Башня у моря - Сьюзан Ховач

– Нет-нет, думаю, что понимаю! У меня, видишь ли, тоже бывали случаи безрассудной страсти, и довольно мучительные, но рано или поздно я приходила в себя. Нужно проявлять терпение и ждать, когда они умрут естественной смертью.

– Я впервые увидела Драммонда четыре года назад, – сказала я. – Если это безрассудная страсть, то разве не должна она была бы уже давно умереть?

– Она длится так долго, потому что ты редко его видишь. Близкое знакомство рождает презрение. Если бы ты видела его каждый день, то скоро стала бы спрашивать себя: да чего же я в нем нашла? Сара…

– Да?

– Он знает о твоих чувствах?

Я ответила молчанием.

– Силы небесные, Сара, не могла же ты в здравом уме намекнуть ему…

– В этом не было нужды, – прошептала я. – Он всегда знал, как и я.

– Как такое возможно?! Ты драматизируешь ситуацию, делаешь из нее романтическую историю.

– Я ничего не могу с собой поделать, если так оно и есть, – выдавила я и вдруг поняла, что плачу.

– Ну-ну… извини. – Голос Маргарет звучал встревоженно и расстроенно. – Не хотела тебя обижать, но… Сара, ты должна проявить благоразумие, непременно! Знаю, с Патриком ты не так счастлива, как тебе хотелось бы. Тебя, вероятно, искушает желание попробовать с другими мужчинами, но, Сара, только не с такими, как Драммонд! Для тебя это кончится катастрофой, неужели ты не понимаешь? Патрик в тот же день уйдет от тебя. Ты можешь не надеяться ни на какое снисхождение с его стороны или даже на его попытку скрыть твою измену, что было бы возможно, заведи ты роман с человеком своего класса. Он с тобой разведется, ты будешь опозорена, станешь социальным изгоем. Дети… – (Издалека из коридора донесся смех Патрика и звук шагов по лестнице.) – Детей ты никогда не увидишь. Никогда.

Добавить больше было нечего. У меня не оставалось выбора – только забыть о Драммонде, но я продолжала думать о нем и на протяжении следующих счастливых месяцев так и не смогла избавиться от ужасного желания увидеть его еще раз.

2

Вероятно, Маргарет посоветовала что-то Патрику после нашего разговора, потому что он стал очень нежен со мной и впервые за несколько месяцев мы опять стали спать вместе. К Новому году появились подозрения, что я снова беременна. У меня заметно увеличился размер талии, и я подумала, каким облегчением будет, если желание купить новую, модную одежду пропадет из-за растущего живота. Мы жили спокойной жизнью в Лондоне и почти не видели наших старых друзей, но я знала, что прежние искушения никуда не делись. Знал это и Патрик. Но он не поддавался своим пристрастиям к азартным играм, как я избегала ненужных трат, – может быть, мы после всех наших катастроф немного помудрели. Патрик все еще был очарован своим садом в Кашельмаре и продолжал перестраивать его на бумаге. Он перестал заниматься резьбой по дереву, но все время просматривал старинные книги по садоводству и брал Неда в свои поездки в ботанический сад в Кью.

В январе его отвлек сад в новом доме Маргарет в Миклхеме, маленькой живописной деревне в Суррей-Хиллз, к югу от Лондона. Маргарет купила особняк «Королева Анна», находившийся за гостиницей, и в саду были только неухоженные газоны и громадные кедры. Этот сад мало чем можно было улучшить, когда земля промерзла и затвердела, но Патрик не терял времени, рисовал планы розового сада, двух клумб и пары одинаковых фонтанов по сторонам беседки.

– Патрик, это же будет стоить целое состояние! – возразила Маргарет, когда он предложил сделать фонтаны из итальянского мрамора.

– Да, но подумай, как это будет красиво! – воскликнул он. – Маргарет, это станет памятником тебе.

– Какой ужас – как на кладбище! Нет, Патрик. Я буду рада клумбам и всем цветам, которые тебе придут в голову, но никаких фонтанов, никаких беседок и ни одного дюйма под итальянский мрамор.

Мы начали обживаться, и я помогла Маргарет в приятном вопросе заказа оставшейся мебели. Посещение Брайтона и Королевского павильона дали мне абсолютно новое представление об украшении интерьера, и, к ужасу Маргарет, меня очаровала мебель, украшенная вырезанными изображениями змеи.

– Глаз привлекает, но непрактично, – поспешила сказать она. – Создание комфорта – вот главная задача мебели.

А ко всему этому требовались шезлонги, диванчики, подставки для ног и еще бог знает что. Но мы с ней сошлись на приятных для глаза обоях в цветочек для малых гостиных. Такой выбор удовлетворил и вкус Маргарет к современной обстановке, и мое мимолетное стремление к экзотике.

Быстро пронесся январь. Томас и Дэвид вернулись в свои школы в Харроу, а Нед, который хорошо чувствовал себя в их обществе во время рождественских каникул, начал с мрачным видом слоняться без дела.

– Когда мы вернемся в Кашельмару? – услышала я как-то раз его вопрос Патрику.

Но тот не знал ответа. Раз в месяц он получал отчеты от Макгоуана, который писал, что ситуация ухудшается. Время от времени приходили сообщения от Маделин: люди толпами шли в амбулаторию, а богадельня в Леттертурке была переполнена выселенными. Но весной она написала: «Все полны радужных надежд относительно урожая этого года, и картофельные поля здоровы. Бог даст, к осени вы сможете вернуться в Кашельмару».

День или два спустя Макгоуан написал, что по-прежнему старается взыскивать арендную плату с тех, кто может платить, но был вынужден выселить три семьи, которые злонамеренно утаивали деньги. «Винить нужно политику, – строго добавил он. – Пока этот мошенник Парнелл[13] говорит крестьянам, что у них есть моральное право не платить аренду, ни здесь, ни в Ирландии не будет мира. Блэкбутеры встречаются в Клонарине каждое воскресенье и открыто признают свою связь с Братством, только теперь Братство называет себя Земельной лигой. Священник завяз в этом по уши, так что обращаться к нему, чтобы он нравственно наставил крестьян, бесполезно. Пришли трудные времена для преданного, трудолюбивого управляющего, милорд. Отовсюду летят ругательства и тухлые яйца, и мои собственные слуги не хотят работать на меня, потому что боятся мести со стороны блэкбутеров. Даже Хейсу и его жене сказали, чтобы они покинули Кашельмару, и Хейс так испуган, что убежит при первых признаках смуты. Если он уйдет, я буду вынужден обратиться к полиции, чтобы установили охрану дома, но для этого потребуются дополнительные деньги, так что заранее предупреждаю Вашу милость о возможном увеличении расходов. Ваша милость также должны знать, что управляющие повсюду бросают поместья, кроме тех, кому увеличили жалованье. Остаюсь, милорд, Вашим скромным, покорным и преданным слугой. Иэн Макгоуан».

Я продала пару бриллиантовых сережек, чтобы Патрик смог отреагировать на этот шантаж. Лично я сочла это письмо чудовищно дерзким, но Патрик заявил, что если Макгоуан уедет, то все будет потеряно, и он отправил деньги. Я не осмелилась возражать, когда Патрик намекнул, что мы могли бы продать кое-какие драгоценности, потому что боялась: откажи я – и он начнет играть, попытается выиграть нужные деньги.