За тридевять земель - Екатерина Мекачима

– Что же делать?! – едва ли не кричал вперёдсмотрящий Зоремир, пятясь от идущего на него защитника Океана Блуждающих Льдов.

– Меч! – отвечал ему кормщик Гудислав, поспешно доставая оружие из ножен. – Не зря Злата нам велела…

Кормчий осёкся на полуслове, увидев, как прошёл сквозь сияющий дух меч Зоремира, а сам вперёдсмотрящий окаменел.

Поморы и дружинники боролись с навьями всем, что попадалось под руку, но слуг Перуна ничего не брало. Некоторые сварогины, не выдержав, прыгали с бортов кораблей в море.

Растерянная царевна, окружив Словами себя и Бронимира, не понимала, что происходит: почему её люди гибнут, а Полоз не приходит к ним на помощь? Неужели та плата, о которой ей говорил Миодраг, будет так велика?

Злата, закрыв глаза, обратилась к Полозу, но Повелитель не ответил ей. Горыча царевна не чуяла тоже. Только холод. Лютый холод, что летел на крыльях ветра, превращая мокрое платье в ледяную тюрьму. Вместо ворожбы царевна чувствовала, как от холода стучат зубы. Ледяной страх пронзил, и Злата открыла глаза. В ночи за мерцающим кружевом Слов сверкала битва: сварогины из последних сил защищались от оживших молний, что ниспослал Громовержец; многие уже превратились в статуи, неподвижно замершие на палубе корабля, и только страх и отчаянье в их глазах говорили о том, что люди ещё живы. Несколько раз человекоподобные молнии Перуна пытались достать Злату и князя, но Слова царевны не позволили им коснуться её и Бронимира.

А за тенями других кораблей неистово сверкали молнии, что соединили небо и море ослепительной паутиной.

От ужаса у царевны перехватило дыхание. Неужели Полоз оставил её? Неужели обманул ради извечной вражды с братом? Как так…

– Царевна? – спросил Бронимир, и Злата обернулась на князя. Мокрые волосы паутиной облепили его мраморное искажённое страхом лицо. В чёрных глазах Бронимира Злата увидела то, что не видела прежде: князь ждал её решения, он надеялся на то, что она спасёт всех. Царевна прочитала мысли Бронимира, и ей захотелось кричать от злости – она не знала, что делать. Князь ей верил, люди ей верили, а она не знала, не знала! И Полоз молчал!

– Вы не знаете, что делать? – тихо спросил князь, видя разочарование и боль в голубых глазах царевны.

– Знаю! – рассердившись, отрезала Злата, и Бронимир сокрушённо покачал головой.

– Вы и так сделали то, что не по силам ни одному человеку, – отвечал Бронимир, и Злата ещё больше хмурилась. – Не знаю, хватило ли бы у меня духу на подобное, будь я на вашем месте.

Злата исподлобья смотрела на Бронимира.

– Никогда, князь, не пытайтесь мне льстить, – процедила царевна, сжав от злости кулаки. – Самое отвратительное, что я слышала, – это пустые лицемерные хвалебные речи! С бесчестием, что стоит за подобными словами, не сравнятся и ветра Смерти! – Злата тяжело дышала, смотря на Бронимира, хмуро взиравшего на неё. – Ветра Смерти… Точно! – воскликнула царевна. – Я знаю, что делать! – Злата взяла за руку опешившего князя и, закрыв глаза, зашептала.

Бронимир ощутил, как от руки царевны, крепко державшей его, будто протянулись, сковав холодом, невидимые нити. Шёпот юной волхвы обжигал ещё бо́льшим льдом, нежели ветер, который пытался порвать защищающую Бронимира и Злату ворожбу.

Миодраг, окруживший себя Словами и пытающийся воевать со слугами Перуна, увидел, как ярче разгорелась ворожба, хранящая царевну и князя. «Да поможет тебе Повелитель, Наместница Полоза, – подумал Миодраг, Словом отбивая выпад молнии витязя Громовержца, – нам без тебя долго не продержаться».

