На стороне ребенка - Франсуаза Дольто

В Сен-Сэн-Дени школьная учительница Рашель Коэн проводит опыт по раннему обучению чтению детей из бедных и проблемных семей.

Пожалуй, неплохо. Но не думаю, что это необходимое нововведение для всех дошкольных детских учреждений.

Главное – научить ребенка понимать, что буквы алфавита являются знаками, символизирующими и представляющими звуки. Давать детям постигать алфавит чувственно, ничего не объясняя, опасно. С – смерть, О – огонь и так далее… введение в шизофрению. Звуковые ассоциации часто никак не связаны с реальностью.

Общество пускает на ветер свои живые силы, не реализуя в срок возможности, которые заложены в ребенке, в том возрасте, когда их легко реализовать.

«Алло?» – зачастую отвлекаясь от купания ребенка, отвечает мать на телефонный звонок… И телефон по этой причине становится для ребенка неким устройством, которое позволяет ему брызгаться.

Жан-Жак Серван-Шрейбер совершает крестовый поход за детскую компьютеризацию: «В 4 года – за клавиатуру!»

Мне кажется, что общество пускает на ветер свои живые силы, не реализуя в срок возможности, которые заложены в ребенке, в том возрасте, когда их легко реализовать. Не нужно заставлять наиболее одаренных детей ждать, пока все дети их возраста достигнут их уровня. Существует опасность обращения всех детей к технократическим интересам, она реальна при обучении всех детей одним и тем же предметам; каждый ребенок должен иметь возможность выбрать свой единственный предмет: тот самый, что привлекает его более всех других.

Я полагаю, что в школе должны быть не только учителя, но и такие специалисты, которые, работая вместе с учителем, могли бы много времени проводить с детьми – в создающихся таким образом гомогенных группах детей с общими интересами. Эти специалисты занимались бы с детьми не подолгу, в перерывах между двумя уроками; дети могли бы приходить к ним (на 10 ребят – один такой специалист) и заниматься вместе с ними тем, что им интересно. Затем снова тренировка ума, умственные усилия на пятнадцать – двадцать минут.

Как такое может быть, что столь много детей ненавидит школу? И среди них даже умные дети, у которых в семье все в порядке, да и в школьной обстановке для них нет ничего особо отталкивающего. Тем не менее школа им противна. Почему?

Они этого объяснить не могут. Просто им – неинтересно. Они не понимают, для чего им все это нужно. И, может быть, именно потому, что эти дети умнее других, менее пассивны, они и не хотят делать как все, быть как все?.. Те же, кто покоряется, кого приводят в пример, подчинены взрослому и не проявляют взрослыми себя. Или же у них действительно нет интереса ни к чему, они просто проводят время, или – они жаждут власти и поняли: чтобы ее получить, надо сначала подчиниться. Они и стараются получать хорошие оценки, хотя предметы их не интересуют. Некоторые из таких учеников, возможно, рассуждают, что так проще, их не трогают и у них остается больше времени.

Но даже свободное время распланировано. Свободное время тоже вменено в обязанность. Когда же школа организовывалась, не было никаких обязанностей, потому что в школу ходили те, кто хотел. Именно обязательность сделала школьную систему нездоровой. Я думаю, что расписание – вот причина аллергии детей к школе: час на это, сорок пять минут – на то, такой ритм противопоказан детям, он ложен. Не жизненен.

Для ребенка вредна не сама нагрузка по тому или иному предмету, а программа, составленная из этих предметов. Весь вред – в программах. Причем все программы – классные, с одной стороны, программы для приобретения степени бакалавра, с другой, – друг друга исключают. Программы множатся, а для чего? Вместо этого юноша или девушка могли бы сами сдавать те уровни, к которым они готовы по интересующим их дисциплинам, по пять-шесть уровней для каждой. Ребенок старался бы получить их сам, овладеть этими знаниями самостоятельно, а когда дети собирались бы вместе, то с ними был бы взрослый, учитель-воспитатель ребенка, формирующий его характер и способствующий развитию его интеллекта, и все дети были бы активными членами процесса обучения, и все могли бы вместе найти необходимые ответы. А как только юноша готов сдать экзамен на тот или другой уровень, он обращается к преподавателям и сдает (или нет) свой уровень. Такие экзаменаторы работали бы в течение всего года. При системе персональных экзаменов на тот или другой уровень по разным дисциплинам можно было бы создать курсы для детей разных возрастов.

При такой школьной системе родители уже не могли бы учиться за детей. Ребенок самостоятельно выбирал бы то, что ему интересно.

Мне кажется, именно таково будущее системы воспитания вместе с системой образования. И это было бы действительно толковое (в смысле реализации желания) воспитание и одновременно формирование и образование ответственных граждан.

Есть ученики, у которых еще с подготовительных классов не возникало бы проблемы со школой в том виде, в каком она сегодня существует, не будь расписания. Например, им бы закончить работу, а их гонят на перемену. Или наоборот: на перемене играют в мяч, не хватает пяти минут до конца игры, а уже – опоздание на урок… Но те воспитатели, кто работает в комиссиях по изучению возможностей реформирования школьных расписаний, утверждают, что это приведет к настоящей анархии, если каждый будет иметь право приходить, когда хочет. Нет ли возможности, исключая анархию, сделать расписание более гибким?

Именно это внедряется сейчас в среде взрослых – работа в удобное для человека время: есть определенная задача, и надо ее выполнить, но в такое время, которое для них наиболее удобно.