Отстойник - Сергей Чичин

— А я думал, этим следствие занимается. — Мик уже откровенно потешался.

— Следствие и занимается, а адвокат наблюдает, чтоб лишнего не навесили! Чего я тебя учу, с тобой уже все бесплатные адвокаты пообщались и разбежались!

— То есть у вас столько различных структур суетится вокруг простого и обыденного, как восход солнца, события, не умея его исправить, но норовя как-то исказить его суть и мешая друг другу сделать это в свою пользу?

Эльф в корень зрит, видимо, благодаря разрезу глаз. Чарли осмыслил такую трактовку нашей системы отправления законности, да и нахмурился, всем своим существом чувствуя глубокое увязание. Надо его спасать, а то до конца жизни не тронемся.

— Скажем проще, у нас есть очень разные слои общества, и в каждом принято что-то, что для других неприемлемо. Злодеям злодеево, героям героево.

— А убивать нельзя. — Эх, если Чарли чему и учится, то как-то очень неявно. — В этой связи хочу тебя спросить, Мейсон, уверен ли ты, что все здесь произошедшее было необходимо? Что нельзя было как-то иначе? Ты ж ведь учти, перед иностранцами позоришь, они ж не будут разбирать, что ты неотесанный канадец, так и напишут в газетах, что, мол, очередной акт проамериканской агрессии.

— Э… в газетах?

— Ну там или ноту протеста пришлют. Ты чего думаешь, я тебя ото всего прикрыть могу? На меня шеф до сих пор волком смотрит, когда припоминает ту историю с маньяком, хотя мы ее и старались замять, как могли. Но там хоть маньяк, да и наших кругом полно было, чтобы засвидетельствовать своевременность применения оружия, а тут свои!

— Вот те на. Это кому они свои?

— Да вот мне же и свои! — Чарли истово поколотил себя кулаком в нашивки, оставшиеся на форме. Былой владелец спорол только фамилию, а остальное осталось, хотя и мало что мне сказало. С рукава смотрел характерный логотип — белый профиль горной птицы на черном поле. Не припомню таких своих. — Сто первая воздушно-десантная! Эти ребята в Ираке свою кровь проливают за нашу свободу!

Тут даже фон Хендман озадачился и не стал смеяться. Наверное, пытается установить параллели между тем, где Ирак, и свободой Чарли. Внешняя политика — наше слабое место, раз и навсегда ее не зазубришь: все время новые угрозы свободе отыскиваются.

— Если тебя это утешит, я его пальцем не тронул. Он сам себя подстрелил — видимо, в порядке защиты твоей свободы и прочей демократии.

— Это не повод для ерничания, Мейсон! Человек погиб, исполняя свой гражданский долг!

— Гражданский долг?.. Это как супружеский?

— Он же солдат, если ты не заметил! Солдаты просто так не оказываются абы где!

— Боюсь, что оказываются, — скромно встрял эльф. — Я не очень хорошо был знаком с этой командой… они относились ко мне с предрассудками, свойственными вашему виду. Но я имею представление о том, как проводится рекрутинг. Немалое количество военнослужащих с большой готовностью соглашается на смену контракта — кто из любопытства, а кто и из меркантильных соображений.

Чарли окончательно поник главою. То, что показалось ему достаточно ровной почвой, на которой можно закрепиться посреди здешней фантасмагоричной катавасии, из-под ног упорхнуло не задерживаясь. Сказал бы, что жалко парня, да вот не жалко же. Впредь будет рождаться не здесь. Сидел бы себе сейчас в кабинете с мягкими стенами, писал цветными фломастерами четвертую версию объяснительной записки о произошедшем в моем доме. Может, еще пару слов со своего календаря выучил бы, а то ведь недолго и показаться образованным спецслужбистам доппельгангером, наскоро принявшим форму офицера полиции, но сохранившим мозговой ресурс среднеразвитой рептилии.