Злата, закрыв глаза, брала у Бронимира силу: царевна даже себе боялась признаться в том, что едва держится на ногах от усталости. Наместница Полоза должна быть сильной, чего бы эта сила ни стоила. И Злата будет сильной – она освободит отца и восстановит справедливость. А за мать отомстит отец.

Взяв у Бронимира силу, царевна обратилась к ветру Неяви, что дул, несмотря на защищающую мир людей стену из молний, которые продолжали ослепительно сверкать, выбивая из моря волны: Полоз и Перун вели отчаянную битву.

Ледяной ветер Смерти откликнулся на зов Златы и окружил её. Холод, истинный, первобытный, сковал дух царевны, и за закрытыми веками Злата увидела отвратительных созданий Мора: дети Неявленного тянули к царевне свои скрюченные руки, а визг навий сводил с ума. Невольный страх окатил ледяной волной, Злата едва не замолкла и чуть не пала во тьму. Но ветер узнал её, узнал ту, что и не надеялся больше увидеть. Его дочь пришла за ним – сам Полоз, что отвернулся от своего Бессмертного слуги, привёл её! Змий желал вернуть своего Наместника, дабы вновь подчинить своей воле Свет. А это значит, что война, которую он начнёт, станет битвой Богов.

Ледяной ветер в ликовании своём поднялся и, набирая мощь, закружил вокруг кораблей. Злата, продолжая держать Бронимира за руку, открыла глаза и отчаянно шептала, не обращая внимания на усилившийся холод. Царевна чувствовала явно: теперь ветер Смерти на её стороне.

Люди видели, как опустились на суда чёрные ветра – ледяная мгла кружила вокруг сотканных из Перуновых молний витязей, не давая им коснуться людей. Дыхание ветра Смерти разрушало громовых воинов: создавшая их ворожба рушилась, и слуги Перуна распадались на осколки льда. Дыхание Смерти морило не только воинов Громовержца – Сварожич в огнивицах потух. Но поглощённые битвой люди этого не заметили.

– Теперь их можно победить! – прокричала Злата и, выхватив из ножен Бронимира меч, атаковала, разорвав хранящую её и Бронимира ворожбу, ближайшего к ней слугу Перуна. Чёрные трещины, побежавшие по телу сияющего мужа, опалённого дыханием ветра Мора, от выпада царевны налились ещё большей тьмой и, разлившись по воину, раскололи его на льдинки, что, пав на палубу, искрами вознеслись в небеса.

Поморы последовали примеру царевны: сварогины атаковали мечами сияющих навий, и наполненные силой громовых стрел воины рассыпались, и искры льда поднимались во тьму. Но ветра Смерти губили не только оживших молний: как ни старался ветер Неяви щадить людей, его ледяное дыхание сковывало живых, и только отчаянная битва не позволяла детям Сварога погибнуть от холода.

Ветра Неяви летали над кораблями, губя воинов, созданных из громовых стрел, и моря людей.

– Царевна! – крикнул Бронимир. Злата оглянулась: князь пятился назад, уворачиваясь от выпадов сияющего оружия ожившей молнии, по телу которой уже бежали чёрные трещины. Злата замахнулась на слугу Громовержца мечом, но спину пронзило ледяное касание, что едва не выбило дух. Из последних сил царевна обернулась: наполненные лиловым светом глаза витязя Перуна были слишком близко. Превозмогая сковывающий холод, сжимая обеими руками меч, Злата с криком вонзила оружие во врага. Ослепительный свет застил глаза, когда сияющий витязь тысячью льдинок рухнул к ногам неподвижной царевны.

– Злата! – ахнул Миодраг, сражаясь с воинами Громовержца силой своих Слов. Царевна, сделавшись бледной как снег, замерла с протянутым мечом.

Бронимир продолжал пятиться назад, когда окаменела Злата. Князь, подавив невольный ужас (пала Наместница Полоза!), едва увернувшись от очередного выпада нави, обежал сияющего витязя и, шагнув к замершей Злате, взял из её рук меч. В глазах царевны плескалась граничащая с отчаянием злость, и Бронимир понял, что царевна жива.