Как рождаются эмоции. Революция в понимании мозга и управлении эмоциями - Лиза Фельдман Барретт

Эта третья сфера ответственности имеет свои плюсы и минусы. Иногда она упрощается до банального «Общество виновато» — выражения, высмеиваемого как мягкосердечное и либеральное. Я говорю нечто более тонкое. Если вы совершили какое-то преступление, вы действительно виноваты, но ваши действия коренятся в вашей системе понятий, а эти понятия не появляются просто так. Их выковывает социальная реальность, в которой вы живете и которая лезет вам под шкуру, чтобы включать и выключать гены и строить связи ваших нейронов. Вы учитесь у своей окружающей среды, как любое другое животное. Тем не менее все животные формируют собственную среду. Поэтому, будучи человеком, вы отличаетесь способностью формировать свою среду, чтобы менять собственную систему понятий, а это означает, что в конечном итоге вы отвечаете за те понятия, которые принимаете и отвергаете.

Как мы обсуждали в главе 8, предсказывающий мозг расширяет горизонт самоконтроля за рамки момента действия и поэтому сложным образом расширяет вашу ответственность. Ваша культура может учить вас, что люди определенного цвета кожи с большей вероятностью являются преступниками, но у вас есть способность смягчать вред, который могут причинить такие убеждения, и направить свои предсказания в другом направлении. Вы можете подружиться с людьми другого оттенка кожи и убедиться, что они — законопослушные граждане. Вы можете отказаться от просмотра телевизионных шоу, которые подкрепляют расистские стереотипы. Но вы можете и слепо следовать нормам своей культуры, принять стереотипные понятия, вложенные в вас, и увеличить шансы на то, что вы будете плохо обращаться с некоторыми людьми.

Дилан Руф, застреливший афроамериканцев в церкви во время изучения Библии, предпочитал окружать себя символами превосходства белой расы. Разумеется, он вырос в обществе, борющемся с расизмом, как и многие взрослые в Соединенных Штатах, и большинство из нас не идет стрелять по людям. Таким образом, на уровне нейронов вы и ваше общество совместно служите причиной того, что определенные прогнозы в вашем мозге становятся более вероятными. Однако вы по-прежнему несете ответственность за преодоление пагубной идеологии. Неприятной истиной является то, что каждый из нас в конечном счете отвечает за собственные предсказания.

В праве есть прецеденты для такого взгляда на ответственность, основанного на предсказаниях. Например, если вы ведете машину в пьяном виде и собьете кого-нибудь, вы отвечаете за причиненный вами ущерб, даже если вы не могли эффективно контролировать свои конечности в состоянии опьянения. Вам следовало быть более осмотрительным, поскольку каждый взрослый в нашем обществе знает, что опьянение влечет риск принятия плохих решений, поэтому вы отвечаете за несчастья, которые произошли вследствие этого.

Закон называет это аргументом предвидения. Неважно, намеревались вы причинить вред или нет: вы несете ответственность. А мы сейчас имеем достаточно научных подтверждений, чтобы расширить аргумент предвидения с крупномасштабного здравого смысла на миллисекундные прогнозы мозга. Вы хорошо знаете, что некоторые из ваших понятий, например расовые стереотипы, могут ввергнуть вас в неприятности. Если ваш мозг предсказывает, что афроамериканский юноша перед вами держит какое-то оружие, и вы воспринимаете пистолет, когда на самом деле его нет, на вас ложится определенная степень вины даже перед лицом аффективного реализма, поскольку изменение понятий входит в сферу вашей ответственности. Если вы возьметесь за свое образование и сделаете себе прививку против таких стереотипов, расширяя свою понятийную систему с целью изменить свои прогнозы, вы по-прежнему можете по ошибке увидеть пистолет, когда его нет, и трагедия по-прежнему может случиться. Но ваша вина в определенной степени смягчается, поскольку вы действовали с должной ответственностью, чтобы изменить то, что в ваших силах.

Со временем правовая система должна всерьез взяться за ужасное влияние культуры на понятия и предсказания людей, которые определяют их переживания и действия. В конце концов, мозг привязывает себя к социальной реальности, которую он обнаруживает сам. Эта способность — одно из наиболее важных эволюционных преимуществ, которые есть у нас как у вида. Соответственно, мы несем определенную ответственность за понятия, которые мы встраиваем в детские мозги будущих поколений. Но это не проблема уголовного права. На деле это политическая проблема, касающаяся Первой поправки, которая гарантирует право на свободу слова. Первая поправка основана на представлении, что свобода слова способствует сражению идей, и это позволяет торжествовать истине. Однако ее авторы не знали, что культура создает связи в мозге. Идеи проникают внутрь вас, просто находясь поблизости достаточно долгое время. И как только идея оказалась «запрограммированной», вам может быть сложно отказаться от нее.

* * *

Наука об эмоциях — удобный фонарь для подсвечивания некоторых давних предположений права о человеческой природе — предположений, которые, как мы знаем, не поддерживаются строением нашего мозга. У людей нет рациональной стороны и эмоциональной стороны, тем более первая не регулирует вторую. Судьи не могут избежать аффекта, чтобы выдавать решения чистым разумом. Судьи не могут обнаружить эмоции у обвиняемых. Даже объективно выглядящее свидетельство подпорчено аффективным реализмом. Преступное поведение нельзя локализовать в каком-то отделе мозга. Эмоциональный вред — это не просто дискомфорт, он может укоротить жизнь. Короче говоря, любое восприятие и переживание в зале суда — или где угодно — это настоянное на культуре, крайне индивидуализированное убеждение, корректируемое входными сенсорными сигналами от мира, а не результат непредубежденного процесса.

Мы находимся в переломной точке, где новая наука о психике и мозге может начать формирование права. Обучая судей, присяжных, адвокатов, свидетелей, полицейских и прочих участников судопроизводства, мы можем создать правовую систему, которая в конечном итоге будет более справедлива. Возможно, мы не сможем отказаться от суда присяжных в обозримом будущем, однако даже простые шаги, например разъяснение присяжным, что эмоции конструируются, могут улучшить текущую ситуацию.

На данный момент правовая система по-прежнему считает вас эмоциональным зверем, обернутым в рациональное мышление. На протяжении всей этой книги мы систематически оспаривали этот миф с помощью свидетельств и наблюдений, но остается один вопрос, который мы еще не обсуждали: а животные точно эмоциональны? Способны ли конструировать эмоции мозги наших близких родственников — например, шимпанзе? Что насчет собак: у них есть понятия и социальная реальность, как у нас? Насколько уникальны в царстве животных наши эмоциональные способности? Мы исследуем эти темы в следующей главе.

У меня нет собаки, но частью моей большой семьи являются собаки нескольких друзей. Один из моих любимцев — Рауди, помесь золотистого ретривера и бернского зенненхунда; энергичный и веселый пес, всегда готовый к действиям. В соответствии со своим именем[575] Рауди много лает и прыгает, а также рычит, когда приближаются другие собаки или незнакомые люди. Другими словами, это обычная собака.