Королевство Семи озер - Софья Прокофьева

донеслось до Алёшки совсем тихо.

Потом Алёшке приснился Единорог, вышитый на гобелене. Он соскочил на аметистовый пол и, задрав голову, по-собачьи завыл. Собаки, окружавшие его, тоже завыли.

Тут Алёшка проснулся. В окно светила зеленовато-серебристая луна. А в саду жалобно скулила собака в железной конуре.

У Алёшки сжалось сердце: бедная псина! Надо попросить Елену… Он посмотрел на постель под белым пологом. Елены не было.

«Куда это она умотала, ведь ночь же! — Алёшка приподнялся на локте. — И меня не разбудила…»

Луна нарисовала на полу серебристое окно. И прямо посерёдке лежал колпачок-невидимка, потёртый, с драной кисточкой.

«Вот, прятала, прятала и потеряла. Всё секреты, — подумал Алёшка. — А вот теперь, если захочу, так и узнаю потихоньку, куда она ушла…»

Алёшка босиком подошёл и поднял колпачок-невидимку.

Раз! Натянул его на уши. Нагнулся за кедами. Но рук не было, и ноги исчезли. Хотя чего особенного? Он же теперь невидимка.

Лишь бы не скрипнула дверь! Тень от дома падала углом. Алёшка окунулся в непроглядную темноту. Сделал несколько шагов и налетел на собачью конуру. Блеснули собачьи глаза, тоскливо поскуливая, уткнулась холодным носом Алёшке в ладони. Несчастная собака! Ну за что она так мучается?

Он нащупал магнитный ошейник. Собака словно поняла, заскребла лапами, вся напряглась. Алёшка потянул изо всех сил. Рывок… И собака выскочила из железного плена. Она шарахнулась прочь от конуры, вмиг благодарно облизала Алёшке лицо, ещё прыжок, и она исчезла во мраке.

«Обозлится Еленка, как пить дать, — подумал Алёшка. — Да ведь жалко собаку…»

Он обогнул дом и попал в царство лунного света. Прохладные лучи искрами вспыхивали среди влажных ночных цветов.

И вдруг Алёшка поспешно шагнул назад, за угол, в темноту.

Он увидел стоящих рядом Елену и Седого Короля. Седой Король был выше её, и девочка запрокинула голову, глядя ему в лицо.

Но что случилось с Седым Королём? Он был похож на плавающие клочья тумана, совсем прозрачный. Сквозь его плечо Алёшка увидел озеро и склонившиеся над водой ветви ивы. У Алёшки невольно сжалось сердце, таким несчастным и обречённым было его еле различимое лицо. Только ярко выделялись губы, покрытые засохшими кровавыми струпьями.

— Заклинание сделало тебя немым, и ты заслужил это! — донёсся до Алёшки грозный голос Елены. — Я знаю, какую тайну ты хотел открыть мальчишке. Но всё кончено, скоро ты исчезнешь, к прошлому счастью нет возврата!

«Почему это она назвала меня мальчишкой?» — с обидой подумал Алёшка.

Он стоял, боясь дохнуть. Вдруг маленький камешек скрипнул под его ногой.

Елена чутко оглянулась. На миг замерла, повернув голову, потом заговорила снова.

— Ты хотел поссорить меня с моим женихом, вот что. Нет, не выйдет! — теперь голос её звучал нежно и мягко. — Мы подрастём и поженимся, слышишь? Я его целовала и позволю ему целовать меня, сколько он захочет! Слышишь, бездомный бродяга?

Седой Король безнадёжно опустил голову. Теперь его корона казалась сделанной из золотого тумана.

— Смирись! Ступай прочь, пока совсем не растаял, и не попадайся мне больше, — резко сказала Елена.

Алёшка осторожно шагнул назад, нащупал дверь и скользнул в дом.

Лунное окно на полу сдвинулось в сторону. Алёшка положил колпачок-невидимку на прежнее место, где он лежал, юркнул в постель, ох, до чего уютно!

Тихонько вошла Елена, наклонилась над Алёшкой, погрозила пальчиком.

— Всё-таки отпустил собаку, — по голосу Елены Алёшка понял, что она улыбается. — Ну да ладно. Она всё равно не найдёт своего хозяина. Призраки не пахнут…

«Значит, всё-таки это собака Седого Короля. Это он стал призраком», — подумал Алёшка.

Елена быстро подобрала с полу колпачок-невидимку, и он исчез в складках её туники.

— Спать, спать, — шептала Елена. — Спи, мой милый!

— Спать, спать… — шелестел лунный свет, шевеля серебряными ресницами.

Алёшка сам не заметил, как уснул.

Разбудила Алёшку Елена. Она присела на корточки около постели и дула ему в лицо.

— Смотри, что нам подарили эльфы. Набрали с цветов. Утренний цветочный сок. Прелесть!

Алёшка увидел на столе тонкий кувшин с высоким горлышком. В нём светилось что-то золотистое, плавало несколько блестящих лепестков.

Пока Алёшка зашнуровывал кеды, Елена нарезала хлеб. Она напевала нежным голосом какую-то песенку без слов, лукаво поглядывала на Алёшку и негромко смеялась.

В окна лился ясный солнечный свет, дверь была распахнута, видны были цветы, и в каждой чашечке — сверкающий драгоценный камень.

Елена налила из кувшина в кубок густого напитка, но сама пить не стала. Она только отламывала кусочки хлеба и кидала в рот. И всё время смеялась, пока не поперхнулась и не закашлялась.

Алёшка отхлебнул из кубка сладкого сока и, уже не отрываясь, допил до дна. В груди заплясали весёлые звонкие пузырьки.

Тут Елена схватила его за руку, и они побежали к озеру. На той стороне по-прежнему возвышалась крутая мёртвая скала, бросая на озеро тёмную тень.

А вот и ладья! Видна между ветвей серебристых ив.

— Смотри, что это с ней? — Алёшка остановился, с трудом узнавая знакомую ладью. Какая она стала короткая и узкая! Всего одна скамейка, а резная фигурка на носу совсем поникла, в горести закрыла лицо деревянными ладонями.

— Как же мы вдвоём? Тут один-то еле-еле… — Алёшка посмотрел на Елену.

Та хотела казаться серьёзной, но всё равно не выдержала и рассмеялась.

— Да ведь эта ладья волшебная! Неужто только сейчас догадался? Ты поплывёшь один на седьмое озеро, а ладья сама вернётся за мной.

— Один? — неуверенно протянул Алёшка.

— Ну да. И я приплыву к тебе. Вот будет здорово! — заторопилась Елена. — В этой ладье теперь может плыть только кто-то один. А если поплывут двое, одного волшебная сила всё равно тут же выкинет на берег. Понял? Я ж тебе говорю — волшебная ладья. Поэтому ты должен плыть один и ждать меня.

Что-то смутило Алёшку во всём этом. Плыть одному, без Елены…

Он вглядывался в туманный провал между алмазными берегами. Там высоко вздымались облачные столбы, вскидывая пышные обрывки пены. Что-то гудело, закручивая спиралями густую дымку.