Брак на миллион - Ая Кучер

—Я… Спасибо, Николай. Вы… можете идти,— под конец речи мой голос совсем садится, походить на неразборчивый шепот.

—Конечно. Я буду в домике охраны, если вам что-то понадобится позовите меня.

Я выдыхаю, когда за мужчиной закрывается дверь. Я совсем не привыкла разговаривать с персоналом, давать отмашки, просить чего-то. У отца, конечно, были и охранники, и водители, домработницы… Много обслуги, на самом деле, но никто из них не ждал от меня каких-то указаний. А Николай ждет… Хотя я сомневаюсь, что и здесь моё мнение будет учитываться. По крайней мере, слова Алиева значат намного больше.

Я бегло осматриваю первый этаж, где всё чем-то напоминает дом отца. За исключением отсутствия множества статуэток, которые так обожает моя мачеха и тащит из каждой поездки. У Дамира вообще нет никакого декора, если не считать парочки непонятных мне картин. Складывается впечатление, что мужчина здесь и вовсе не живёт. Как дом обустроили при строительстве, так он от себя ничего и не внёс.

—Он одним шоколадом питается?

Спрашиваю у тишины, когда не нахожу никакой еды на кухне, кроме двух шоколадных батончиков. Совсем ничего нет, даже фруктов или хлеба, в холодильнике нахожу несколько упаковок сока и на этом все. Да когда отец забывал мне перевести деньги на жизнь, у меня и то больше продуктов было! Дамир здесь хоты бы многда бывает или кухня создана лишь для вида?

Я позволяю себе немного похозяйничать, завариваю чай с бергамотом, разрываю упаковку одного из батончиков. Голод вдруг просыпается, напоминает о себе. Вчера из-за нервного потрясения я ничего толком не ела, а сегодня мне и не светит, судя по всему.

С улицы доносится шум машины, и я подрываюсь, выглядывая в окно. От мысли, что Дамир уже вернулся, пульс зашкаливает, тело наливается свинцом, дышать получается через раз.

Я не вижу лица мужчины, но по фигуре понимаю, что это кто-то другой. Спина не такая широкая, рост кажется немного меньше. Незнакомец направляется к небольшому зданию рядом, видимо, это и есть домик охраны.

Не Дамир.

Хорошо. Хорошо, наверное. Я не готова к разговору с ним, не сейчас. Каждый раз так сложно произнести хоть слово в присутствии мужчины, невозможно собраться, когда на тебя смотрят таким злым взглядом.

Телефон на столе вибрирует, и я оживаю, видя имя отца. Тут же забываются все обиды, его грубые слова, то как он со мной поступил. Самое главное для меня — сбежать за границу, на учебу, это желание перекрывает всё произошедшее.

—Элина, я же просил не отвлекать, когда я работаю.

—Я помню. Но ты читал, что я тебе писала? Дамир не дал мне улететь, а рейс всего через час, я не успею. Ты же мне обещал!

—Обещал? Разве?— хмыкает отец.

—Да! Ты говорил, что мне не нужно бросать учебу. Ты ведь сам мне купил билеты обратно. Мол, свадьбу сыграем и назад. Такие были условия.

—Ах, конечно,— отец произносит задумчиво, вспоминая. Я представляю, как он сейчас кивает головой, прокручивая наш разговор в памяти. Папа молчит несколько долгих минут, но потом произносит:

—Конечно, милая, мы обсуждали эту возможность с тобой. Ты поговори с Дамиром, уверен, что он всё поймёт.

—Он меня даже слушать не захотел. Отправил домой, а сам остался в отеле. Зачем тогда было оплачивать мне обучение, если оно сейчас никому не нужно? Отправь меня обратно,— требую я, сейчас напоминая себе сестру.

—Элина, теперь тебе с Дамиром нужно всё обсуждать. Если он не захочет тебя отпускать, то я ничего не могу поделать. Алиев твой муж.

—Муж, которого я не хотела! Это ты его выбрал. Ты отдал меня, как…

—Элина!— отец рявкает, заставляя замолчать.— Не говори со мной в таком тоне. Перезвонишь, когда вспомнишь об уважении.

Он просто бросает трубку. Несколько секунд пялюсь в потемневший экран, не могу поверить, что отец так поступает. Открещивается от меня, оставляя один на один с проблемами.

Не знаю чего именно я ждала от отца, но точно не того, что он переложит на меня всю ответственность за проблемы, созданные им же. Он ведь мог позвонить Дамиру, поговорить с ним, найти компромисс. Хотя… Наверное, тот и не стал бы слушать моего отца. На свадьбе они почти не говорили, слишком Алиев был зол из-за подмены невесты.

И как мне теперь быть? Отец не станет заступаться, сам Дамир не согласится из желания насолить. А я оказалась никому не нужной, между молотом и наковальней.

Как мне теперь… А если уехать и никому об этом не сказать? Паспорт ведь у меня не забирали, деньги я откладывала и даже подрабатывала тайком, никому не рассказывая. Я могу сама купить билеты и поехать прямо в аэропорт. Не будет ведь Дамир держать меня силой в доме круглосуточно.

Я поднимаюсь на второй этаж, прокручивая эту мысль в голове. И с каждой секундой всё больше убеждаюсь, что это может сработать. Главное оказаться заграницей, а дальше никто ничего не сделает.

Представляю, какой переполох будет, если Алиев попробует силой меня увезти. А через пол года я окажусь на другом континенте, там никому не будет дела до того, что здесь у меня остался муж.

Я заглядываю в одну из комнат, пробираюсь внутрь, оставляя чемодан возле двери. Спальня кажется совсем необжитой, никакой лишней мебели, даже тех странных картин. Значит, здесь никто не живёт и можно спокойно заселяться.

Я падаю поперек кровати, вытягиваясь. Представляю, как скоро улечу обратно домой. Ведь именно колледж и общежитие, а не особняк отца, были для меня домом столько лет, местом, где я чувствовала себя своей.

Прикрываю глаза, вспоминая, как раньше было хорошо. Вечные споры с однокурсником на исторические темы, занятия до глубокой ночи. А как мы с подругами искали лучший кофе во всём городе, даже рейтинг свой составили…

Я улыбаюсь, вспоминая самые хорошие моменты. Усталость берёт своё, меня медленно затягивает в сон. Там всё отлично, нет никакого Алиева, отца с глупым решением о свадьбе, сестры с её жуткими рассказами…

Отдаленно я слышу, как хлопает входная дверь, потом ещё раз. Мужские разговоры доносятся сквозь сон, становятся всё громче и громче, вырывая меня из омута прекрасных воспоминаний вперемешку со снами.

Разочарованно стону, когда понимаю, что нормально поспать снова не получится. Я поспала не больше часа, но состояние разбитое и вялое. Ещё несколько минут прислушиваюсь к громким обсуждениям, а потом не выдерживаю. Интерес сжигает вопросами что происходит.

Я крадусь к лестнице, стараясь ничем не выдавать себя. Подслушивать плохо, но мне нужно понимать насколько плохое настроение у Дамира. Что могло случиться за пару часов?

Алиев стоит ко мне спиной, продолжает отчитывать собравшуюся толпу, не подбирает приличных выражений. Он не замечает моего присутствия, но меня видит другой мужчина, брови которого ползут вверх.