Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг. - Владимир Хутарев-Гарнишевский

Климович изучил оба доклада – Заварзина и Васильева. Он понимал паллиативный характер предлагавшихся мер и направил министру внутренних дел А. А. Хвостову совершенно секретное письмо с предложением о проведении масштабной реформы политического сыска. В первую очередь надо было завершить строительство системы жандармских управлений, распространив ее на всю без исключения территорию империи, везде, где есть резиденции высших представителей административной власти (губернаторы, начальники областей, градоначальники). Железной мотивацией для этого было уже два месяца полыхавшее восстание в Средней Азии, где в силу отсутствия системы политического сыска спецслужбы «проморгали» момент его начала. Предлагалось создать 13 новых региональных подразделений сыска: Акмолинское, Забайкальское, Закаспийское, Приамурское, Самаркандское, Семипалатинское, Семиреченское, Сырь-Дарьинское, Тургайское, Уральское и Ферганское губернские и областные жандармские управления, городское жандармское управление Ростова-на-Дону (отдельное от Донского ОблЖУ), Кушкинскую крепостную жандармскую команду[1167]. Не остались без внимания и действовавшие жандармские управления, чьи штаты были признаны вообще не соответствующими не только масштабам розыскной работы 1916 г., но даже потребностям сыска предвоенного периода. Увеличение штатов Климович охарактеризовал как безотлагательное дело большой государственной важности. Он предложил в губернских центрах ввести новые должности помощников начальников управлений в городе, действующих независимо от уездных властей, а также увеличить число делопроизводителей. Новые штатные единицы должны были заниматься исключительно вопросами революционного движения, прежде всего радикальными направлениями социал-демократии, эсерами и анархистами. Увеличение штатов предполагалось в 52 жандармских управлениях. Вместе с вновь учреждаемыми управлениями численность корпуса жандармов необходимо было увеличить в общей сложности на 17 начальников управлений, 149 штаб- и обер-офицеров, 80 делопроизводителей, 1251 строевых унтер-офицеров и вахмистров, 388 нестроевых чинов и 32 переводчика[1168].

Рассмотрев предложения по восстановлению районных охранных отделений, директор департамента полиции решил принять компромиссное решение. Взяв из проекта И. П. Васильева подробно разработанные функциональные обязанности и штаты, с точки зрения численности этих отделений он согласился с точкой зрения П. П. Заварзина, распространив сеть на всю территорию империи. Климович справедливо опасался, что восстановление районных охранных отделений, ликвидированных циркуляром Джунковского, потребует отмены этого циркуляра и может вызвать непредсказуемые политические проблемы. Он решил переименовать районные охранные отделения в жандармские инспекции. Такого названия еще не было в истории спецслужб. Поэтому формально речь шла не о воссоздании признанной (пусть и ошибочно) неэффективной системы, а об учреждении «совершенно новой структуры». Климович хотел провести введение инспекций и утверждение их штатов в обход рассмотрения Государственной думы через статью 96 Основных законов[1169]. Согласно ей, постановления по строевой, технической и хозяйственной частям, а также положения и наказы учреждениям и должностным лицам военного и военно-морского ведомств непосредственно представлялись императору. Если постановления относились к одному лишь военному ведомству, не касаясь предметов общих законов, и если новый расход из казны покрывался ожидаемыми сбережениями по финансовой смете военного министерства, за согласованием кредитов к Государственной думе можно было не обращаться. Так как корпус жандармов по хозяйственной и строевой части подчинялся военному министерству, то логичнее было использовать 96-ю статью, в то время как создание РОО как учреждений МВД упиралось в заблокированную Думой реформу полиции. Это был весьма мудрый ход опытного аппаратчика.

