коробка от обуви, которую можно достать и убрать подальше в шкаф…и эта фраза, взявшаяся не откуда рассмеши её, и они вдвоем засмеялись, вместо того чтобы поссориться. И так было не раз. Разговор заходил на острые грани, но поругаться или обидеться не получалось.

«Не заставляй меня оправдываться. Никогда не стыди меня…»— как-то раз он сказал ей и произнес это так легко, нежным тоном, даже любя.

«Ты обнаглел»— фраза, которую произносила она, улыбаясь лукавой улыбкой, если его действия были неприлично навязчивыми, ему нравилось, и его глаза загорались. «Я пошутила»— оправдывалась она, если её выражения или действия были слишком развязанными, добавляя «Больше не буду!» и каждый раз повторяла, как специально. Такие мелочи, слова, фразы, как пороли, которые знали только двое, теперь с особенной нежностью вспоминались.

Однажды она прикрикнула на него. Он так же заехал на несколько минут, а потом уходя в прихожей торопливо застегивая куртку, увлекся своими делами и так заторопился, что не обращая внимания на неё рядом, когда она ждала привычного поцелуя на прощания, когда он уже такими же спешащими движениями открыл дверь и почти ушел, она резким командным тоном жестко произнесла «Стоять!» и это на него сработала мгновенно, прямо на подсознание. Он буквально замер. Видимо такими командами мало кто осмеливался на него кричать, но ему это даже понравилось.

Один раз выходя он встретился с молодым человеком, который спускался в эту минуту по лестнице, и узнал его. «Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич» произнес парень. Здравствуй. И парень быстрее зашагал, пока Дима наоборот замедлил прощание в дверях, чтобы не продолжать неожиданную беседу. Всё-таки директор престижного бизнеса, владелец известной торговой марки, которая у всех не раз была на устах, а для неё котик ласковый Димочка, она не всегда это замечала.

И снова она вспоминала, проводя вечера с ним, мысленно и бесконечно. Всё это не правильно. Ехать путешествовать с одним, вспоминая другого. Если бы был способ не думать о нем, но о как это сделать она не знала. Ей наоборот казалось, что Алекс это способ исцеления от нереализованных чувств любви, которой не случилось ранее. Она была рада, что появилась возможность с новым человеком окунуться в другую стихию, обрести счастье на волшебных чудесных берегах, найти и обрести женское счастье, создать семью. Даже думать об этом не хотелось теперь, когда со временем стало ясно, что возможность счастья испаряется, а воспоминания настигают с каждым днем всё сильней.

В любое свободное мысленное пространство заполнялось мыслями о нем, о Димочке, каждый день, каждый раз, когда она в машине ехала на работу, она вспоминала его. Его слова повторял её внутренний голос, как заученные, и каждый раз она не знала, как надо поступать, что надо делать, чувствуя беспомощность. Димочка был внутренне настолько сильней, что проезжал по ней танком, уцелеть было невозможно, такой крепкой была привязанность. Алекс же наоборот, наивное дитя, который в любой момент отказа способен лишь расплакаться. Как можно было заменить или возместить чем-то крошечным нечто огромное. Хуже всего было то, что она не могла во всех этих воспоминаниях, и терзающих её чувствах признаться. Не мела право!

Когда то между ними был такой разговор. Как то вечером, у неё дома, случайно, вот так же когда он приехал и атмосфера располагала к откровениям, он приобняв её нежно, сидя на диване, как другу начал рассказывать, что она не знает, какой из него на самом деле плохой муж. И что она даже не представляет, каким он бывает грубым, жестоким с другими, и он не хочет нечаянно причинить боль и ей. И что он прекрасно понимает, что женщины счастливы, когда выходят замуж, и надеялся, что она не такая как все, и ей самодостаточной, успешной этого не надо. На что она естественно возразила. Замуж хотела и она. И весь этот разговор был лишь с одной целью, чтобы она не то что бы не мечтала, но даже и не надеялась и она это прекрасно поняла.

Тут нечего было и понимать, женатый мужчина, который никогда не примет шаг, чтобы изменить своё положение, какой бы расчудесной она не была. Этого не случится и она хорошо понимает. Но и продолжать не будет. Ей это тоже не нужно. И с той минуты, когда надежды у неё не стало, она начала планировать прервать их отношения. И сразу ему об этом сказала.

Почему-то, его реакция на разрыв между ними была неожиданная, что он станет уговаривать не расставаться, а продолжать получать редкое наслаждение от общения. Тогда она не понимала, что значат его слова. И начинались эти эмоциональные качели. То решение расстаться, то сжавшееся от удушья сердце вновь стремилось на встречу к нему, то снова отталкивалось, туда-сюда.

От этого раскачивания душевного равновесия возникали бесконечные переживания, глубиной в бездну. Всё было просто, до обыкновения ясно и понятно, но тем самым внутренняя потребность изменить и преодолеть то, что так мешало и не устраивало, отдаляя от желаемого счастья. Вызов самой себе- «Забудь и всё!» Но от чего то такое простое логичное действие, вот как назло не получалось. И он сам этого не хотел. Иначе, зачем он продолжал с ней общение, получив навсегда отказ от продолжения взаимоотношений. Согласился быть другом.

Это надо подумать, самое невероятное, что может быть, когда встречаются двое, расстаются и вежливо предлагают друг другу «остаться друзьями?». Самое невозможное, любой