Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - Адам Туз

Проект меморандума от 3 октября 1938 г. завершался следующим драматическим предупреждением:

Руководству национал-социалистического государства, несмотря на недавнюю критическую ситуацию, удалось избежать войны, которая бы подвергла угрозе его предыдущие достижения. Сейчас, после достижения политического рубежа, перед ним стоит новая задача – избежать инфляции, последствия которой могут оказаться почти столь же опасными. Эта задача трудна, поскольку несмотря на все предпринятые усилия инфляционное давление нарастает, а на повестке дня стоят и другие финансовые задачи. Однако ее решение возможно, потому что политические условия превосходны, и оно окажется тем легче, чем раньше и решительнее мы возьмемся за эту проблему.

I

Однако должностные лица Рейхсбанка сильно заблуждались, если считали, что финальная цель Гитлера – мирное создание Великой Германии. Как предсказывал сам Шахт, Гитлер едва мог сдержать свое раздражение результатами Мюнхенской конференции[863]. Он получил Судетскую область. Но это было не главное. Остаток Чехословакии еще предстояло ликвидировать, а западные державы наконец-то продемонстрировали свое истинное лицо. Как были вынуждены признать Гитлер и его военное руководство, Германии пришлось бы воевать на западе, прежде чем начинать какую-либо крупномасштабную военную кампанию на востоке. Следовательно, все военно-промышленные последствия антизападного поворота в немецкой стратегии в полной мере проявились лишь после Судетского кризиса. Генерал-майор Томас из военно-экономического управления верховного главнокомандования вермахта (ОКБ) в конце сентября отмечал в своем дневнике: «День Мюнхена. По телефону я получил приказание: все приготовления направить на войну с Англией, срок – 1942!»[864]. Две недели спустя, 14 октября 1938 г., во время важного выступления в конференц-зале Министерства авиации Геринг анонсировал новую программу. С учетом «ситуации в мире» «фюрер приказал выполнить гигантскую программу, по сравнению с которой все предыдущие достижения ничтожны»[865]. В самое кратчайшее время размеры люфтваффе следовало увеличить пятикратно. Флоту следовало ускорить программу вооружения, а армия должна была заказать большое количество наступательного оружия – в первую очередь тяжелые артиллерийские орудия и тяжелые танки. Кроме того, требовалось «выдвинуть на передний план» топливо, каучук, порох и взрывчатые вещества. Помимо всего этого, Геринг призвал также к ускоренным инвестициям в строительство железных дорог, шоссе и каналов с целью преодолеть явную недостаточность немецкой транспортной инфраструктуры.

В течение следующих недель все три рода войск вермахта отреагировали на новую задачу. Для армии главным приоритетом было всего лишь завершение колоссального наращивания, начатого в 1936 г. 20 октября 1938 г. она объявила, что в 1939 г. ей понадобится не менее 4,5 млн тонн стали, что составляло почти четверть общего производства стали в Германии, – этот уровень был достигнут лишь в 1942 г., в разгар Сталинградской битвы[866]. Планы по пятикратному расширению люфтваффе, объявленные Герингом 14 октября, имели еще более драматические последствия[867]. Через четыре года численность люфтваффе в мирное время должна была составлять 21750 самолетов. Это было логическим развитием принятого пятью месяцами ранее решения выстраивать германский военно-воздушный флот вокруг ядра из 7 тыс. средних бомбардировщиков Ju-88. Теперь их должны были дополнять более 800 тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков (Не-177) и полчища истребителей сопровождения большого радиуса действия, а также и истребителей-перехватчиков («мессершмитт»)[868]. В свою очередь, флот принял новую кораблестроительную программу, выполнение которой позволило бы Германии через шесть лет на равных соперничать с британским Королевским флотом[869]. В декабре 1939 г. Гитлер и адмирал Редер пришли к согласию в отношении программы, предусматривавшей в первую очередь строительство шести гигантских линейных кораблей, за которыми должен был последовать флот из 249 подводных лодок и 8 крейсеров для дальних морских операций. К 1948 г. германский флот должен был включать 797 судов, на строительство которых в течение девяти лет предполагалось израсходовать 33 млрд рейхсмарок. Как и в случае программы люфтваффе, создание такого грандиозного флота не могло не сопровождаться колоссальными инфраструктурными издержками. В Вильгельмсхафене и Гамбурге требовались новые огромные сухие доки. На острове Рюген предполагалось устроить гигантскую военно-морскую базу. Предложенный флотом «План Z», представлявший собой последнюю из крупных предвоенных программ вооружения и утвержденный 27 января 1939 г., наделял рейхсмарине абсолютным приоритетом над всеми остальными индустриальными проектами Третьего рейха.

С учетом обеспокоенности, уже выраженной Рейхсбанком и министром финансов Крозигом, было очевидно, что перевооружение в таких масштабах не могло не иметь самых драматических последствий для всей остальной экономической политики. Как мы видели выше, генерал-майор Фридрих Фромм пришел к такому выводу уже летом 1936 г. Запросы весны и начала лета 1938 г. были беспрецедентны, но планы, сформулированные в октябре 1938 г., имели еще больший размах. Для того чтобы у Третьего рейха появился хоть какой-то шанс на их реализацию, существующую обветшавшую систему планирования и контроля следовало последовательно нацеливать на подавление гражданской экономической деятельности в пользу вермахта. Рейхсбанк уже в августе 1938 г. пришел к выводу о том, что для удовлетворения запросов вермахта «методы мирной экономики становятся недостаточными, и вместо них следует вводить более жесткие методы военной экономики»[870]. И все указывает на то, что осенью 1938 г. Геринг договорился о таком повороте с гражданской и военной экономическими администрациями. Органом, имеющим соответствующие политические полномочия, стал учрежденный Герингом новый совет обороны Рейха (Reichsverteidigungsrat), а сам Геринг получал помощь от генерал-майора Георга Томаса и его военно-экономического управления в составе только что созданного Гитлером ОКБ.