Сталкер из ГРУ - Сергей Кулаков

На сей раз Антипов не сдержал скупой улыбки – этот выстрел дуплетом был по всем меркам хорош. Такой уровень скорости и меткости мог показать только стрелок международного класса.

– Нормально, – проворчал генерал, выбрасывая гильзы на землю. – Ладно, на сегодня хорош, и так уже часа полтора пуляю. Люблю, знаешь, это дело, по молодости мог запросто целый день в тире или на стрельбище провести. Особенно любил новое оружие испытывать. Бывало, пришлют из Тулы или Ижевска пробные образцы для спецвойск – мы с ними на полигон и давай садить по мишеням магазин за магазином. Немало, между прочим, образцов и забраковали. Хотя в основном вещи качественные делали, тут ничего не скажешь, марка есть марка… Так, значит, Галаев с Бирчиным проговорили полдня?

– Не меньше, – подтвердил Гришин. – До этого они ни разу не вели столь пространные разговоры. Час, максимум – два, а тут…

– Значит, назревает что-то серьезное, – нахмурился Антипов. – Лев Осипович человек подвижный и не любит подолгу молоть языком без веской причины. Чем-то Галаев его си-ильно заинтересовал.

– Надо думать, дело готовится масштабное, – продолжил Гришин, – если Галаев отчитывается о встрече с Бирчиным шейху. Если предположить, что это тот самый шейх Абдулкарим, который в прошлом году при посредничестве Галаева пытался организовать переход полутора тысяч боевиков из Турции в Дагестан для поднятия там сепаратистского мятежа, то положение лично мне кажется очень серьезным. Поэтому я поспешил предуведомить вас лично…

– Правильно поспешил, – сказал Антипов, перекидывая ружье через плечо энергичным жестом. – Тут затевается большая гадость, это и ежу понятно. Эх, не шлепнули мы этого Абдулкарима еще в Пандшере, когда была возможность. Он ведь тогда в плен к нам попал, еле живой. Но злой был, черт, готов был нас зубами грызть, хотя наши же врачи и спасли его от смерти. Рана была в живот, кабы не наши хирурги – каюк ему в горах пришел бы. Командование тогда обменяло его на наших пленных. А жаль, надо было сразу его в расход, такие всю жизнь нас ненавидят люто. Хотя, конечно, ребят своих вытащили. Да что теперь вспоминать, дело прошлое. Как говорится, сколько языком ни мели, муки не будет. И вообще разговорчив я стал последнее время, видно, пора на пенсию.

Гришин деликатно на последнее замечание промолчал, по опыту зная, что Антипов может прикинуться таким добрым дедушкой, хоть к ране приложи, а потом в самый неожиданный момент вдруг и вспомнит то, что ты предпочел бы забыть навсегда. Что делать, столько лет в военной разведке, поневоле будешь придавать значение каждой мелочи. Привычка стала второй натурой, и здесь не было ни банальной фразы, ни преувеличения. Одна лишь чистая констатация факта.

– И еще, Артем Кириллович, – прилаживаясь к быстрому, упругому шагу Антипова, сказал Гришин, – до нас дошли какие-то странные сведения, что в лагерях по подготовке боевиков вербовщики ищут людей с гражданскими строительными специальностями.

– Сведения проверенные? – привычно уточнил генерал.

– Пока не слишком, – замялся Гришин. – Так, вчера поступил один косвенный сигнал, сегодня тоже. Мне это показалось подозрительным.

– Откуда пришли сигналы? Из одного места или из разных?

– Из разных. Таких людей вроде бы искали и в Пакистане, и в Сирии.

– Значит, таких людей требуется много. Для чего, спрашивается? Ох, что-то затевается, – покрутил Антипов носом. – Несет от твоих новостей, как от падали. Не знаю пока, что именно задумал этот самый шейх, но подарочек он нам готовит знатный, и сомнений нет. Ладно, надо это дело хорошенько обмозговать. Сейчас сдам ружье – и пойдем-ка ко мне в хижину. Мне тут отдельные хоромы выделили – красота. Посидим, перекусим – ты, чай, с утра не евши, и подумаем хорошенько, чего нам от этих комбинаторов можно ожидать…

Капитан особой фельдъегерской службы Семенов должен был в этот день развезти пакеты по пяти объектам. С утра в спецархиве получил пакеты и маршрут движения с указанием адресов и лиц, лично в руки которым он должен был передать все, расписался в журнале учета и контроля и отправился по маршруту. Обычный день, ничем особым с утра не выделяющийся. Разве что жарковато было немного, но в машине работал кондиционер, как и в помещениях, где служили те, кого объезжал Семенов, так что жара его не пугала и не мучила.

