Экипаж лейтенанта Родина - Сергей Михайлович Дышев

внук свои руки, что разъединить их могла только смерть. Они исчезли под днищем танка. Старший брат едва успел отскочить в сторону и пустился без оглядки в сторону обрыва.

Зиммель увидел, что у Христиана тоже все идёт по плану: фугасом разворотил вторую большевистскую избу.

Третий домик, маленький, как скворечник, они разнесли буквально в щепки, даже от печки ничего не осталось. Хозяйка, древняя старушка, в таком же старом тряпье, просто чудом уцелела. Она сидела, сгорбившись, на скамеечке под раскидистой грушей и, покачивая головой, смотрела в никуда. Наверное, она не понимала, что происходит. Клаус направил «тигр» к ней, с намерением сровнять с землей зажившуюся старуху, но Зиммель вмешался:

– Не теряй времени, Клаус! Оставим ее на расплод.

Механик расхохотался:

– Хорошая идея, командир!

…Эта Большая Драгунская – явно без признаков обороны. Но расслабляться нельзя. Русские могут устроить засаду в любом из домов. Расстрел из пушек идет планомерно, истинно с немецкой педантичностью.

Впереди – яблоневый сад. Ветер колышет ветви, и свисающие алого цвета яблоки едва раскачиваются. «Тигр» проходит через плетень, как через сотканную паутинку. «Жаль деревьев», – подумал Зиммель, когда Клаус пошел напрямую к избе, скрытой в уютном палисаднике. Короткая остановка, слаженности экипажу не занимать, и ее достаточно, чтобы послать фугасный прямо в окно. Все повторилось: уничтожение, убийство жилища, всей утвари, фотографий на стене, шкафа с вещами, жилого духа… В адском пламени сокрушающего взрыва ничто живое не выживало…

– Ты суперснайпер, Бруно! Клаус, вперед!

И тут как из-под земли выросли старушка, мальчик лет пяти и русая девушка. Они прятались за деревьями, в кустах в своем саду. Конечно, они уже увидели, во что превратились дома их сельчан. И пожирающий молох пришел к ним за новыми жертвами.

«Какая жалость, – подумал Зиммель, – потому что эти деревья и кусты их не спасут. Потому что наш Санта-Клаус вошёл в раж, и есть приказ сравнять с землей село с военным названием».

Кажется, Клаус решил дать этим людям фору. Он притормаживает, переходит на низшую передачу. Старушка бежит что есть сил, она спотыкается и падает, к ней бросается девчонка, помогает поняться, она что-то кричит мальчишке, показывая рукой в сторону. Мальчик плачет, он не хочет бросать бабушку, или просто оцепенел от страха. Клаус едет неумолимо, как страшный суд, под гусеницами с хрустом исчезают деревья, яблоки осыпаются, падаюти на этом месиве остаются следы траков.

Девчонка бьет мальчика по лицу, рвет его за руку. Старушка снова падает. Клаусу надоела эта игра с потерей скорости, и он не дал ей больше шансов подняться. Брат с сестрой бегут, держась за руки. Потом он прибавил газу, девушка обернулась и в последнее мгновение успела отскочить в сторону.

«Он уже никогда не станет драгуном, – подумал Зиммель о мальчике. – Сейчас Клаус нагонит эту девчонку, и потом мы раздолбаем поочерёдно все избы».

Вильгельм наполовину высунулся из башни, чтобы запомнить это село и дело своих рук. Христиан на своем участке как раз отправил в преисподнюю очередной дом и его обитателей. Он слышал их жуткие, просто душераздирающие крики.

А эта не кричит. Босая, в коротком белом платьишке в горошек, льняные волосы и косы разметалась на ветру. Она бежит по черной земле сожженного пшеничного поля, бросается в островок чудом не сгоревшей пшеницы. Обернувшись, девчонка бросает мимолетный взгляд, и Вильгельм видит не страх в ее серых, как сталь клинка, глазах, а испепеляющую ненависть и жажду мести. И – неожиданно исчезает!

Клаус рванул вперед, но Зиммель остановил этот порыв:

– Клаус, разворачивай, там овраг! Обманула нас девка!

– Провела, коза! Уйдет на приплод!

– Будет коммунистов рожать!

Дальше маневр был простой: не выезжая на дорогу, они приблизились к большому деревянному зданию с дощатой крышей, большим крыльцом и пятью окнами. Вильгельм понял, что здесь находилась администрация.

– Куно, – приказал он заряжающему, – два фугасных! Здесь у большевиков была администрация.

Бруно уже без интереса произвел выстрелы в первую и вторую половину здания.

Экипажи Зиммеля и Вольфа ехали уже по опустевшей деревне: возможно, люди прятались в земляных погребах или ушли по оврагу. Короткая остановка, выстрел – и обломки дома и стропил крыши, взметающиеся к небу. Ветхие избушки взрыв буквально разламывал, бревна вырывало, и они разлетались на несколько метров. И вновь вдоль дороги «тигры» шли почти вровень, тандем смерти, колесница бога войны…

Вильгельм первым вышел к околице, Бруно сделал заключительный выстрел в крайнюю избу, подумав, загорится сразу или нет. Эта загорелась… Огненный шар фугасного снаряда внутри дома-деревяшки не оставлял шансов. Дело было только в мгновениях или минутах.

Через три минуты работу на своем участке завершил Христиан. Он проиграл 150 марок и раздраженно подумал, что с этим пакостным делом с удовольствием бы справился взвод огнеметчиков.

Зиммель, бросив взгляд на подъехавший «тигр» Вольфа, доложил по рации командиру батальона, что вышли на окраину села. Боевая задача выполнена. Израсходовано по две трети боекомплекта осколочно-фугасных снарядов.

Капитан Иоганн фон Кестлин с удовлетворением выслушал доклад. Его «тигр» стоял у развилки на боковую улицу, он наблюдал, как добивали четыре или пять домов бравые танкисты роты обер-лейтенанта Мартина Шварцкопфа. Собственно говоря, на этом операцию по зачистке села можно было считать законченной.

Бруно вылез из танка, уселся на броню.

– Как удивительно быстро горят эти дома, – заметил он.

– Ничего удивительного, – ответил Вильгельм. – Хорошо высушенная древесина, соломенная крыша и попутный ветер… Туземцам не нужно основательное жилье. Они временные на этих землях и в этих хижинах.

– Все мы временные на этой земле, – усмехнулся Бруно.

– Какое величественное зрелище! – без особых эмоций произнес Зиммель.

– Так, наверное, восторгался и Нерон, – ехидно произнёс Бруно.

Зиммель спрыгнул с танка, чтобы размять ноги, сделал несколько приседаний, вытянув вперед руки. Подумал, стоит ли говорить, и не удержался:

– Командир батальона на совещании офицеров сказал, что скоро в нашу роту поступят несколько «Королевских тигров» – Panzerkampfwagen VI Ausf. И это прекрасно, с новыми «тиграми» мы должны суметь вернуться с боями к Москве.

Бруно, оставаясь на броне, продолжил тему в историческом ракурсе:

– И как Наполеон подожжем ее со всех сторон.

– Да, это будет фантастическая картина! – усмехнулся Вильгельм.

– Только бы не повторить судьбу его армии…

Уж не осталось ни единой избы, не объятой пламенем. В начале деревни они превратились в пылающие остовы; в средине их апокалипсического похода пожарище залило деревянные стены домов ярко-оранжевой лавой огня. А там, где участь сожжения была в числе последних, в зияющих проемах окон и дверей с гулом, треском и воем рвалось наружу адское пламя. Пройдет несколько часов – и все выгорит