Ветер. Ножницы. Бумага - Нелли Мартова

А еще она поняла, что контракт – не подходящий способ вернуть Надежду Петровну. Это будет неправильно, она не сможет нормально жить после возвращения. И не от того, что ее потом замучает совесть, а потому, что в обоих мирах нарушатся тонкие связи между Софьей и ее хранителями, разорвутся и выстроятся неправильно. Софья не могла объяснить, почему она решила именно так, а не иначе, она это просто чувствовала.

Остается только сделать открытку с дверью. Но как? У скрапбукеров наверняка должна быть какая-то библиотека, архив – одним словом, копилка знаний. Магрин упоминал скрап-библиотеку. Причем скорее всего вход в нее тоже выглядит как открытка. Жаль, что Софья не догадалась спросить об этом ни у Надежды Петровны, ни у Магрина. Хотя Эмиль бы сказал: вот подпишешь контракт, покажу тебе самые ценные книги. Альбом отобрал отец, значит, у Надежды Петровны больше ничего не спросишь. Все, что у нее осталось, – это визитки. Софья без колебаний выбрала ажурную визитку Джумы. Потерла уголок, в котором узор выбивался из общего ритма, тут же поймала легкое головокружение и провалилась внутрь. А когда открыла глаза, то ахнула. Никогда не знаешь, какие странности поджидают тебя в Меркабуре.

С самого начала встречи все пошло не так. Иногда, бывает, летишь на крыльях навстречу мечте и любишь весь мир или хотя бы надеешься на скорое и легкое разрешение проблемы, а все выходит гораздо хуже, чем казалось поначалу. Инга чувствовала, как в ней копится раздражение, липкое и мерзкое, как муха с перепачканными в дерьме лапками.

Они сидели в маленькой унылой кафешке напротив офисного здания. Из разряда тех, где тетки по старой советской привычке едят обед прямо с подноса, не снимая шапки, и накрывают стакан компота куском хлеба, салфетки порезаны на крохотные клочки, а столы украшают вазочки, вырезанные из пластиковых бутылок. Инга взяла себе чашку чая, но не прикасалась к ней, брезгливо отодвинула от себя. Вдыхать ароматы здешней еды – сомнительное удовольствие, но другого подходящего для разговора места поблизости не нашлось.

Инга долго думала, как лучше начать беседу, потом решила взять быка за рога. Ванда, на первый взгляд, не показалась ей такой уж стервой – очень вежливая, ухоженная, стильно одетая, разве что с несколько грубоватыми чертами лица.

– Послушайте, Ванда, – сразу же начала Инга. – Простите, что отнимаю ваше время. Я хотела бы поговорить с вами о скрапбукинге.

Та и бровью не повела, только кивнула и положила на стол сцепленные между собой руки.

– Это ваша работа? – Инга достала из сумочки открытку с бабочкой.

Ванда глянула издалека мельком, кивнула.

– Вы собираетесь подписать контракт с Магриным в ближайшее время?

Та снова кивнула. Кристофоро Коломбо, она говорить-то вообще умеет?

– Вы знаете, что каждый год Магрин заключает только один контракт со скрапбукером? – Она продолжала, не дождавшись очередного кивка. – Но мне нужен контракт именно в этом году! Мои родители волей случая оказались в альбоме, и мой единственный шанс вернуть их в наш реальный мир – подписать контракт. Вы сейчас – моя соперница.

Инга собралась с духом. Она с детства не любила просить кого-то о чем-то. Тем более о таких важных и серьезных вещах.

– Ванда! Я вас очень прошу: вы могли бы отложить подписание контракта на следующий год? Я вам заплачу.

– Вы можете сделать для меня несколько открыток? – У Ванды наконец прорезался голос, низкий, приятный, обволакивающий бархатом.

– Пока не подписала контракт, да, могу. Если вы закажете прямо сейчас и пообещаете, что откажете Магрину.

– Хорошо, – Ванда кивнула. – Я обещаю, что не буду подписывать в этом году контракт, а вы взамен сделаете для меня несколько открыток.

Инга аж оторопела. По спине поползли мурашки. Она никак не ожидала, что конкурентка согласится вот так сразу. Что-то здесь не так. Обманывает?

– Вы напишете мне расписку, что отказываетесь от контракта.

– Хорошо.

Под диктовку Инги Ванда вывела ровным, аккуратным почерком: «Я, Ванда Цветкова, обязуюсь в текущем году не вступать в договорные отношения с…». Инга внимательно разглядывала соперницу и одновременно прислушивалась к себе. Внутренняя радость почему-то затихла, вместо того чтобы прорваться наружу мощным водопадом. Странно, ведь вот оно, сбывается то, чего она так хотела в последние недели. На расписке осталось жирное пятно, но Инга не обратила на это внимания.

– Вы отдаете мне открытки, я вам отдаю расписку, – сказала Ванда, когда поставила подпись и число.

– Какие открытки вам нужны? – спросила Инга.

– Мне хотелось бы уволить одну сотрудницу, получить должность начальника отдела и на будущее иметь такую открытку, которая однажды сделает меня заместителем директора. Не сразу, чтобы не было подозрений и глупых слухов, а со временем. Мне бы хотелось, чтобы окружающие видели во мне профессионала высокого уровня, – она выдала это список четко и быстро, словно приготовила заранее и выучила наизусть.

Инга искреннее удивилась:

– А почему вы не сделаете такие открытки сами? Или, может быть, директор – ваш муж, дядя или любовник?

В голосе Ванды появились холодные нотки, такие, что Инга начала верить, что эта женщина – и вправду та еще стерва.

– Это не ваше дело. Я согласилась на ваши условия, теперь вы соглашайтесь на мои.

Инга задумалась. Открытки-то сделать будет нетрудно, и все же что-то здесь не так. Почему молчит внутренняя радость? По идее, при встрече с другим скрапбукером поток должен встрепенуться, откликнуться, как рядом с дядей Сашей в его магазинчике.

– Что вы чувствуете, когда делаете открытку, Ванда?

Та смотрела на нее, поджав губы, всем своим видом показывая: не хочу отвечать и не буду. Прав был Алик, противная бабища. На вид вроде ничего отвратительного, а личина прячется дурная. Как улитка – снаружи красивая раковина, а внутри – слизняк.

– Без какого предмета нельзя сделать открытку? Ну, отвечайте, или я не буду для вас ничего делать!

– Без ножниц, – ответила Ванда сквозь зубы.

– Без каких ножниц? Какие должны быть ножницы?

Несколько человек за столиками оглянулись, Инга сама не заметила, как повысила голос.

– Ножницы как ножницы. Какая разница? Вы сюда для чего пришли? О деле разговаривать или о каких-то там ножницах? – огрызнулась Ванда.

На Ингу накатила волна разочарования. Все ясно.

– Ванда, вы же не скрапбукер.

– Но я ведь должна была попробовать?

Вот стерва! Даже ухом не повела! Врет, и не то что не краснеет, не смущается ни капельки, когда ее уличили!

– Но вы определенно что-то знаете о скрапбукинге.

– Что-то знаю, – она пожала плечами. – Сделайте для меня хотя бы одну открытку, и я вам расскажу то, что знаю.