Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

в психологии, а не в физиологии. Но суть не в этом, а в том разговоре, который состоялся между ними этим утром.

— Каковы итоги? — спросила Анна после того, как они с Боунс обсудили общие вопросы.

— Плачевные, — честно признала Амелия. — Из троих боевиков один убит, вторая ранена и захвачена, но на вопросы пока не отвечает, а третий, вообще, сбежал.

— Как так? — удивилась Анна.

— А просто, — чуть пожала плечами мисс Боунс. — В восточном коридоре третьего этажа находились ваши девочки, Поттер и связанная и оглушенная Бри Шааф. Когда бой закончился, Лиза и Эрмина оказали Изабо первую помощь и понесли ее в Медицинское крыло. Как раз к этому времени с пятнадцатиминутным опозданием туда прибыли Дамблдор, Макганагал и Флитвик. Макганагал тут же начала страдать дурью над телами Уизли и Стивена Шаафа. Она только спустя три часа поняла, что Шаафы — засланные в Хогвартс боевики. Она даже Бри Шааф чуть не отпустила. Раскудахталась о том, что девочке больно… Но тут хорошо показал себя Поттер, он обратился прямо к Флитвику и коротко объяснил ситуацию, после чего тот забрал Бри и Поттера и повел их в медицинское крыло. Впрочем, шел только Поттер, Бри осталась- связанной, и Флитвик ее туда отлевитировал. Оттуда через час я забрала ее к нам в следственный отдел ДМП.

Боунс замолчала на мгновение, явно еще раз переживая мысленно прошедшую ночь.

— Пока суд да дело, в коридор явились профессора Спраут и Синистра. С их слов, я поняла, что Макганагал ничего полезного там не делала, а вот Дамблдор очень тщательно осмотрел тела убитых и следы использованных заклинаний, а потом попросил профессоров заняться телами и ушел в медицинское крыло. Как я понимаю, он уже знал, что попытка добраться до философского камня… Да, да, Анна, речь идет именно о философском камне, который Дамблдор, — не знаю уж, от большого ума или от неистребимой наивности, — прятал в Хогвартсе. Тайну эту, к сожалению, знали многие. Как произошла утечка и от кого, теперь уже не узнать, но охотились боевики именно за философским камнем. Дамблдор, по-видимому, это наконец осознал, но у него там было напихано столько сигналок, что он знал, когда начался взлом. Сам он был в это время у своего брата Аберфорта, к которому заглянул, возвращаясь из министерства. Вы знали, Анна, что Аберфорт Дамблдор владелец бара "Кабанья голова" в Хогсмиде?

— Да, — кивнула Анна. — Я в курсе.

— Тогда вы понимаете, — нехорошо усмехнулась Боунс, — зачем он там появился. Выпивали они, а тут сигналка сработала. Фоукса под рукой не оказалось, а аппарировать в Хогвартс без феникса не может даже Дамблдор. А это означает «ножками», бежать же директор не может в силу своего возраста. Поэтому прибыл он с большим опозданием, но по своим каналам знал уже, что взломщики пройти всю защиту так и не смогли. Кроме этого факта его интересовал, похоже, только бой, разыгравшийся в восточном крыле, и, закончив с изучением вещественных доказательств, он убыл в больничное крыло. А о том, что есть третий террорист, он то ли не знал, то ли не счел поимку мерзавца чем-то настолько важным, чтобы отменить посещение Изабо. В общем, никто Мортенсена не искал и не ловил. Он тоже не стал ждать милостей от природы и попросту свалил. Ушел, так сказать, по-английски, не прощаясь.

— В общем, если не лукавить, операцию мы просрали, — честно подытожила Боунс. — Рон Уизли убит, твоя дочь в коме, а вторая ранена. И все действительно значимое, сделали твои девочки. Одного террориста убили, второго захватили и Поттера спасли. Так что, если я не ухожу в отставку, то в отчете министру буду вешать всех собак на Хогвартс. Есть возражения?

— Нет, — покачала головой Анна. — Главные виновники Дамблдор, Макганагал и Снейп. Я этот вопрос подниму в Визенгамоте и в Попечительском совете, и буду озвучивать согласованную версию. Это возможно?

— Да, пожалуй, — немного подумав, согласилась Боунс. — А какая у нас согласованная версия?

— Сейчас расскажу, — подтвердила возникшее соглашение Анна. — Итак…

* * *

Следующим около девяти часов утра в Энгельёэн-мэнор заявился Альбус Дамблдор. Будучи великим человеком, сообщать о своем визите заранее он посчитал излишним. Просто вошел через камин, который ради такого случая был сегодня открыт для всех. Анна как раз прощалась с леди Боунс, и у нее возникло предположение, что директор специально подгадал со временем. Открытым, правда, оставался вопрос, как именно он вычислил точное время прибытия/убытия.

Поздоровались вежливо словно и не было ночной стычки. Прошли в малую гостиную, сели за чайный столик, сервированный расторопными эльфами, и начали плести кружева. Дамблдор поинтересовался здоровьем Изабо, заодно попытавшись узнать, что именно с ней произошло и каковы перспективы выздоровления. Анна из этих его аккуратных расспросов поняла только, что ночью он диагностику девочки провести так и не смог, но, обследовав тело Стивена Шаафа, догадался, что было использовано сильное темномагическое проклятие. Анна не осталась в долгу и посетовала на то, как сначала три террориста поступили в школу на вполне законных основаниях, а затем одному из них удалось удрать, когда в Хогвартсе была уже объявлена тревога. В общем, беседа вылилась в оглашение взаимных претензий. Формально вежливый, со всеми возможными «экивоками и реверансами» диалог, но, по факту, это было похоже на то, как если бы они ругались шепотом и с улыбками на лице. Вроде и криков нет, и брань отсутствует, но характер разговора понятен обеим сторонам. Если же подвести итог, то Анна сформулировала так или иначе почти все пункты тех обвинений, которые она собиралась вынести на рассмотрение Визенгамота и следственного отдела ДМП, но Дамблдор, похоже, и сам знал все претензии, которые будут, ему предъявлены. Поэтому Анне были особенно интересны контраргументы, которые Дамблдор приведет в свою защиту и те истинные или надуманные преступления, которые он инкриминирует ей и ее девочкам. И Дамблдор не обманул ее ожиданий, он ведь недаром считался толковым магом и талантливым манипулятором. Слишком долго играл директор на поле общественного мнения и имел в этом деле такой опыт, какому легко могли бы позавидовать министр Фадж и темный лорд Волан-де-Морт.

— Очень жаль, что, обнаружив в школе взрослых людей, претворяющихся детьми, ваши девочки сразу же не сообщили об этом мне.

И, в самом деле, почему? Ведь это звучит так логично. Однако причины их сдержанности такого рода, что их так сразу не всякий сформулирует или, что хуже, решится озвучить. Не сообщили, например, потому что даже теперь, после всего, что произошло этой ночью, директор ни разу не употребил