Не то что людей на пыльных остановках. Бедняги теснились под узкими остановочными козырьками, лезли в жидкую тень деревьев – только бы спрятаться от раскаленных лучей. И то сказать, давно так не припекало. От асфальта поднималось дрожащее марево и волнистым столбом стояло в неподвижном воздухе. Да еще эти страшные выхлопы от бесконечных автомобильных колонн. Господи, как люди живут в этом кошмарном городе? И, главное, зачем так мучаются? Что их такого тут держит? Теснота эта невыносимая? Одни пробки на дорогах чего стоят! Хорошо вот сейчас тому, у кого есть кондиционер. А у кого нет? Это же можно очуметь, сидя час, а то и все полтора в раскаленной железной коробке. И не свернуть никуда, со всех сторон такие же бедолаги теснятся, – сиди и не рыпайся.

Водитель «тридцать первой» «Волги» Петр Кузьмич Сергеев, с которым курсировал Семенов, был старым, опытным шофером, Москву знал получше любого таксиста и благодаря этому никогда не стоял в пробках. Этого пустого дела он не допускал. Или в объезд махнет по каким-то неведомым переулкам, – глядь, и уж выскочил наперед всех. Или, в крайнем случае, сирену включит. А что, дело государственной важности, посторонись, ребята, важные бумаги везем важным людям, не дай бог опоздать. Ведь от того, попадет ли в срок нужная бумажка на стол нужному человеку, зависит порой без малого безопасность целого государства, всей России. Так понимал свою службу Семенов. И зевать в пробках, извините, некогда, раз такая служба.

Что содержится в документах, которые развозил фельдъегерь Семенов, он сам не имел ни малейшего понятия. Да ему и не полагалось этого знать. Вот пакет, а вот адресат, которому этот пакет должен быть доставлен. И все, выполнять. Он и выполнял, аккуратно, четко, ответственно, вот уже шесть лет, – и ни слова нарекания за все эти годы. Напротив, два раза получил благодарность за отличное несение службы. Один раз он отличился в Чечне, когда при обстреле колонны сумел спасти кейс с бумагами. Ну, там просто повезло, вовремя подоспели наши «вертушки». Второй раз, примерно год назад, когда в их машину на Ленинградском шоссе, – тогда был другой водитель, не Кузьмич, этот бы сумел выскочить, – врезался груженный кирпичом «КамАЗ». Тогда, невзирая на тяжелую травму черепа, Семенов сумел выбраться из машины и, главное, вытащить сумку с важнейшими документами, существующими в единственном экземпляре, которые неминуемо сгорели бы в пожаре, потому что, пока подоспели пожарные, машина догорела дотла.

Да что говорить, всякое было. А по мелочам сколько всего случалось – и не упомнишь. Нервы тут нужны крепкие, ничего не скажешь. Особенно когда начальство высокое гневается, что не ему первому почту доставил. Каждый себя большим козырьком мнит, свои права качает. А как тут всем в первую очередь успеешь? Не разорваться же. Вот на днях один генерал разнос устроил, спите, мол, по дороге, а надо мухой летать… Полетал бы, жирный боров, показал пример. Орать все горазды, а ты попробуй эту безразмерную Москву за день объездить да все коридоры обойти. Но что говорить, когда он орет, аж слюни летят, да еще и кулаком по столу бухает? Другой бы на месте Семенова рапорт о переводе подал. Не первый ведь раз… А он ничего, стерпел. И даже спал ночью, не ворочаясь, как и всегда. На всякое г… внимание обращать – себе дороже выйдет. Так его еще покойная прабабка в деревне учила (дожила, кстати, до ста восьми годков). Так и жил.