Все по-честному - Сандра Мэй

– Дэн, что тебе от меня надо?

– Ничего ужасного, ненаглядная. Я просто предлагаю постараться забыть свои обиды, забыть прошлое и согласиться со мной поужинать. Мы с тобой хлопнем шампанского и постараемся восполнить дефицит информации друг о друге.

– Иными словами, ты приглашаешь меня на свидание?

– Да.

– Мой ответ – нет. Я не пойду на свидание с тобой, Дэн Лапейн. И не выйду за тебя замуж.

– Почему? Не сверкай глазами, просто объясни. Я – нормальный мужчина, не гей, не псих, не лысый, не сопливый. Не чавкаю за столом, не курю, не маньяк. Почему ты на меня смотришь с таким ужасом, будто у меня в руках окровавленная бензопила?

– С тобой все нормально. И со мной все нормально. Мы просто… не подходим друг другу.

– А как ты можешь быть в этом уверенной, если еще не пробовала?

– Знаю – и все.

Дэн помолчал, потом отвернулся от нее, прошел к столу и уселся в кресло. Черты его лица неожиданно приобрели медальную четкость, синие глаза подернулись ледком, а уж в голосе и вовсе зазвучала сталь:

– Что ж, мисс Дженнингс, вы не оставляете мне выбора.

– Что-о?!

– Боюсь, следующая наша встреча произойдет уже в суде.

– Ты не… Слушай, Дэн, это же безумие. Ну рассуди здраво: если бы неделю назад ты не встретил меня совершенно случайно на улице, ты бы и не вспомнил про этот дурацкий контракт. И мы оба прожили бы свои жизни, так и не вспомнив друг о друге…

– Возможно. Но мы встретились, Мэри Лу. Судьба это, рок или провидение – мне, честно говоря, наплевать. Мы встретились, и я понял, что скучал по тебе все эти годы. И что я хочу, чтобы ты была в моей жизни всегда.

– «Я хочу!» А я, Дэн? А мои желания? И почему сразу брак? Разве не логичнее было бы начать отношения… более традиционно? Свидания, разговоры…

– Я приглашал тебя на свидание, ты отказалась. Несколько раз подряд. Кроме того, знаешь ли, за последние годы я немного подустал от свиданий и всей этой тягомотины. Мне нужно срочно поменять свою жизнь.

И улыбнулся нахальнейшей из всех улыбок, синеглазый мерзавец! Мэри Лу почувствовала, как черные крылья гнева вырастают у нее за спиной. Она наклонилась вперед и прошипела не хуже взбешенной рыси:

– Вот что, Дэн Лапейн, я тебе скажу. Я никогда не выйду за тебя замуж. Я не приду к тебе на свидание. Я вообще больше не хочу тебя видеть, никогда! Самовлюбленный, избалованный, эгоистичный дурак! Хочешь судиться – флаг тебе в руки, крючкотвор несчастный! Валяй, с интересом посмотрю на это. Чао!

С этими словами разъяренная Мэри Лу Дженнингс покинула кабинет Дэниэла Лапейна, изо всех сил стараясь не смотреть на него.

Уже в лифте она еще раз прокрутила в памяти их сумбурную встречу. Правильно ли она поступила? Возможно, в чем-то Дэн прав и их встреча предопределена судьбой? Или роком?

Нет, все верно. Нельзя идти у него на поводу. Что это за постановка вопроса – я хочу, значит, так и будет?

В эту ночь ей снилось страшное: они с Дэном стоят у алтаря, и сам папа Римский объявляет их мужем и женой…

Утро тоже вполне соответствовало международным стандартам невезения. Домовладелец заявился буквально на заре и в мягкой форме, но все же потребовал… выметаться. Мэри Лу и глазом не моргнула. После вчерашних переживаний такая мелочь, как статус бездомной бизнес-леди, ее совершенно не пугала.

Мебель была хозяйской, поэтому практически весь багаж поместился в машину Лори, заспанной и трагической. Пластиковые мешки с одеждой Мэри Лу нещадно запихала в багажник, утрамбовала их книгами, а на заднем сиденье с любовью разместила любимые горшки с растениями. Решено было временно оставить большую и ненужную пока часть вещей в гараже, после чего, уже около полудня, Мэри Лу, спокойная как айсберг, села на кушетку в гостиной Лори и недрогнувшей рукой набрала некий номер телефона. Лори с тревогой следила за подругой.

– Алло, это приемная «Лапейн компани»? Сэнди? Рада вас слышать. Это мисс Дженнингс, я была вчера у мистера Лапейна… Сэнди, не могли бы вы передать вашему боссу сообщение? Нет-нет, соединять не надо. Я в буквальном смысле слова сижу на чемоданах. Да, пожалуйста. Завтра, девять утра, Центральный парк, главная аллея, возле спуска к пруду. Я буду ждать не больше десяти минут. Если по каким-либо причинам мистер Лапейн не сможет завтра приехать, все наши соглашения будут рассматриваться уже только в судебном порядке. Благодарю вас, Сэнди, всего доброго.

В комнате повисла звенящая тишина. Лори очень осторожно поставила кружку с кофе на телевизор и натуральным образом заломила руки.

– Лу, скажи, что это дурной сон! Ты… сдаешься?

– Отстань.

– Лу, но ведь…

– Заткнись, Лориен. Мы договорились на днях, что ты не будешь обсуждать со мной тему Дэна Лапейна и не станешь давать советы, как поступить.

– Но сейчас речь не о нем, а о…

– У меня нет дома, нет денег, нет работы. Я могу уехать к маме с папой, могу попроситься в ночлежку, могу выйти на панель – и могу вполне законным образом обеспечить себе достаточно сносное существование.

– Мэри Лу, ты ли это?!

– Лори. Я. Не хочу. Об этом. Разговаривать. Главным образом потому, что сама еще не все осознала.

– Ты будешь жить здесь!

– Я не буду жить здесь. Хотя бы потому, что в вашу спальню можно пройти только через эту гостиную, а потому мне придется спать одетой, чтобы не смущать твоего парня.

– Плевать на моего парня…

– Возможно, но я не хочу иметь к этому никакого отношения. Сегодняшняя ночь будет единственной, Лори. Завтра все в любом случае решится.

– Ты… ты что, к нему поедешь?

– Я намерена поставить некоторые условия. Скажу честно – они довольно бессовестные. Вполне возможно, что Дэн Лапейн придет от них в ужас и с презрением разорвет наш контракт. Что ж, это тоже хорошо. Тогда я уеду-таки к маме с папой, но – свободным человеком.

– Мэри Лу…

– Лори! Конец дискуссии. Пошли на работу.

Дэн Лапейн поднял воротник куртки и поёжился, с некоторым ужасом глядя на бодрого старичка в спортивных трусах, облепивших тощие бледные ножки, и совершенно мокрой толстовке. Старичок трусил по дорожке с абсолютно счастливым выражением лица, всем своим видом демонстрируя торжество человеческого духа над капризами погоды.

Февраль вообще мало в какой стране прекрасен. Разве что в Австралии, хотя там тоже не все так просто. Нынешний нью-йоркский февраль бил все рекорды отвратности. Порывистый ветер швырял в лицо мелкую ледяную крупу, лужайки превратились в месиво из грязи и снега, деревья напоминали скелеты, бестолково размахивающие костлявыми руками… Пожалуй, даже на загазованных улицах города сейчас было уютнее, чем в этом оазисе живой природы.