Арабская принцесса - Таня Валько

– У нас будет махрам, одного достаточно. Наши парни уже договорились на кальян, а потом к нам присоединятся. – Видно, что у них уже все распланировано.

– Ну, тогда до завтра.

Женщины сердечно обнимаются.

– Как я рада тебя видеть! – признается двоюродная сестра.

– Я еще больше! – поддакивает Марыся.

* * *

Марыся так взволнована встречей, что не может усидеть дома и выезжает на полчаса раньше, хотя до места можно доехать за неполных пятнадцать минут. Водитель паркует машину напротив входа в зал для семей, но она должна сидеть в машине, потому что ей одной там нечего делать, да и наверняка ее не впустят. Ресторан «Аль-Бохсали», действительно вполне приличное место, особенно первая часть, предназначенная только для мужчин. Вход в зал для семей находится сбоку, со стороны небольшой замусоренной улочки, освещенной одной неяркой лампочкой. От него крутая внешняя лестница ведет на второй этаж. Та часть скрыта, чтобы никто не видел место, где женщины могут мило проводить время, и кавалеры не подсматривают за входящими туда женщинами.

Через десять минут приезжает хорошо знакомый Марысе автомобиль, а за ним второй, новый красивый внедорожник. Из него высыпают родственницы мужа. Марыся выскакивает из машины и бросается им в объятия. С женщинами приехал Марван, а муж Исры, Рахман, присоединился к мужчинам, которые решили покурить кальян, его можно курить только им. Веселые и смеющиеся женщины, из которых только Духа полностью закрыла лицо, входят. Сразу они оказываются в полумраке, чувствуют запах еды. В длинном узком коридоре по одну и по другую сторону располагаются двери, ведущие в отдельные помещения, где обедают семьи, скрытые от глаз любопытных. За этими дверями женщины могут снять платки и даже абаи. Кельнеры, если собираются войти внутрь, стучат и ждут ответа, потому что они тоже не должны видеть лиц саудовок. Поэтому обслуживание длится страшно долго. Все нервничают из-за того, что их не успеют обслужить до времени начала молитвы. Тогда под котлами гасят огонь, выключают духовки, и все повара и обслуга удаляются в ближайшую мечеть. Клиенты сидят не солоно хлебавши иногда и час, потому что, хотя сами молитвы длятся десять минут, каждый работник использует официальный перерыв еще и для того, чтобы поболтать, покурить, выпить кофе, перекусить или просто полениться.

– Успеем или нет? – нервно говорит Марыся, перелистывая меню.

– Ничего! – весело отвечает Исра. – Лишь бы нам принесли что-то выпить, чтобы мы не засохли, а так можем и посидеть в неплохом безопасном и красивом месте.

– Может, ты и права, – вздыхает девушка, у которой сегодня не было времени пообедать, поэтому она голодна как волк.

– Я что-нибудь добуду, но потом не жалуйтесь, что хотели бы что-то другое, – Маха заботится обо всех как опекун и мать. – Возьму какие-нибудь блюда, которых не нужно ждать.

Говоря это, она надевает абаю, молниеносно набрасывает платок, закрывающий волосы, и выбегает.

Духа и Марван не обращают внимания на суматоху и сидят в конце стола, глядя друг на руга. Их глаза светятся любовью, а в жестах сквозит невыразимая нежность. Они так зачарованы и поражены своим чувством, что буквально боятся дышать.

– Фатима рассказывала, что вы организуете большую акцию, – начинает Исра приглушенным голосом.

– Можешь говорить громко и даже кричать, потому что все уже есть в Интернете, – говорит со смехом Сафиха.

– Не говори гоп, пока не перескочишь. Если арестуют вас как организаторов заранее, то никто не отважится носа высунуть из дому.

– А за что это?

– За что угодно, – Исра задумывается. – Хотя бы за то, что в этом зале слишком мало махрамов приходится на одну женщину.

Исра весело смеется.

– А твоего брата как бы и вовсе нет.

Она кивает подбородком на влюбленного, который не слышит ничего вокруг.

– Куда там, куда там! – включается в разговор Юстиниан, поясняя: – Теперь уже невозможно сдержать лавину. У нас пара сотен женщин записалось на акцию, и даже традиционный Эр-Рияд зашевелился. Так дойдет и до воплощения в жизнь.

– И это все благодаря кому? – задает Фатима риторический вопрос.

– Благодаря твоему старому, – отвечает все хором.

– Только он не такой уж и старый! – забавно грозит она пальцем. – Социальные сети и месседжеры – это все они! Сейчас весь мир держит за нас кулаки!

– Но почему вы это планируете осуществить только через месяц? Меня уже здесь не будет! – жалуется Исра. – Женщины! Моей мечтой было, сидя за рулем, проехать Эр-Рияд вдоль и поперек. Wallahi! Нельзя это сделать раньше?

– Если все вместе, то все, – решительно сообщает Джамиля, и ее сестра согласно кивает головой. – Так безопаснее. Не найдут места в тюрьме для нескольких сотен женщин.

Она смеется, хоть и немного напугана.

– Нечего отрываться, госпожа Исра, – Анка остужает запал желающей поучаствовать женщины.

– Но…

– Какое там но! – дверь со стуком открывается, и заплывает гордая и бледная, улыбающаяся от уха до уха профессорша. – Еще даже не видела, что мне удалось нагрести в отделении для мужчин, а уже упрекаешь.

– Я не об этом! – начинает пояснять Исра.

Все девушки подскакивают и принимают из рук испуганного кельнера тарелки и миски. Парень буквально закрывает глаза, не желая видеть столько непокрытых женских голов.

– А в чем дело? – Маха с размахом ставит в центре стола полуторалитровый кувшин с саудовским шампанским.

– Я тоже хочу проехаться по Эр-Рияду, – жалуется Исра голосом капризной маленькой девочки. – А может, попробовать, как это выйдет, и ранее тихо стартовать в виде авангарда? Что вы на это скажете? Что вы на это скажете, госпожа? Как организатор? – обращается она просительно к египтянке.

– Ну, не знаю… Это наверняка рискованно… Вообще не имею понятия.

Маха поджимает губы: ей не хочется подвергать опасности долго планируемую акцию глупым проездом одного человека.

– А в принципе, что может случиться? – ее подруга из Джидды присоединяется к просьбе двоюродной сестры. – По крайней мере, увидим, как они отреагируют. Что вы на это скажете?

– Я вообще не должна что-то говорить, потому что у меня нет водительских прав, но осторожность – прежде всего, – советует Марыся.

Она не желает от всего открещиваться, потому что страшно переживает за кампанию, организованную феминистками, особенно потому, что знает организаторов, любит родственниц и подруг и очень о них беспокоится.

– Мы тоже будем только наблюдателями, потому что иностранные студентки и не будем рисковать, – включается в дискуссию Юстиниан. – Но если бы я могла вставить свои пять копеек, то отговаривала бы от индивидуального проезда.

– Сила – в массах, – поддерживает землячку Аня.