Дары инопланетных Богов - Лариса Кольцова

к собственному безумию. И уже тонет в нём. И почему «муж Гелии» не сообразил, не увидел, что у женщины все симптомы психического расстройства? Азира по природе своей не умела плакать! С детства. Даже когда мать колотила её и драла за длинные волосы на виду у всех на улице.

— Как ты определила, что произошло зачатие? И сколько времени у тебя не было месячных?

— Один врач в городе за стеной сказал мне об этом: «К тебе вернулась способность стать матерью». Этот врач с волосами белыми, как у дряхлого старца, совсем не старый. Он вообразил, что я, благодаря его лечению, вновь обрела эту способность, утраченную в своей несчастной юности. В том городе всё особенное, в том числе и применяемое воздействие ради исцеления. Но я же знаю, что так случилось лишь потому, что Нэиль пришёл ко мне, чтобы сделать меня матерью. Я вовсе не хочу ребёнка. Мне негде и не на что будет его растить. Его отберут у меня, как у падшей. Поэтому скажи Тон-Ату: я рожу ребёнка Нэиля!

— Нет! Нэиль умер! Ты просто перестала отличать сновидения от реальной жизни! Тон-Ату ни к чему твой ребёнок от Ал-Физа или от Чапоса, или с кем ещё ты там совокупляешься…

— Мужа Гелии забыла. Ах! До чего же ты боишься произнести его имя! И при чём тут сновидение? Я снов никогда не запоминаю! До той ночной встречи на реке ничего же не происходило? А тут сразу же. Я ощутила это уже тогда, проснувшись в лачуге матери утром. Мне было так хорошо, как в то самое время, когда я также приходила после свиданий с Нэилем и крепко спала у себя дома. Я просыпалась от того, что меня продолжает ласкать Нэиль, хотя это были уже не его пальцы, а лучи Ихэ-Олы, нежные и тёплые. Даже моя мать перестала ругать меня, а когда смотрела, то говорила: «Какая же ты стала красавица! Может, этот аристократ поведёт тебя в Храм Надмирного Света? Ведь ему нечем гордиться, раз уж он беден, как и прочие люди, тут живущие». Я согласилась бы опять стать тем чучелком, мечтающим о бабочках на платье и на туфельках, лишь бы вернуть то время…

— Нэиль не мог приплыть к тебе на остров посреди реки. Из Надмирных селений не возвращается никто. Утратив прежнее воплощение, душа может вернуться лишь в новом облике. Как выглядел тот, кто любил тебя на речном острове?

— Было же темно. Но только Нэиль был таким красивым и нежным.

— А муж Гелии?

— Зачем бы ему приплывать на тот остров? Он ничего не знает о Дальних Песках и понятия не имеет, где вообще находится наша окраина…

Азира остановилась и закосила глазами по сторонам, будто за деревьями кто-то прятался и подслушивал их разговор. Несмотря на позднее время, небо было светло-зелёным в той части, куда и закатилась Ихэ-Ола, как будто сам океан, начинающийся там, где и заканчивались плантации цветов, подсвечивал его снизу. Из-за гор пытался выкарабкаться Лаброн, чьё карминное излучение уже подсвечивало противоположную сторону небосклона, а сверху, почти по центру, плыл, или скорее плыла, женственная Корби-Эл с её голубым тихим свечением. Сквозь листву лился мягкий золотой свет освещённого верхнего уровня дома-башни. Видимость вокруг была отличная. И вместо того, чтобы восхищённо любоваться природой, решившей вдруг принарядиться в такой вот многоцветный вечерний наряд, приходилось погружаться в тёмный мир чужой и запутанной души.

— Где-то же он нарвал себе надводные цветы… — сердце Нэи больно сжалось, мучительно пытаясь наладить своё привычное биение. Надводные цветы? Если бы не их упоминание, она не поверила бы Азире, сочтя всё за выдумку… По течению плыл распадающийся на отдельные цветы букет, который она постеснялась принять и… она протянула руки, чтобы подхватить его теперь, когда он был воображаемый лишь.

— Мало ли где он бродил, — Азира недоумённо заметила нелепый жест Нэи, что говорило в пользу как раз её вменяемости, — Река имеет невероятную длину. Ты идёшь как слепая, — тут Азира обхватила её за талию.

Тайно-брезгливо, но вежливо Нэя отстранилась, — Не люблю женских обжималок и прочих приторных любезностей.

— Ты даже на ощупь жёсткая, как новая кукла, которую ещё не трепали.

— Можно подумать, что у тебя в детстве были куклы, и ты знаешь, каковы они на ощупь, если новые.

— Так мне потом их дарили, когда я уже выросла. Мои поклонники дарили. Как тебе когда-то Реги-Мон.

— И ты в них играла?

— Нет. Тут же относила в лавки вторичной роскоши. За них хорошо платили, за девственно-нетронутые, так сказать.

— Когда ты с ним… ну… я про мужа Гелии, тебе было с ним хорошо? Не всегда же он тебя швыряет на пол… Или как с прочими, полное бесчувствие…

— Он мне раньше нравился! Настолько сильно, что после Нэиля такое у меня произошло впервые. Мне с ним было хо-хо! Отлично!

— Ты не женщина, а какой-то бесконечный ужас… — она пыталась унять дрожь в голосе, предательски выдавшего её, ожидая дальнейшего глумления женщины-ужаса над собственной беззащитностью. Защитница бабушка и всемогущий Тон-Ат остались в доме. — Зачем ты ко мне прилипла? Ты не понимаешь, что такое элементарный человеческий такт? А ещё лезешь со своей дружбой…

— Мне было бы с ним ещё лучше, если бы он полюбил меня в ответ. Зря я вообще вообразила, что смогу найти второе воплощение Нэиля! Как ты и говоришь. Этот странный тип стоил мне таких нервных затрат, я столько сил приложила ради сближения с ним, когда хотела стать его настоящей возлюбленной. Но нет! Он так и не пожелал оставить свою Гелию, так и продолжает отдавать ей кучу денег, тогда как мне не даёт порой ничего! Теперь уж точно брошу я его! После встречи с Нэилем мне не нужен никто другой! Нэя! — Азира встала напротив Нэи, схватив её за руки, — Я умоляю тебя, завтра пусть старик отпустит тебя вместе со мною! Мы вместе отправимся на Дальние Пески. Там уже давно никто не купается из-за того, что пески почти целиком смыла и поглотила река, её уровень вдруг поднялся за последнее время, а оставшаяся часть песчаной косы зарастает травами, чьи семена притащили разливы. Там всё настолько печально изменилось… Но это-то как раз и хорошо! Нам некого будет там опасаться. Когда Нэиль приплывёт ко мне, ты и попросишь его не возвращаться назад в Надмирные селения… он так любил тебя, свою драгоценную сестрёнку! Пусть он останется, и мы с ним придём по тоннелям к вам жить! Ради нашего будущего