Клан быка - Иван Тропов

Сатир осекся.

Леха остановился, оскалившись. Не успел?!

Оглянулся на окно — и оскалился еще сильнее. По толпе прокатилась волна движения — все подались вперед, к центру площади. И тут же передний ряд пошел назад, оттесняемый городской полицией и помощниками.

Похоже, у Старьевщика не очень громкий голос?

Леха крутанулся и подался обратно к окну.

Двери ратуши открылись.

— Так, стоп… — пробормотал сатир. — Разбор полетов на потом. Начинается, кажется…

Полиция и дружинники все оттесняли толпу прочь от центра, дальше и дальше. Пока на камнях не стала видна прочерченная кирпичной крошкой красная линия. Полукруг.

Представители кланов расступились на освободившемся пятачке, выстроились по красной линии.

Леха кусал губы. Черт возьми! Не предупредил их, и уже не успеть… Сообразят каперы сами?

Полиция держала толпу вокруг представителей кланов, еще шесть людей в оранжевых кепках и с повязками на рукавах раздвигали толпу за чертой, делая проход к ратуше.

Сообразят каперы?…

Площадь затихла.

Из темного провала дверей показались блестящие носки ботинок, плывущие над землей сантиметрах в десяти, ноги, колени… Колеса инвалидной коляски.

Ее толкала девушка в белом халатике. На коляске сидело что-то, отдаленно похожее на человека. Когда-то очень давно. Теперь же — лишь еще не догнившие остатки тела, каким-то чудом не рассыпающиеся от ветерка, гуляющего по улице.

Леха попятился прочь от окна, не отрывая от него глаз. Девушка выкатила коляску на центр площади и остановилась.

Толпа зашушукалась и подалась вперед, но полицейские сцепились за руки и оттащили всех назад. Охотники стояли точно на линии и ждали. Мешок с костями поднял руку, прижал пальцы к шее и что-то прошамкал беззубым ртом. Еще секунду на площади было тихо — не площадь, а застывшая голограмма. Словно в эту секунду все серверы игры зависли намертво.

А потом ожила. Представители кланов брызнули с линии во все стороны, расталкивая толпу. Что-то крича своим товарищам в машинах, размахивая руками… Два десятка двигателей разом взревели, и стекла в рамах противно задребезжали.

Половина двигателей ревели вхолостую — те машины, что с левой стороны площади. Уже развернутые на северо-восток. Готовые рвануть туда, на край площади, и дальше по улице, едва добегут их товарищи, слышавшие, что именно прошамкал мешок с костями…

А справа, там, где машины уставились на юго-западный край площади, — там джипы разворачивались. Пытались…

Не обращая внимания на зевак, не успевших вовремя отскочить, джипы сдавали туда-сюда, пытались развернуться в противоположную сторону, оставаясь почти на одном месте — слишком плотно. И толпа и соседние машины. Джипы бились бортами, бамперами, цеплялись крыльям колес…

Кто-то из них рванул вперед. Пусть и на юго-запад, не туда, куда нужно, но зато там свободнее, можно быстро развернуться и шустро нырнуть обратно в толпу, продираясь к другому краю площади. Там машины вот-вот стартуют, вылетят на улицу и пойдут дальше из города, напрямик к схрону…

Этого Леха уже не видел.

Набрал полную грудь воздуха, пригнул голову, чтобы шея выдержала удар, и рванул вперед, на переднюю стену.

Не в дверь — все равно не пролезть, — а прямо между окон. Рога с треском вошли в стену, выбив планки внутренней обшивки, проткнули тол, выбили внешнюю обшивку… Броневой нарост на лбу врезался в столб, к которому крепились поперечины стены, — и стена целиком ухнула вперед и вниз.

Лопнули стекла в рамах, сзади с пронзительным треском накренилась крыша, лишившись опоры, а Леха ревел во всю грудь и летел дальше.

Сшибая первых людей, еще редких здесь, на краю площади. Сбивая их, как тряпичных кукол, и изо всех сил работая ногами, разгоняясь все быстрее. И ревя во всю глотку.

В толпу, где народа гуще, и забирая влево. К машинам, ревущим на левом краю площади. Им проще всего уйти на северо-восток, а схрон явно где-то там…

Сквозь толпу, сквозь всех этих зевак.

Бил их рогами, впечатывал друг в друга, размазывал копытами по брусчатке…

Почти все вооружены, но не сообразили, что происходит. Слишком их много.

Леха как танк пер вперед, тараня толпу. Оставляя дорожку из трупов и изувеченных. Уже длинную, но пока опомнились только те, что были на самом краю площади, у полицейского участка. В самом начале колеи трупов.

Щелкнула вслед винтовка, застучал автомат, но пули били не в круп, а в мечущихся позади людей. Не понимающих, что случилось, лишь вопящих и достающих кто аптечки, кто оружие…

Вступил еще один автомат, гулко ухнул крупнокалиберный пистолет — и паника охватила площадь. Крики, вопли… Вся толпа пришла в движение. Зеваки, никуда не спешившие, заметались во все стороны. Не давая прорваться к джипам их капитанам, знающим, что именно прошамкал Старьевщик…

И тут среагировали те полицейские, что сидели на крыше. Оттуда ударил миниган. Дум, дум, дум, дум! Пули врезали куда-то под задние ноги. Дум, дум, дум, дум! Крупнокалиберные разрывные пули лопались маленькими взрывами, разбивая в крошку брусчатку, кромсая людей, оставшихся позади. Топя все в облачках гари, словно в черном тумане.

Леха шарахнулся в сторону — и тут же назад, делая крюк, Ушел от очереди минигана, почти срезавшей по задним ногам, и нырнул под завесу облачков от разрывов.

Миниган по инерции прошелся дальше — по толпе, по первым джипам, не дождавшимся своих капитанов и еще даже не тронувшимся с места. Разрывая в клочья охотников, дырявя машины, как консервные банки. Грохнул бензобак, и воздух над площадью тяжело вздрогнул…

Автоматы стучали уже по всей площади. На дальних краях едва ли соображали, что происходит, — просто защищались. На всякий случай, друг от друга. Убей их первым и убей их всех, если не хочешь, чтобы они убили тебя.

Они не видят быка, но видят миниган, бьющий с крыши по толпе. И полицейского, вылезшего на бортик крыши, чтобы лучше разглядеть, что там внизу. По бортику замолотили пули, вышибая фонтаны бетонной пыли. К первому мстителю присоединился второй, третий… Полицейский на бортике замахал руками, пригнулся, чтобы соскочить обратно на крышу, но не успел. Сразу несколько очередей прошили его. Над головой взбух и тут же лопнул красный нимб.

Миниган крутанулся в сторону и замолотил в ответ. По нескольким мстителям посреди орущей толпы, ничего не соображающей. Тридцать с лишним крупнокалиберных разрывных пуль в секунду…

Бойня превратилась в мясорубку.

Струи крови, выбитой из тел пулями. Срезанные куски плоти. Вопли, ругань, черные клочья от разрывов пуль…

Из этого хаоса вынырнул джип, несущийся под самой стеной ратуши.

Но не каперы, нет. Их не видно.