Жандармских инспекций должно было быть учреждено двенадцать (с соответствующими центрами): Северная (Петроград), Центральная (Москва), Западная (Рига), Юго-Восточная (Екатеринослав), Южная (Одесса), Юго-Западная (Киев), Поволжская (Саратов), Уральская (Пермь), Западносибирская (Томск), Туркестанская (Ташкент) и Кавказская (Тифлис)[1170]. Во главе каждой из них назначался инспектор – жандармский генерал или полковник из числа состоявших в распоряжении министра внутренних дел. Оклад инспектора должен был превышать оклад начальника жандармского управления 1‐го разряда. При инспекторе формировалось управление из двух жандармских офицеров, секретаря, трех опытных строевых унтер-офицеров для производства специальных розыскных действий и четырех нестроевых унтеров для письмоводства.

В условиях мировой войны Климович не лелеял надежд найти массу офицеров и унтеров, желающих поступить на службу в органы политического сыска. Он понимал неминуемость приближающейся революции. Времени на подготовку новых кадров с нуля не было. Приходилось изыскивать внутренние ресурсы, и Климович решил пожертвовать железнодорожной жандармерией. Выбирая между ослаблением надзора за железными дорогами и предотвращением революции, Евгений Константинович выбрал второе. Согласно проекту реформы, при департаменте предполагалось учредить постоянно действующие курсы переподготовки кадров для политического розыска. На них должны были преподаваться исключительно практические дисциплины: ведение внутренней агентуры, наружное наблюдение, история революционного движения, фотография и дактилоскопия, шифры и тайнопись, контршпионаж, ведение дознания и переписок. Основными слушателями должными были быть как молодые офицеры, недавно поступившие в корпус и прослушавшие курсы при штабе, так и опытные штаб-офицеры, служившие в жандармско-полицейских управлениях. Последние были хорошо знакомы со строевой жандармской службой, но не знали дело политического сыска и нуждались в дополнительном обучении[1171].

Кроме расширения штатов жандармерии и увеличения финансирования всего сыска, необходимо было укрепить опытными специалистами по розыску и сам департамент полиции. После того как Джунковский на четверть сократил зарплаты жандармских офицеров, состоящих на службе в департаменте, их число сократилось на 60 %. Уже 3 ноября 1915 г. директор департамента Русчу Моллов писал: «В настоящее время ощущается крайняя необходимость усилить при департаменте полиции состав офицеров… восстановить норму добавочного содержания»[1172]. Однако провести эту меру С. П. Белецкий не успел.

Нельзя сказать, чтобы верховная власть совершенно не заботилась о защитниках правопорядка. Еще до войны сам император выразил желание улучшить материальное положение чинов полиции и жандармерии. Однако в связи с провалом проекта реформы полиции в Государственной думе этого не произошло[1173]. В ноябре 1915 г. А. Н. Хвостов вернулся к этому вопросу, поставив его на рассмотрение Совета министров, и получил одобрение коллег. 17 февраля 1916 г. Николай II распорядился улучшить на время войны материальное положение чинов полиции и Отдельного корпуса жандармов. Офицерам жандармско-полицейских железных дорог суточные были увеличены в зависимости от региона страны и чина офицера на сумму от 75 коп. от 2 руб. в день. Оклады унтер-офицеров и нижних чинов в Сибири, Средней Азии, на Кавказе и в Степном крае были увеличены на 15 %, в губерниях Европейской России – на 20–30 %. Полицмейстерам, уездным начальникам, начальникам сыскной полиции и их помощникам оклады были увеличены на 20–25 %, полицейским и становым приставам, чиновникам сыскной полиции – на 35 %, полицейским надзирателям и помощникам приставов – на 40 %, околоточным надзирателям, переводчикам и канцелярским служащим общей и сыскной полиции – на 45 %, городовым и земским стражникам – на 50 %. Таким образом, чем ниже был чин полиции и жандармерии, тем существеннее увеличивался его оклад. В целом на увеличение заработных плат сотрудников общей и сыскной полиции было ассигновано почти 253 тыс. руб., на усиление жандармерии – 24,5 тыс.[1174] Учитывая, что цены на основные товары к 1916 г. выросли в 3 раза, рост зарплат был мизерным. Главное заключалось в том, что на материальное положение сотрудников политического розыска, офицеров жандармерии и классных чинов, служивших в губернских и областных управлениях, охранных отделениях, центральном аппарате департамента полиции, увеличение окладов никак не повлияло.