Вкус карамели - Виктория Осадчая

— А это было бы проблемой?

— Это было бы странно.

— Почему? — не унимался я.

— Потому что мы терпеть друг друга не можем, — её ответ меня не удивил.

— А я вот заметил, что мы впервые говорим спокойно.

— Но ведь это не отменяет того факта… — не унималась Карамелька. А я смотрел на нее и понимал, что этот спонтанный порыв был вызван совсем другими мотивами. Мне хотелось ее поцеловать. Тогда…сейчас… Определённо она не была самой идеальной девушкой на Земле, но она оказалась самым несносным и милым созданием. И как я этого раньше не замечал?

— Какого именно? — поднялся я, оказавшись сразу в паре сантиметрах от нее. Девчонку передёрнуло. И я понадеялся, что не от отвращения.

— Что у нас с тобой… — она запнулась, потому что тело мое стало самовольничать. Пальцы потянулись к кудряшке, которая выбилась из прически, задели при этом мочку уха, а нос просто жаждал ощутить её чумовой запах. — Кит, я серьезно!

Так и есть, она тут же встала и отскочила на безопасное расстояние. Тон ее голоса повысился. Я бы даже сказал, что она взвизгнула. Нет, если бы я был ей противен, она бы разозлилась. А так, всего лишь разволновалась.

— Я тоже!

— Сначала были издевательства, теперь ты перешёл на новый уровень — распускаешь руки и пристаешь.

— Даже в мыслях не было. У меня возникает такое чувство, что ты меня боишься.

— Ой, я тебя умоляю. Оделся бы сначала для приличия.

Яна смущённо бегала глазами по моему оголеному торсу, который до этого был скрыт под пледом. Отводила взгляд и снова возвращалась.

— Ты меня только что в домогательстве обвинила, а теперь просишь стать приличным? — усмехнулся я.

— Ты просто невыносимый человек, — зарычал, и было собралась уходить.

— Я же говорю, боишься!

А мне не хотелось оставаться в одиночестве. Компания Карамельки мне очень даже подходила. А самым интересным в этом во всем было то, что с ее нарядом до оголеных частей тела было тоже просто добраться. И мысли в голове закрутились исключительно пошлые, но от этого не менее приятные.

Ура! Карамелька всегда отвечала на вызовы с особым рвением, велась на провокации, и даже сейчас это сработало.

— И сейчас ты обязательно потребуешь доказательств, — догадалась она, когда я уже начал медленно двигаться в ее сторону. Пространство комнаты было небольшим, и сократить расстояние не составило бы труда. Но «охотиться» на неё мне нравилось больше.

— Конечно!

Карамелька отступила, привалившись спиной к двери, словно загнанная дичь.

— Тогда мне легче признаться, что я тебя боюсь. Но ведь это станет медом для твоего самолюбия.

— А ты так боишься, что оно повысится хотябы на один процент?

— Кит, меня напрягает игра, которую ты затеял.

Я уже был совсем близко, чувствовал её запах, жар её тела…

С той стороны кто-то толкнул дверь, и Яна тут же от нее отпрянула. Выключатель щёлкнул, заставив меня зажмуриться от яркого света, и заинтересованный взгляд сестры пробежался по нашим лицам.

— Что вы тут в темноте делаете?

— Я перепутала дверь туалета, — заявила Карамелька.

— Ага, с тем учётом, что он у нас в другой части дома, — усмехнулся я. — Систр, если бы это было что-то непотребное, то ты застала бы нас голыми в кровати. А так все в рамках приличия.

Щеки Карамельки залились ярким румянцем. Ой, какая милота!

— Ты и так не шибко одет, — хмыкнула Настя. — Хватит прятаться по углам. Там караоке простаивает, и еду доставили.

Отдохнул, называется. Ладно, придется идти отбивать Карамельку от нового ухажёра. В руки Вадика я ее точно не отдам. Да и вообще, ни в какие другие, кроме своих. Смотреть можно, трогать нет! Похоже, этот закон распространяется и на меня.

Яна Новикова

— А теперь, конфетка, рассказывай! Или мне тебя Карамелькой звать?! — не успела я открыть глаза, как Аня уже приземлилась на мою кровать.

Утро первого января наступило только во второй половине дня. После ночной тусовки с друзьями вставать раньше было бы безумством.

— Не поверишь, я уже привыкла, — потёрла я глаза, с которых благополучно ещё перед сном смыла косметику.

— Меня называли женщиной, козой, жопонькой, заразой, но вот так сладко и мило никогда.

— И все же ты согласилась выйти замуж.

— Эй, ты давай с темы не спрыгивай! — пригрозила Нюта, закидывая на меня свои прелестные ножки.

— А о чем мы говорили?

— Мы говорили о Китёныше.

— Наглый, самовлюблённый, раздражающий, — перечислила я эпитеты. Но, врать сестре я не могла. — И все же, он милый бывает. Редко, но это имеет факт быть. И целуется хорошо.

— О, Боже, — спрятала она лицо в подушке. — Как до этого дошло? Я боялась, что вы когда-нибудь друг друга поубиваете к черту.

— Я еле сдерживаюсь, между прочим. Ещё этому стервецу, я торчу свидание.

— Он поэтому смотрит на тебя так, будто хочет съесть, как серый волк Красную шапочку? Только не говори, что не заметила.

— Я не смотрела, — а тут обманула. Я ни раз ловила его взгляд на себе. Он будто и не скрывал, а меня это смущало.

— И не слышала, что он Вадику угрожал?

— Угрожал? — тут не хитрила.

— Цитирую: «Если вздумаешь распускать руки, я тебе их в задницу засуну. Ты меня знаешь». Услышала я совершенно случайно. И то не полностью.

— А я-то и думаю, Вадим слишком быстро накачался алкоголем и стал невменяшкой. Вот сволочь!

— А ты знаешь, — сделала вывод Нюта, — а я как-то спокойно к этому отношусь. Я почему-то ему доверяю.

— Ох, мне бы твою уверенность. И пожалуйста, не трепись. Пусть пока это будет между мной, тобой и Веро.

Ну, да! Вчера его обвиняла, а сегодня выложила все как на духу. Но блин, я же без подробностей. Хотя всю суть изложила. Ох, но не держать же это в себе, я взорвусь скоро. Только не понимаю, почему сестра так всецело ему доверяет свою кровиночку, и Веро, между прочим, тоже.

Буквально через час, когда мое лицо перестало быть похоже на урюк, а килограммовые мешки под глазами разгружены, в квартире раздался звонок домофона.

-Конфетка, открой, — попросила мама, накручивая локоны у зеркала. Нютка с папой чаевничали, а значит, козлом отпущения стала я.

— Кого нелёгкая принесла? — просипела я в трубку.

— Открывай, Карамелька! — послышался голос Кита. И какого черта он припёрся? Запустить и выяснить, или пусть померзнет?