— Может, полетим уже? — Айрин притомилась глядеть в горизонт. И то сказать, ввиду туманов он скучен. В самом деле, пора бы уже и двинуть, пока она не начала устранять причины задержки, вырезая нам языки. А мне еще и мозг, а то я неоправданно много времени уделяю обзорам его деятельности.

— Залезай, — предложил Мик Чарли. — Либо, если не хочешь, не залезай, а оставайся тут дожидаться Эла. С нами тебе, конечно, не очень комфортно будет, так мы же не звери, чтоб навязываться.

— Заодно присмотришь за Йоргеном.

— За кем?

— Ах, ты ж все проспал в своей галерее. Мик приручил яйцо динозавра, за ним глаз да глаз нужен — круглое, того гляди укатится.

— Кстати, яйцо! Мейсон, ты почти молодец: мы бы его непременно забыли.

— Оставь его. Вымрет же под огромным щедрым солнцем.

— Зря его утаскивал, что ли, с риском для жизни?

— Все, что ты когда-либо делал, описывается именно этой фразой.

Клац. Какой нехороший «клац», знакомый до боли. Это Айрин взяла с пола первый попавшийся автомат и дернула затвор.

— Либо все тут оставайтесь, либо влезайте уже и заткнитесь. Все. Наглухо. Ясно?!

Чего ж неясного. Мы с Миком аж плечами сшиблись в попытке поскорее попасть в салон. Трудно скоординироваться, сохраняя радиомолчание.

Джаспер нацепил свои наушники, как будто что-то надеялся в них услышать, пощелкал тумблерами и, оглянувшись на нас, запустил винт. Это стронуло Чарли с места — он решил, что с людьми-то проблем не оберешься, а яйцо динозавра его и вовсе укатает, так что влез к честной компании и первым делом пристегнулся ближайшим ремнем. Интересно, а если бы Чарли был прав во всем, в его обществе никого бы не убивали и все пристегивались — куда бы это завело? Пришлось бы такой мир спасать совокупными усилиями пяти Камертонов? А если да — то, собственно, зачем?

— Лететь недалеко, — предупредил пилот, оборотив к нам усы, покуда винт разгонялся. — Очень прошу вниз не стрелять и не прыгать. — Он одарил персональным осуждающим взором эксцентричного Мика. Тот как раз влезал в свою «гавайку», через что выглядел способным еще и не на такое. — Там часто всякое бегает, и внизу, и вообще по сторонам, так я умоляю, не связывайтесь! Вы, конечно, о себе много думаете, только птичка не новая, а они тут разные бывают, иные чихом способны мотор вырубить.

— Не чихом и не вырубить, но действительно бывают опасные существа, — подтвердил Фирзаил. — Присоединяюсь к пожеланию Джаспера. Мы поднимемся высоко, так что скорее всего никого не увидим, но бывают исключения.

— Как Большой Рогач?

— Да, вроде него.

— А какой он высоты?

— Сложно сказать, до сих пор ставки принимаются. Определенно он имеет конечную высоту, но измерять ее в наших единицах счисления наивно и неразумно.

— А в потолок на верхний ярус не упирается? — На всякий случай я отобрал у Айрин ее автомат. Теперь можно и перевести дух.

— Потолка нет. По сути, ярусы Отстойника только очень условно считаются верхними и нижними. Вход на один повыше, на другой пониже, но и только, а так каждый ярус имеет околобесконечную протяженность в любом измерении.

— Я поднимаюсь, — выкрикнул Джаспер уже надсадно, перекрикивая набравший мощь гул, и отвернулся к штурвалу. Вот и славненько. Жаль, конечно, что не отвезут описать круг почета вокруг этого самого Рогача, а если и отвезут, то стрельнуть по нему запретили… Ну да ладно, будет день — будет пища, а также настроение, хорошая экипировка и пустячный повод, и я сюда еще загляну. А может, и ничего из этого не будет, включая день, но тогда и суетиться незачем.